Секретарь. Главы 2-6. Закончен.

 Полностью законченный миди. Серия «Профессионалы» скоро продолжится. Надеюсь, вам интересен данный мир.

Далее в профессиях мы постараемся разнообразить вселенную подробностями.

 

 

Секретарь

Автор: katss
Соавторы: shiky29

Фэндом: Ориджинал
Основные персонажи: Свои

Рейтинг: R
Жанры: Экшн (action), POV
Предупреждения: Насилие

Описание: Ну кто-то же должен приносить генерал-губернатору кофе, заниматься подготовкой документов и перепиской, сопровождать его в поездках и ограждать от нежелательных посетителей… Ты офисный планктон, но судьбы на тебя иные планы.

Публикация на других ресурсах: Запрещена в любом виде

 

Глава 2

После незапланированного экстремального туризма на болоте я отсыпался два дня. Благо за потрепанные нервы мне предоставили оплачиваемые отгулы. Правда, столько бумаг и отчетов я не заполнял давно. Это учитывая, что по должности секретарь и работа с бумагами — мое основное занятие. На вторые сутки все произошедшее в топях уже не воспринималось настолько жутко, как было на самом деле. Но в своей темно-русой коротко стриженой шевелюре я таки нашел несколько седых волосков. Честно, думал вообще колер сменю полностью…

— Леш, зайди ко мне, как закончишь с договором, — из динамика раздался голос Шульгина.

— Пять минут, Петр Семенович, — интересно, чего он мне нового подкинет? Вроде бы все, что на сегодня планировалось, мы практически закончили. Только договор с фондом «Надежда» остался. Эти достойные люди хотели спонсировать детские дома Санкт-Петербурга. Хорошее, похвальное начинание. Теперь вот оформляем юридически через генерал-губернатора.

— Ваше превосходительство? — Заодно захватил кофе в белой тонкостенной чашечке, без сахара, без сливок. Знать привычки начальства также входит в мои профессиональные обязанности. Как и еще миллион мелочей. Таких, как ненормированный рабочий день, гриф секретности, ежемесячные тесты на лояльность и профпригодность, способность к адаптации, риторика, знание четырех языков и уровень магии. Да, я обыкновенный нейтральный маг — но этого достаточно, чтобы создавать комфортную атмосферу в работе начальства.

— Садись, разговор будет долгим, — Шульгин, вольготно развалившись в кожаном кресле, сложил руки на груди, рассматривая меня с легким прищуром. В этот момент я понял: будет гадость. Такой взгляд никогда не предвещал ничего хорошего. Но кое-как успокоив заполошно забившееся сердце, все-таки подхожу, ставлю кофе перед шефом и усаживаюсь напротив за длинный массивный стол переговоров.

— Понимаешь, Леша, — Его превосходительство довольно кивнул, тут же ополовинив чашку. — Ты уже два года служишь под моим началом как секретарь, — Шульгин задумчиво потёр витую фарфоровую ручку. — Меня все устраивает, в принципе. Со своей работой ты справляешься отлично. Но мне нужен адъютант. Чтобы понимал: это тот же секретарь отменной вежливости с расширенными полномочиями и стальными яйцами. Принять на работу кого-то со стороны… Тем более по просьбам трясущих подолами дворян, которые спят и видят пристроить драгоценных отпрысков на теплое место, — Петр Семенович колко глянул на очередную стопку «прошений» на подоконнике, — мне претит. Но адъютант положен по штату. И на меня давит СБ, ибо на этом человеке должно висеть очень многое… В том числе и по организации связи между ведомствами.

С одной стороны, если такую должность предложат мне, это будет ого-го какой карьерный взлет. Но судя по описанию, я, возможно, забуду вообще, что такое сон, семья, отдых. А еще сильно смущает, что все адъютанты поголовно (о которых я в курсе) — военные. У меня же, как упоминалось ранее, нет ни военного образования, ни вообще какой-либо службы за плечами. Я всего лишь отлично образованный задохлик, выходец из среднего класса. Мои перспективы развития перечеркнуты слабым здоровьем и отсутствием финансов для масштабного магического лечения у целителей. Все же магов с темным даром слишком мало, чтобы их услуги стали доступны каждому.

Единственный способ продвинуться по служебной лестнице, — ну, кроме, конечно, врожденного таланта к чему-либо (но таких выявляют по результатам специальных тестов еще в детских садах, школах, лицеях, гимназиях) — военная служба. Мне вот повезло (или нет, уж не знаю) обладать должным складом ума и необходимой исполнительностью, дабы меня направили в канцелярию генерал-губернатора. Ну а дальше все зависело от моих собственных усилий и стремления выделиться. Спустя два года я занял кабинет личного секретаря Его превосходительства.

В общем, свой потолок я хорошо знал и даже не особо стремился куда-то выше. Но начавшийся разговор заставил нервничать. И не зря.

— В общем, поглядев тебя в обстановке, приближенной к боевой, — задумчиво вертя уже пустую чашку, продолжал Шульгин, — я решил, что ты не совсем пропащий человек. А раз так, то можно попробовать воспитать тебя настоящим сыном Российской империи. Так что завтра днем ты должен прибыть в военную комендатуру по этому адресу, с вещами. Я тебя прорекламировал полковнику Зубареву, ответственному за осенние учения в нашей губернии. Он сделает из тебя человека. Я в тебя верю. Надеюсь, не подведешь.

Охренень… Разрешите прыжками? Мне срочно необходимо побиться головой о стену. А лучше размозжить ее нафиг. Я хотел получить одобрение генерала? Кушай, не обляпайся.

Слабо вякнув в ответ на тему в детстве подорванного здоровья, получил на руки бумажку с пятью печатями на внеплановое обследование всего организма в Целительском покое за счет канцелярии Его превосходительства. Вот это уже совсем неожиданно. Хотя если он — организм — отдаст концы на учениях, не думаю, что Шульгин будет рад. Так что все логично.

Далее меня незатейливо выпнули на улицу. С наказом выспаться перед, несомненно, светлым будущим и собрать все необходимое. Отдельно добавив, что форму и так далее, что полагается, мне выдадут на месте. Прям успокоил…

В состоянии полной прострации провел весь вечер, утро… И даже прием у повелителей шприца и клизмы прошел на полном автопилоте. Как итог, вот он я, в военно-полевой форме ржавого цвета с пятнами (как объяснил каптенармус — цифровой камуфляж), с папкой сопроводительных документов и медкартой, где черным по белому сказано, что данное тело здоровее не бывает, хоть и далеко не спортсмен…

— Нечаев! — гаркнул офицер перед неровным строем таких же как я резервистов, сверяясь со списком фамилий на планшете.

— Я! — Господи, помилуй…

***

Полгода пыток и страданий. По-другому я даже не знаю, как описать весь тот апокалипсис в отдельно взятой части, что мне пришлось пережить на собственной шкуре.

Первое, что начальство сделало, это навесило всем антимагические браслеты. Сказали, для того, чтобы мы привыкали не помогать себе магией. Но мне кажется, им попросту было интересно понаблюдать, как наша штрафная рота партизан, большей частью состоящая из домашних мальчиков, откосивших в свое время от службы по разным причинам, будет выживать без привычных возможностей.

Сложно, больно и обидно. Нет, я не говорю про ползанье в грязи по окопам без возможности как-то утеплиться или высохнуть. И даже не про еду, которую, если опоздал, не подогреть. И не про ночные учения, когда не знаешь куда бежать в полной темноте, ориентируясь только на громовой ор и прилетающие зазевавшимся индивидуумам лещи комбата. Тяжелая рука у мужика, я вам скажу. А пинки еще и хорошо прибавляют ускорения… Я говорю о простых мелочах, которые все привыкли делать на автомате. Как то постирать носки, почистить одежду, пришить подворотничок, — побриться, в конце концов!.. Когда я попросил снять браслеты, чтобы побриться, отвечающий за нашу казарму лейтенант поржал и посоветовал воспользоваться ножом, выданным вместе с обмундированием и личным оружием. Потом спросил, а найду ли я для этого мыло или смазку? Не надо ли ему и это одолжить? Или, может быть, зеркальце дать?

Кстати, о птичках. Жили мы в казармах, построенных при Годунове, если не раньше. Поэтому туалет, печка и холодная вода — все удобства, которыми нас смогла обеспечить военная часть. Слава тебе, господи, хоть электричество провели. Все потому, что резервистам места в спальных корпусах с нормальными коммуникациями не предоставлялись. Там контрактники да срочники живут. А мы-де люди взрослые, жизнью ученые… Осень. Влажно. Холодно. Радовало, что начальство выдало всем по две смены спецтермобелья и полный комплект форменной одежды. В нее входила и утепленная куртка, и штаны соответствующей веселенькой расцветочки.

Топили печь по графику, дрова поначалу выделялись, но колоть их — уже своими силами. Поглядев на все это богатство (целый самосвал привезли), один из партизан, Поляков, молчаливый чернявый мужик лет сорока пяти с усами и бакенбардами, признался отслужившим и попавшим на сборы по повестке сержантом. И в итоге организовал дежурство по казарме. В наряд, скажем так, входила колка дров и поддержание достаточной температуры в помещении, помывка пола и туалета, а также растопка допотопного, но вполне справляющегося со своей работой самовара. Горячий чай и кофе сильно поднимали настроение после дня, проведенного под осенним дождем.

Ели мы всем табором в столовой. Питание получали весьма недурственное, трехразовое и сытное. Честно говоря, в студенческие годы так плотно не кушал. Также нам милосердно оставили возможность сдавать шмотки в прачечную, где отрабатывали наряды срочники. Им-то магию не запрещали использовать, в отличие от нас. А еще по вторникам и пятницам работала баня. В общем, пусть и аскетично, но в целом жить оказалось возможно.

Но тяготы армейской бытовухи — это еще не самое страшное. Самое страшное — участие в учениях или еще каких маневрах. За время моего пребывания в войсках минимум два, а то и три раза в неделю нас гоняли на полигон. Где с упертостью, достойной воспевания в будущих поколениях, нам пытались привить хоть какие-то умения, присущие защитникам отечества. Так как наша рота изначально не имела специализации, то за отведенное время мы бодрыми сайгаками пробежались почти по всем видам войск.

***

Первая неделя сильно напоминала помесь курса «армия для чайников» со спортивно-оздоровительным лагерем «Орленок». Да, мы сели за парты, выслушали краткий экскурс в свои права и обязанности (да, прав не было, остались одни обязанности), получили на руки по пятитомнику «Кратких справочников» с наказом тщательного прочтения до субботы… Ага, капитаном, ответственным за самоподготовку, оказался иудей по происхождению…

— И если какой-то поц решит, что это Хав`лаз*, и он может делать себе бетен гав**, сидя на печи и едя калачи, то у меня для него очень плохие вести, — ласково улыбнулся Семен Левин. — Меня все поняли?

— Так точно, господин капитан, — нестройное.

— Не слышу, — почесав в ухе, еще ласковей улыбнулся сын Одессы.

— Так точно, господин капитан! — куда более слаженно рявкнули наших четыре полувзвода.

— Мазаль тов***, детишечки.

По истечении указанного срока нам устроили экзаменовку по всему теоретическому материалу и повторное медицинское обследование. По результатам одно отделение сразу отбраковали, как неспособное к более интенсивным умственным нагрузкам. И вообще нагрузкам. В кодах внутренней отчетности иронично обозвали омегами (осьминогами, как с усмешкой их тут же переобозвал ротный) и перевели на лекционный порядок обучения, совмещенный с полевыми учениями. Остальной взвод спустя еще неделю прогнали по усложненной полосе препятствий, после чего отпочковались пять отделений, условно названных «альфы». Этим сделали упор на полевую работу. Оказавшаяся в меньшинстве чертова дюжина универсалов (куда попал лично я) была поделена на два отделения, получила не особо гордое название «бэт» и куратора в лице все того же капитана Левина.

К концу второй недели я устал так, что почти не реагировал на смену внешних раздражителей. Сказали бежать — бегу, сказали копать — копаю, сказали стрелять — уточните куда… Отупение от перманентного шока для простого обывателя, который танк видел вживую только на параде, а не стреляющим рядом с ошалевшим от неожиданности свидетелем, от повторяющихся с завидной регулярностью тренировок на сбор-разбор и знание устройства разнообразного оружия всех мастей, от постоянного грохота проезжающей мимо тяжелой гусеничной техники, канонады взрывов тренирующихся на стрельбищах магов и солдат днем и ночью…

К окончанию седьмых по счету учений я уже не обращал внимания ни на переливающиеся рунные круги вокруг танков, гасящие особо точные удары магов, ни на красоту тактического заклинания, покрывающего жидким огнем квадратный километр полигона, ни на проезжающую над головой бронетехнику, пока ты пытаешься уснуть в укрепленном окопе, ни даже на красивую как картинка медсестричку Наташу, регулярно осматривающую наш вялый от постоянного стресса отряд.

Что воля, что неволя… Все равно…

***

— Нечаев! Ты опять спишь?

— Никак нет!

— Спал! Я все видел!

— Никак нет!

— Что ты заладил как попугай? Как ты вообще можешь спать рядом со стрельбищем? Там сейчас, между прочим, маги нормативы сдают. А у тебя, если мне память не отшибло, нет возможности помочь себе заклинаниями…

— Никак нет!

— Нечаев!

— Ой, простите, господин майор, я сейчас беруши вытащу…

— М-да, не магией единой… Что-то я подзабыл уже о простом решении подобных проблем.

***

— Господин полковник, разрешите обратиться! — пробиться в приёмную к местному батьке оказалось задачей трудной, но выполнимой. Подступы к оному отстаивались майором Сабельниковым как границы империи.

— Разрешаю, — выдав взгляд а-ля «О, говорящая козявка!», Илья Степанович вернулся к документам, поданным ему вышеозначенным офицером.

— Нет ли возможности продлить срок учений для отдельных лиц нашей роты? — Бровь дивизионного начальника заинтересованно дернулась, и он посмотрел на меня уже более внимательно.

— Как, говоришь, тебя зовут?..

— Нечаев Алексей, господин полковник!

— Ах, Нечаев… От Шульгина?

— Так точно, господин полковник!

— Валера, ты слышал? — выстукивая по лакированной столешнице несложный отрывок вальса, Илья Степанович с интересом рассматривал «материал» с претензией на мозг. Меня то есть.

— Уже ищу предварительные результаты… Вот, ознакомьтесь, — Сабельников протянул начальству ведомственный КПК.

— Та-ак… Угу-у-у… Ну, в целом неплохо. Так. А за кого кроме себя просишь, отрок?

Справившись с минутным замешательством, предельно честно отвечаю:

— У нас сформировалась группа «бэт». Предварительно все выразили такое желание. Но я могу принести список с подписями…

— Не тупой, — скупо усмехнулся полковник. — Молодец, здоровая осторожность, она еще никому не помешала… Неси свой список, и пишите коллективное прошение. Оно будет удовлетворено. Мы продлим ваш срок нахождения на территории части до весны, расширим и усложним программу.

— Спасибо, господин полковник! — наверное, я просиял как наш начищенный верный друг, самовар.

— Шульгину спасибо скажешь… — проворчал на’больший местный начальник.

— Ну, чего стоишь? — хмыкнул Сабельников. — Бегом в казарму, юнит.

— Так точно!

***

— Капитан Левин! Вы опять забили на своих подопечных? — грозно нахмурился Зубарев.

— Никак нет, господин полковник! Они у меня из головы даже покурить не выходят! — сострил куратор.

— Смотри у меня, Сема, — погрозил пальцем главный батька в нашем ауле. И ткнул этим самым пальцем в меня. — Вот этого к нам отправили под мою личную ответственность. Проследи!

— Так точно, господин полковник! Прослежу! — козырнул Левин. И окинул меня уж очень внимательным взглядом. Взгляд этот мне сразу не понравился…

Буквально тем же вечером капитан нагрянул в казарму. В обществе крепко сбитого капрала с сидором и планшетом.

— Вольно, — движением брови разогнал наши вялые тела обратно по койкам. Сел на притащенный коридорным колченогий стул. — Значит так, салаги. Детский утренник за сим окончен. Начинаем этап вбивания всякого полезного в ваши тупые головы, — Семен Михайлович фирменно улыбнулся, хлопнул себя по коленке. — Вацлав! Ты сегодня за Деда Мороза. Раздай этим заготовкам под буратино макулатуру.

Подождав, пока все получат на руки листы с расписками о неразглашении и краткую инструкцию, капитан продолжил:

— Слушать сюда, челюскинцы. Посовещавшись с начальством, я решил дать вам халявный шанс стать рентабельными. Сейчас подписываете расписку, бодренько ознакамливаетесь с инструкцией, подходите к Вацику и получаете по одному шлему на рыло, — раскачиваясь на задних ножках стула, подождал, пока все выполнят озвученный приказ. — В общем так, буратины, начинаем ваше превращение в людей с последующей полировкой пастой гои. Так и быть, побуду крестной феей. Теперь вы ежевечерне перед сном пьете по две таблеточки: красненькую и синенькую. Одна для ваших заплывших жиром мозгов, вторая для вялошевелящихся тушек, — и продемонстрировал, с мерзкой ухмылкой добавив: — А кто будет филонить на боевке и вообще любых дневных занятиях, рискует получить другие две таблеточки… Одна снотворное, а другая слабительное. Все понятно, Канищев?!

— Так точно, господин капитан, — вздохнул невысокий пухленький парнишка в дальнем углу.

— Слушаем дальше. Значит, после ужина сходив на горшок, выпиваете две таблеточки, ложитесь в кроватку, укрываетесь пледиком и активируете шлем. А потом смотрите цветные сны и наслаждаетесь разнообразием оружейно-военной истории нашей великой Российской империи. Все понятно?

— Так точно, господин капитан! — отозвались оба отряда.

— Да. Предупреждаю сразу: это последняя разработка, дорогостоящая и требующая к себе крайне бережного отношения. Чтоб обращались как с царицей Савской, поняли? И не дай Император, хоть чьи-то кривые руки хоть что-то повредят… Сдавать будете так же, под роспись. Найду хоть одну царапинку!.. — сверкнув глазами, Левин поднялся и чеканным шагом направился к выходу.

— Последняя разработка? Это что, мы теперь подопытные кролики, тестировать будем?! — шепотом возмутился из своего угла Виталик Кашуй, полубурят. Ой, дура-а-ак… У Семы ж нюх как у собаки, глаз как у орла, а слух как у дельфина, а уж если нащупает….

— Вацлав! Этому психующему выдай просроченный йогурт, пусть психует в другом месте.

— Так точно, капитан, — усмехнулся в усы квадратный капрал. — Выдам.

__________

* сокращенное от идиоматической фразы на иврите חבל על הזמן (хаваль аль а-Зман), в негативном контексте «пустая трата времени»

** בטן גב (бетен гав) дословно: живот-спина. Фактически: Время для отдыха и релаксации, когда вы не делаете ничего, кроме как переворачиваетесь с боку на бок.

*** מזל טוב (Мазаль тов) – «Хорошей судьбы» или «Удачи» — говорят при приятном событии, а также при мелких неурядицах, т.е. «на удачу». Предполагая, что мелкая неудача обязательно компенсируется большой удачей.

 

Глава 3

Вы знаете, сколько у нас на вооружении единиц легкого стрелкового? А тактику сражений на пересеченной местности в условиях нулевой видимости? Порядок определения высот для пристрела снайперов? Классификацию отравляющих и подавляющих ЦНС веществ? А полный медицинский атлас человека? А Малый и Большой бестиарий? Способы допроса в полевых условиях? А способы устранения условно-неживых существ? Принцип работы радио- и магомаяков? Радиус поражения от взрывов всех ныне существующих типов гранат или заклинаний? Дальность полета без дозаправки восьмого поколения беспилотников и перечень систем на борту, включая скрытые? А все возможные виды стихийных заклинаний, где, как и когда их используют, а главное — не используют ни в коем случае?

А я вот теперь знаю. И количество единиц, и тактику, и атлас, и общий курс химии, совмещенный с биологией, и основы взаимодействий защитных магополей, и даже кое-что в химерологии… В общем, я до сих пор до конца не понял, что конкретно по приказу Левина и с одобрения полковника Зубарева напихали в мой шлем, но объемов условно-полезной информации там вышло явно больше, чем у остальных. И в динамике развития ситуаций при прохождении отдельных этапов учений эти знания в моей переполненной голове постепенно всплывали. Скажу честно, не всегда в подходящий момент. Ведь опыт — такая вещь, которая появляется сразу после того, как была нужна. И я в принципе не был уверен, что мне весь этот массив узкоспециализированных разрозненных знаний когда-то пригодится…

***

В оружейке процессом «приучения мальков к горшку» заправлял младший летеха Андрей Ковалев. И знакомство с народными массами он тоже начал довольно эксцентричным образом:

— Привет засранцам-новобранцам! Я ваш мама, папа и тетя из Бразилии, где много-много диких обиз-зя-ан. Как вы уже знаете, от сорока до шестидесяти процентов мировой торговли стрелковым оружием является или становится незаконной. Чтобы вы не шарахались от стволов как девственницы от гинеколога, начнем с чего попроще… Алиса, это австрийский Глок-18, Глок-18, это Алиса… Способен вести полностью автоматический огонь, под калибр 9×19 мм парабеллум. Предназначен для вооружения спецподразделений армии и полиции. Но обладает малой эффективностью… В сравнении с чем, Нечаев?

— С пистолетами-пулеметами?

— Именно. Канищев, не спать!

— Так точно…

— …Да ты, Канищев, просто нарываешься на профилактические пистоны отечественного разлива.

***

— Серег, сколько у нас градусов?

— Показывает девятнадцать, — свежеиспеченный ефрейтор продемонстрировал градусник. — А что?

— Да как тебе сказать… Продлить-то нам учения продлили, а вот о новом самосвале дров пока никто не заикался. Даже крестная фея в лице Левина.

— Скорее уж, Карабас-Барабас! — хохотнул вернувшийся из санузла Егор Леничев. Неблагодарный все-таки народ у нас…

— Стоит сказать спасибо, что на подножный корм не перевели. Ведь бюджетом нашей губернии ничего подобного не планировалось, — я поставил точку в неначавшемся споре, видя, как хмурится Канищев. Он в нашем отряде «смертников» самый младший и неопытный. И если поначалу был тюфяк-тюфяком, и в прямом и в переносном смысле, то сейчас порой проявляет баранье упрямство. И никогда не угадаешь где.

— А для людей с особо короткой памятью напоминаю: именно Левин намекнул, что при добровольном продлении срока учений в дальнейшем мы можем рассчитывать на полную ставку адъютантов и еще кое-какие плюшки. Так что он действительно помог нам начать хоть какую-то попытку борьбы за собственное будущее. Неблагодарность, ребят, худшее из зол…

— Это точно, — кивнул заметно расслабившийся Славка.

— Возвращаясь к нашим баранам: предлагаю снизить интенсивность отопления до градусов семнадцати в помещении. Так мы выгадаем еще примерно неделю. Кто согласен, поднимайте руку.

В итоге проголосовали все.

— А теперь чисто технический вопрос: господа, чем мы будем конопатить окна?..

***

— Бокер тов*, детишечки! — Сема нагрянул на утренней зорьке «свежий и бодрый, как падла». — У меня для вас ну о-о-очень хорошие новости! Сегодня вы, умыв мордашки, с песнями идете в целительский, до полдника проходите там все необходимые круги ада и после обеда получаете на руки по индивидуальному пакету стимуляторов. Принимать будете утром и вечером, каждый день, до окончания всего курса наших с вами замечательнейших учений. Ах да, кушать вам нельзя! Но вы же уже большие головастики, как-то справитесь с ноющим пузиком… В любом случае мысль о разработанных лично под вас, засранцев, пилюлях должна греть не хуже чашки шоколада.

И под ясным взором счастливого одессита мы потопали на внеочередное кровопускание. Однозначно, счастье — это когда тебе завидуют, а нагадить не могут…

***

Заложив руки с пудовыми кулачищами за спину, по плацу перед нашим реденьким строем расхаживал квадратный как майнкрафт капрал:

— Женщина — это создание, которое нужно любить. Не умеешь любить — сиди и дружи. С БМТВ** надо хотя бы дружить, а почему?.. Что, никто не знает? Слухайте сюда, головастики: «Старый медведь учит молодого: — На человека надо нападать так, чтобы он успел тебя увидеть и среагировать. — Зачем? — Они потом вкуснее, в них уже говна нет». Вот так и с боевыми машинами огневой поддержки. Их нужно содержать в таком порядке и так хорошо ими управлять, чтоб враги Империи при одном только упоминании о русских истребителях танков срали дальше, чем видели! Чтоб они наших штурманов боялись больше, чем некромантов!

Ну, с некромантами это он хватанул… Я вот после встречи с продуктом деятельности одного из их братии предпочту остаться в поле с гранатой и в подштанниках против легких танков.

— …а потому вы сейчас будете бежать вот отсюда и до обеда! — Блин, прослушал.

— Сегодня повышаем выносливость, — пропыхтел, старательно сохраняя дыхание, бегущий за мной Чижиков. — Лех, ты что, таблетки на ночь не пьешь? Чего тупишь-то с утра пораньше?..

— Да толку от этих таблеток! — простонал стремительно исхудавший за последнюю декаду Славик.

— Мужики не плачут! — рявкнул бдящий Вацлав. — Шевелитесь, выхухоли!

— Они, сцука, ноют, — саркастично заметил внезапно выныривающий из-за подсобок Левин. Блин, он же сегодня должен был быть в увольнительной… Ну все, пора писать письма «Мама, вышли денег на похороны». — Ноют и ноют, и ноют… Да, Канищев?

— Никак нет! — выдавил сцепивший зубы Славка. Видать, тоже вспомнил про «пиши письма».

— Так. Канищев, Нечаев, Чижиков. Плюс двадцать минут сверх озвученного капралом норматива.

— Господин капитан, а меня-то за что?! — взмолился Эдик. Мы со Славкой на него зашикали, но было поздно…

— Еще плюс десять лично для тебя, блондинка ты наша. За разговорчики в строю. — Как показывают последние события в Одессе, — предпоследние были лучше…

— Еще общительные есть? — со скрытой надеждой осведомился Сема. Но все молча пыхтели. Ваш порыв не нашел взаимности, капитан…

— Как нет? Что, прям все теперь дубы-молчуны? — натурально расстроился Левин. — Ну ла-а-адно. Живите. Ах да, хотите знать, почему не устраивают марш в защиту тупых?.. Потому что марши проводятся для меньшинств!

***

Свист. РЁВ. Уханье.

Минометный расчет обстреливает засевших за леском магов. Маги гоняют чаи с кулебякой и готовят какую-то какашку. Почему с кулебякой? А кого, по-вашему, на кухню гоняли за хавчиком? Наше отделение, естественно. По-пластунски, с термосами, полными кипятка и корзинками пирогов, накрытыми веселенькими расшитыми полотенчиками, час назад мы ползли как стая беременных тараканов. Левин сказал, что если найдет хоть одно полотенчико с пятнышком или термос с царапинкой от разлетевшейся щебенки, то поговорит с этими неудачниками лично. Тет-а-тет, так сказать. И смазки нам не видать.

Надо ли говорить, что маги свою еду получили в целости и сохранности и даже еще горячей?..

— Так, козлятки. Теперь ползком во-он до того столбика, и шустренько разбираем реквизит. — Мы поползли. — Я не понял, почему так медленно?! Бегом! — рявкнул Сема, отрываясь от планшетника. Оба отделения стартовали из положения «на локтях».

— Во-от. Можете же, когда хотите, — удовлетворенно улыбнулся нам вслед капитан. — Сегодня вы, детишечки, спасательная бригада. И поскольку по количеству рыл вас тут с гулькин нос, то великим корейским рандомом вы отправляетесь на… — проведя в уме короткую считалочку, Сема озвучил результат: — На четвертый полигон.

Стоп, четвертый?.. Там же с ночи отрабатывали химерологи. А его вообще почистить успели?

Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что Сема мерзко ухмыльнулся:

— Нет, Нечаев, не чистили. Чистить будете вы! Точнее, зачищать. Для полноты картины я попросил добавить туда муляжи ваших товарищей из других отделений, а также нейтрализованный шестой взвод срочников. Их вы должны найти, откопать, перевязать условные — или не очень — раны, наиболее опасные для жизни ваших товарищей, и подготовить пострадавших к дальнейшей транспортировке. Так что сегодня вы занимаетесь художественным плетением макраме… Всем все понятно?

— Так точно, — сглотнув от предстоящих объемов труда, наш строй переглянулся.

— Ах да, детишечки… Не забудьте собрать себе во полях хвороста. А то зима близко, головастики вы мои, — с фальшивой заботой покачал головой капитан. — А больше такой халявы, как целый самосвал дров, вам начальством не положено.

Вот млять.

***

Полигон нас встретил затишьем. Нехорошим таким. Вообще, затишье в местности, где порезвились молодые практиканты, считай, нонсенс. Целители-химерологи как бы маги жизни. Им по логике положено продуцировать то, что скачет, орёт, кусается и непрестанно портит воздух экскрементами. Ведь целители — те же некросы, только со знаком «плюс». Они тоже почти поголовно без башни и с отключенной, за ненадобностью, тормозной системой. А кое у кого ее и в проекте было некуда ставить.

Здесь, во полях да лесах, молодая поросль отмороженных имперских магов, их учеников и подмастерий активно развлекается, выводя всё новые породы и виды. Скрестить ужа с ежом и привить получившейся несчастной зверушке мутаген среднего класса опасности — запросто. А потом несчастными становятся уже солдаты, на которых и производят первичную обкатку созданных в ближайших лабораториях организмов.

Как именно работает среднестатистический химеролог? Либо рассчитывает ритуал, основанный на алхимии, и обеспечивает весь конструкт материалами, либо долго колупается в лаборатории, пользуясь широким спектром наработок современной генетики, либо применяет магию из арсенала целительства, сращивая нужные части прямо на живую. Например, так выводят новые сорта слив и яблонь, прививая ветви на основной ствол буквально за пару минут. Ну и всегда можно произвести что-то на стыке всех трех способов. Или работать еще по какому-то, неизвестному широким массам принципу. Все ограничивается лишь их собственной фантазией. Вообще не удивлюсь, если когда-нибудь увижу скачущего с бубном и колотушкой целителя или некроманта. Они все отмороженные. И, как я уже сказал, совершенно без тормозов…

— Так, а чего нам тут зачищать-то?.. — с недоумением огляделся Степка Маковецкий. — Пустой полигон?

Блин. Ну кто просил тебя каркать, ворона?! Все новые породы по идее сначала нужно обкатывать в различных условиях. И мы этими условиями только что стали…

— Маковецкий. Тебе как, принципиально, вторым быть или третьим? — процедил я сквозь зубы. Степка недоуменно пожал плечами:

— Если ты о бабах, то предпочитаю первым.

— Идио-о-от! — простонал Слава. — Мы вторые или третьи по счету «условные противники». С двух ночи, когда этот полигон заселили всякой дрянью!..

— …жопа, — коротко и культурно подвел итог Эдик.

— К восточному оврагу бего-о-ом! — проорал я, первым бросаясь в сторону предполагаемых дотов.

Но мы не успели.

— Это, блядь, что? — дернув меня за рукав, Леничев ткнул в сторону ближайшего перелеска.

С подветренной стороны на нас надвигалась туча. Омерзительно жужжащая серо-черно-красная туча.

— Леш, — помертвевшими губами прошептал Канищев, — сегодня скорость ветра до четырнадцати метров в секунду, утром в столовке по сводке передавали.

Я сглотнул. Четырнадцать на шестьдесят, и еще раз на шестьдесят — это почти пятьдесят с половиной километров в час… Обычно скорость полета комара составляет что-то около трех километров. Но не против ветра. Это какой у них момент импульса?!

— Али, ставь переносной барьер от физических атак.

— Уже ставлю, насяльника, — покривлялся Бекмабетов.

— Ценю твое чувство юмора, но лучше не отвлекайся. Честно говоря, я не уверен, что барьер вообще их выдержит. Может, только задержит… Тимур, раздай комплекты индивидуальной защиты, вроде ты тот мешок нес.

— Угу, — без лишних разговоров Белов принялся оснащать товарищей «последним шансом». Это не у меня с эпитетами неважно, это у изобретателя с головой плохо.

— Так я не понял, это вообще что?.. — повторил свой, без сомнения гениальный вопрос Егор. Все-таки не зря татар прозвали тугодумами…

— Комары, — вместо меня припечатал Чижиков.

— Мать моя женщина… — растерянно выразил всю глубину обуревающего нас восторга Егор.

— Ну да, напоминают стаю мессершмиттов, — индифферентно прокомментировал закончивший с раздачей «гондонов» Тимур. — Но это же химерологи… Тут впору ждать чего-то более стрёмного. И глобального.

Леничев подумал и с чувством перекрестился. В принципе, я был с ним солидарен…

— Нечаев, дальше что и куда? — проверяя разгрузку, поинтересовался Батыр. — Предлагаю не ждать, пока они до нас доберутся и просадят общий щит, а отключить его и быстро пилить в сторону укреплений. Мы в гондонах, нам не страшно, но еще ж надо как-то целый взвод срочников отсюда вытягивать…

— Ахупов, — прервал я, — оглянись.

— Ифлос! — на родном выругался узбек, отскакивая в центр. — Что-то я поторопился насчет «отключить»… — по щиту размазало истекающую слизью пасть и передний слой атаковавших листьев. Ненадолго. На пробу пошевелив усиками, гигантская росянка соскреблась с тихо вибрирующей линзы и уставилась на нас с явным гастрономическим интересом. Наш пес, по крайней мере, примерно с таким же видом рассматривает мясные консервы. Выбирая, с какой начать. Откуда она вообще вылезла?! Поле вокруг! Голое.

— Че делать-то будем? — Егор уже начал психовать. В принципе, я его понимаю. Но позволить себе лишние нервы не могу…

— Интересно, ей не холодно? — завороженно разглядывая растительного монстра, пробормотал Эдик. Стас хлопнул его по плечу и расхохотался:

— Иди, спроси… рыцарь!..

Внезапно поведение химеры изменилось. Росянка прекратила давить щит и отползла на метр. И принялась как-то странно извиваться. Периодически замирая. Это что вообще за намаз такой?..

— Она… заигрывает?! — несмело предположил Славик. Отряд дружно заткнулся и стал внимательно приглядываться к твари.

— Такое вообще возможно?.. — вопросительно повернулся ко мне Батыр. — Я, конечно, все понимаю, но…

— А Эдик-то у нас, оказывается, полезный член общества! — развеселился пуще прежнего Рысин. — Хотя чего это я? Член — он в любом обществе полезен! — от собственной плоской шутки Стаса согнуло пополам. Большая часть отряда тоже уже посмеивалась и вообще — заметно повеселела.

— Ну что, пробуем отключить щит, — вздохнул я. — В крайнем случае кого-то из нас нехило обслюнявят, но, думаю, все обойдется.

— Обслюнявят, к бабке не ходи! — утирая слезы, сообщил Рысин. И зашелся в новом приступе хохота. — Но только Эдика!

Мн-да, что ж его сегодня плющит-то так?.. Нервы, наверное.

С обмирающим сердцем я смотрел, как Али отрубает питание в переноске. Господи Иисусе, только бы все обошлось… Щит стёк. Росянка шевельнула парой верхних листиков и свернула усики вьюнком. Эдик вздохнул, собираясь с духом… Растительный монстр изящно (?!) кивнул головой и застенчиво спрятал зубы.

Рысина хватило ненадолго:

— Учтивые дворцовые манеры, ну надо же!.. Могу сыграть менуэт на губной гармошке. — Молниеносный удар усика отправил весельчака отдохнуть в ближайшие заросли чертополоха. Отряд, мягко говоря, задумался…

— Пиздец. Разумная растительная дрянь. Хищная, к тому же, — отплевываясь, Стас вылез с изрядно перекошенной рожей. — Найду, кто изобрел, глаз на жопу натяну.

— Ты найди для начала. Воитель, — фыркнул Батыр. И с ухмылкой процитировал:

— «Это все пока что лишь отстой, но не пипец». Ладно. Что дальше-то делать будем, Нечаев?

— Идем к укреплениям.

__________

* בוקר טוב (Бокер тов) – «Доброе утро»

** БМТВ — Боевая машина с тяжелым вооружением

 

Глава 4

Дзот пребывал в запустении. Ни привычных карт прилегающей местности на стенах, ни мини-АТС, ни ящиков с нехитрым скарбом. Мы даже лавок не нашли. Обязательной для подобных сооружений аптечки тоже не было. И пахло как-то странно.

— Что за запах?.. — Ага, значит, мне не почудилось.

— Да, пахнет и впрямь странно, — подтвердил Батыр, настороженно нюхая воздух. — И вроде что-то даже напоминает…

Так. Стоп. Комары размером с откормленную лягушку. Росянка ростом как негр-центрфорвард… И здесь точно был телефон.

— Ахупов. Еще на стены посвети. Только медленно.

— Что ищем? — по-деловому уточнил мигом подобравшийся южанин.

— Следы от проводов. Точнее, их остатки.

— У тебя появились идеи?

— Тут пахнет тараканами.

— … — Али с размаху влепил себе ладонью по лбу. — А я все понять не мог, чем же так знакомо воняет.

— Ну да, — процедил я сквозь зубы. — Просто, судя по интенсивности секрета, они размером даже не с ладонь. А где-то с ботинок.

Эдик гулко сглотнул. Тут я с ним согласен: гигантская росянка с замашками юной девицы благородных кровей предпочтительнее колонии хиросимских прусаков. И, собственно, остается только один животрепещущий вопрос: а куда они все подевались?..

Экран тактического КПК мигнул, высвечивая сообщение: «Ахтунг!» Это кто где засыпаться успел?.. Ага, ай-пи Лебедева. Так, где в этой железке нужная команда?.. «Локация». Нашёл.

— Батыр, Али, вы со мной. Марк успел куда-то вляпаться. Они с Фомой у южного выхода.

Бегом преодолев несколько десятков метров, мы почти наступили на засевших в тени земляных ступенек ребят. Откровенно бледных и довольно испуганных. Марк молча ткнул пальцем за обсыпную стену. С тихим шелестом там клубилась лоснящаяся черная масса, омерзительная на вид даже с расстояния в добрых полсотни метров.

Есть маленький, очень маленький шанс, что конкретно этот вид стерилен и с атрофированным зрением. А если выяснится, что они еще и не летают, то мы, считай, легким испугом отделались… Но то что сила укуса у них не сильно отстала от бультерьера, можно не сомневаться. Не знаю, чем эти твари там заняты, — может, у них брачные игры такие, — но момент упускать нельзя…

Разговаривать вслух я не рискнул. Быстро набрал сообщение на КПК и разослал на всю группу:

«Мы впятером у южного выхода. Внутри, под лестницей. Разговоры запрещены, только переписка и распальцовки. Дзот обглодали тараканы. Выводок клубится рядом с выходом. Особенности противника: свободно передвигаются по отвесным плоскостям и быстро меняют направление движения; видят во всех направлениях. Возможно, конкретно у этого вида зрение атрофировано. Особи способны к прыжкам и полету; если нам повезло и они не летают, то точно могут подпрыгивать и пикировать. Укус по силе должен равняться укусу среднекрупной собаки бойцовских пород. Переносчики опасных заболеваний, поэтому укусов следует вдвойне опасаться. Без головы, скорее всего, продолжат бегать. Если были выведены в лаборатории, то должны быть стерильны. Но если магически, то вполне могли оставить в укромных углах потомство. Смотрим в оба. По ТБ врубаем режим необнаружимости в инфракрасном диапазоне, выползаем и рассредотачиваемся. Предлагаю следующее: Али, раздай «карандаши». Слава, Стас и Марк — ставите «линзу», Егор и Эдик — в момент установки забрасываете туда гранаты. Смотрим, что получится. Остатки дожигаем плазмой».

Дождавшись согласных кивков парней, махнул на выход. Мы активировали «гондоны» и поползли…

Ну что сказать? И на этот раз нам крупно повезло. Под линзой жахнуло так, что ее чуть не сдуло. Скажу честно: если б имел вредные привычки, я бы закурил… Прокашлявшись и потрепав пальцем в ухе, повернулся к Егору:

— Ты что туда засандалил?

— Да так… Вчера Вацлав парочку выдал, с наказом протестировать новую разработку некромантов, — смутился Леничев. — Зато смотри, как хорошо вышло, и плазменные заряды тратить не нужно.

— … — задавив сильное желание выругаться, почти спокойно полюбовался на рвотную массу под линзой. — В отчете пиши, что результат хороший, качественный.

Подошедший Батыр покивал:

— Да, некроманты молодцы. Кто ж еще так быстро ушатает труды целителей?..

Молодцы, да. Но у меня вопрос: а если б линзы не было?

— А если б линзы не было? — озвучил мучающую меня мысль Эдик. Батыр отмахнулся:

— «Не пипец пока что точно, поживем еще малец». Советую прочесать округу и поискать личинки. Левин сказал зачистить, значит, будем зачищать. А если после нас отсюда хоть что-то удерет на соседнюю территорию, то вазелина нам не видать.

Я вздохнул, признавая его правоту. Вообще, узбека-философа когда-либо встретить в этой жизни я как-то не ожидал. Но — вот он. Софокл мысли и Геродот труда.

— Разбегаемся на радиус до сотни метров от дзота и ищем. И сам дзот надо бы еще раз проверить. Фома, Марк и Слава — спускаетесь. Остальные со мной на поверхности. Али — на стреме.

— Так точно, — после лицезрения пропущенных через блендер тараканов Бекмабетов шутить перестал.

Десять минут придирчивых поисков не дали ничего.

— Не могли же они их под землю закопать? — пробормотал Осипов, разворашивая сухой веткой неприметную кучку на земле и заглядывая туда. Оттуда на него тоже посмотрели и шустро закопались вглубь. Аж земляной фонтанчик брызнул. — Эт-то еще что такое?! — взвыл Фомыч, плюхаясь на задницу и шустро отползая.

— Медведки. Наверное… — с долей сомнения протянул подбежавший к нему Маковецкий. — Ты это… не рассиживайся тут. И вообще, если они такого же размера, как тараканы, то это плохо. Очень плохо.

— Почему? — Ахупов подтянулся на движуху. — Что это вообще за смешное чучелко, «медведка»?

— Не смешное, — замотал головой Степан. — Это садовый вредитель. В норме они до пяти сантиметров вырастают. Но и норы у них тогда размером с пробку от бутылки. А в эту свободно войдут два твоих кулака. Ты ее длину теперь представляешь?.. Полметра, не меньше.

— А не крот? — с сомнением оглядел дырень Рысин.

— Сам подумай, — сощурился на сероватые лучи тусклого осеннего солнышка сын Псковской губернии, — сначала фантастическая стая комаров. Потом тараканы — Чужой обзавидуется… По логике вещей сюда запустили именно что новые формации насекомых. Да, увязавшаяся за Эдиком разумная росянка выпадает из рифмы. Но она, скорее, исключение. Хотя нет гарантий, что чуть позже мы не наткнемся на панкующую капусту с картошкой… Или еще какой выкидыш просветленного сознания слегка курнувших целителей.

— Ага. Поле. Палатка. Пенек с воткнутым туда топором. Над костерком закипает котелок… Романтика экстремального туризма. И две метровые картофелины в шапках-ушанках расчехляют такого же размера стесняющуюся капусту… «Что вы творите, охальники!» — рявкает ближайший дуб… — тут же нарисовал картину маслом Стас.

— Да не дай бог, — сплюнул тихо подошедший Али. — Ты, друг, фантазию-то поумерь…

— А то что? — ухмыльнулся Рысин. Ну не любит он таджиков, не любит. Абсолютно.

Помолчав, хмурый Али пояснил:

— А ты представь, что мы тут не совсем в гордом одиночестве. Я вот, например, не был бы столь уверен в том, что молодые химерологи смогли оставить свои «шыдевры» без хоть какого-то пригляда. И не натыкали тут кристаллов записи… Тебе дальше объяснять, или уже догнал?

— …Знаешь, Стас. Если благодаря твоему трепливому языку и больной фантазии на следующем задании нам попадется ебанутая картошка или капуста, я тебе сам снотворное пополам со слабительным выдам, — подвел итог Славик.

— Так, ладно. Что делать-то будем? Принимаем за аксиому, что личинок тараканов здесь нет. Но о жуках, закапывающихся под землю, я лично первый раз слышу. Чем они так страшны и как бороться? — я повернулся к Стёпе. — Ты в деревне жил, тебе и карты в руки.

— Чем страшны? Да как сказать… Оригинальные вредны тем, что жрут корни растений, оттого и огород сохнет. То есть они не хищники. Хотя тяпнуть, конечно, могут… А эти чем вредны?.. Если подумать, медведки непредсказуемо прокладывают ходы близко к поверхности. Учитывая размер… Думаю, легкую технику на изрытую ими территорию загнать — уже сомнительное удовольствие. Все, что не на гусеничном ходу, гарантированно завязнет. А пехота без экзоскелетов элементарно ноги переломает.

— То есть в принципе они нас жрать не будут? — уточнил Батыр.

— Не должны, — помотал головой Маковецкий. — Хотя я уже ни в чем не уверен…

— Ладно, а как тогда с ними бороться?

— Ну. Так-то они запах хризантем не любят…

— Хризантем нет. Но есть влюбленная в Эдика росянка, — долго грустить и хоть сколько-нибудь надолго затыкаться Рысин не умел. Видать, с рождения не дано человеку…

— Ты предлагаешь ее сюда привести и опрыскать «Огуречным лосьоном»? Или бабушкиными духами «Ландыш»? Или сразу «Шипром», чтоб уж наверняка? — ухмыльнулся Ахупов. — Гринписа на тебя нет, изверг!

Отряд зафыркал. Действительно, «Шипр» — уже перебор… Нельзя так с живностью. Это слишком жестоко.

— Еще их ходы засыпают смесью толченой яичной скорлупы с растительным маслом…

— Кто будет яйца высиживать? — хрюкнул Стас. — Но сначала надо бы наловить куриц, не?

— Рысин, — «чело-длань». У меня реально заканчивалось терпение. — Я тебя очень прошу…

— Да что Рысин-то? — ухохатывался новгородец. Уже в полуприседе.

— Да то, что Али может быть прав. И ты знаешь, вот я лично слабо представляю, что будет, если подобные предложения услышит наша «крестная фея» в лице Левина. А он услышит, потому как наверняка ведется запись…

Стас замер. Осознал. Побелел…

— Мужики. Простите. Я был неправ, — дошло, слава-те, господи! Раньше надо было думать!

И мы вернулись к обсуждению. Оказалось, что существует и третий способ. В стеклянные бутылки наливают по стакану пива, завязав горлышко кусочком марли. Вкапывают бутылку в землю под углом сорок пять градусов и присыпают землей. Медведки быстро находят халявное бухло, прогрызают марлю, забираются внутрь… А назад выбраться уже не могут. Ну правильно, столько пива выжрать в одно лицо в пересчете на грамм веса… Через неделю-две бутылка постепенно наполняется, ее нужно выкопать и поставить новую — со свежим пивом.

Но тут Леничев встал насмерть. Каким-то медведкам? Весь запас отрядного пива, купленного из-под полы у срочников? За «красиво живешь»?! Да ни в жисть!.. Пришлось осадить товарища, потому как пива-то у нас с собой и нет, одни маго- и техприбамбасы, выданные на срок выполнения текущей задачи. Да и те по ее окончании придется вернуть… с подробным отчетом по израсходованному боеприпасу. А своей магии ни у кого нет, так как браслеты с нас никто до конца учений снимать не намерен.

— Господи, — такими темпами у меня скоро отпечаток собственной ладони на лбу появится. — Возможно, нас тут жрать будут… Насекомые размером с садишного ребенка, а мы обсуждаем, КАК их ловить на бутылку ПИВА. Пива, Карл! Гениально… Да эти медведки сами вылезут, за добавкой. Ну и чтоб набить нам морды.

Народ погрустнел.

— А что делать-то? — мрачно спросил Степка. — Я больше способов борьбы с этой дрянью не знаю.

— Попробуем договориться с росянкой, — внес свою лепту Славик. — Что вы на меня так смотрите? Эта идея более реальна, чем поиск пива, которого нет. Я этим медведкам только написать в норку могу… Но не уверен, что после такого они действительно не вылезут и не набьют нам морды.

Господи Иисусе! Два дебила — это сила, а десять — уже рейд. А их тут целая дюжина. Я вменяемый. Пока. Надеюсь, не заразно. Шеф, зачем вы только меня сюда отправили…

Али прокашлялся:

— Предлагаю следующее: пока они на нас не нападают, мы их тоже трогать не будем, — махнул ладонью на пытавшегося вякнуть что-то отрицательное Фому. — Не будем, говорю! Нам, если вы не забыли, еще целый взвод по этим хуеракам искать. И как по мне, так взвод живых — пока живых — солдат важнее какой-то там медведки. Пусть она и размером с медвежонка. В конце концов, я не верю, что штрафному отряду «самоубийц»… — Фома опять попытался что-то возразить. — Молчи, говорю! Нас в части только так и называют, сам слышал… Не верю я, что нашему штрафному отряду действительно доверили бы от и до зачистку целого полигона размером с гектар. И не подстраховали последующей ударной магозачисткой с воздуха. Это армия, блин, увальни! Армия, а не гражданка! Да ответственного за этот полигон хозяйственника на кол посадят, если хоть одна пакость отсюда во внешнее кольцо просочится… А значит, к вечеру всю территорию изолируют и накроют площадным огнем. Вы правда верите, что Левин рассчитывал, будто бы мы сможем отрядом из тринадцати замечтавшихся о хорошей зарплате недоумков, лишенных магии к тому же, вычистить тут все до блеска?..

— Да нет. Это, скорее, задание на сплоченность и сообразительность, — пробормотал изрядно смущенный Славик.

— БИН-ГО, Канищев! — жизнерадостно возопил ближайший облезлый куст орешника. Мы подпрыгнули. Левин? Тут?! Ебать мои носки… То есть тьфу ты, прости господи!.. Всего лишь замаскированное устройство с функциями передачи и записи. И матюгальником до кучи.

— Так и кирпичный завод можно отложить, — тихо пробормотал Эдик.

— Я уже… — еще тише отозвался Марк. — Можно строить… Будет новый дот на полигоне…

— Котятки вы мои! У вас есть мозг? Я поражен, в самое сердце и печень! Это… м-м… надо отметить! Илья Степаныч, добавочки?..

— А давай, — пробасил переговорник. — И Валере тоже налей. Он сейчас ржать закончит и вернется. А то мы без него весь коньяк употребим… Да, Валера?

— Да вернулся я уже, вернулся, — чуть сдавленно фыркнул Сабельников. — Но сегодняшняя «постановка», конечно, выше всяких похвал… Н-да… «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».

— Точно-точно, — заулыбался довольный как поц Левин. — Особенно мне понравился момент про пиво… Ну и «пописать в норку» это просто — десять из десяти! В общем, Лебедев, Маковецкий! Весь следующий месяц стенгазеты для нашего батальона пишете вы, — и откашлялся. — Империя должна знать своих героев! А, нет, это не отсюда… Короче. Чеховы вы мои. Впахивать будете как папы Карло, ясно вам?

— Так точно, — печально отозвались сегодняшние штрафники.

— Нечаев!

— Я!

— Какие ПРАВИЛЬНЫЕ должны быть выводы по нынешним приключениям вашей сказки «Волк и три поросенка»?

…Мимо, деловито так, не отвлекаясь на внешние раздражители, пер свой шарик жук-навозник. Только вот шарик был мне по колено… На нас насекомое не реагировало, поэтому Ахупов просто уступил ему дорогу. Ну мало ли. Вдруг еще заговорит человечьим голосом: «Че встал, баклан, дорогу давай!» И если ребят, втихаря зарабатывающих косоглазие, заинтересовало лишь, где он столько говна нашел за раз, то я просто ощущал себя подобием долбаной Дюймовочки. Неужели у целителей в этом году в качестве пособия для вдохновения был «Звездный десант» или Ян Ларри?.. Уж лучше б косяк с марихуаной… От него приход как-то меньше.

Но отвлекаться было нельзя. Потому что Сема ждал ответ. ПРАВИЛЬНЫЙ ответ. И моя ошибка грозила новыми неведомыми приключениями всему отряду… Потому что я секретарь, а не боец. Моя наипервейшая рабочая задача — уметь правильно анализировать любую ситуацию и подавать результат в виде внятного отчета непосредственному начальству. Я вообще не должен был маяться тут всякой фигней…

— Да, Нечаев! Да, радость моя, клетчато-полосатая! Ты вообще не должен был маяться тут всякой фигней!.. — еще жизнерадостнее отозвался спрятанный в кустах девайс.

Млять. Он еще и видео записал, походу… Это ж мы теперь будет топом номер один у всего дивизионного начальства. Боже! Это же еще и Шульгин наверняка увидит!..

Кошмар.

— Что молчим, Нечаев? — уже с нотами недовольства вопросил куст голосом Семы. — Я в курсе, конечно, что ты у нас царевна-несмеяна, но пора и честь знать. Так я еще долго ждать буду? — и с нажимом переспросил: — МЫ еще долго ждать будем?

— Никак нет! — да уж, ситуация — врагу не пожелаешь. Позорище, одним словом… — Пункт первый: никаких муляжей и срочников на полигоне не было изначально! Пункт второй: «Ищи свинью с цифрой три из якобы четырех запущенных»! Химер на полигоне тоже нет. На полигон выпущены лишь магически улучшенные существа без какого-либо межвидового скрещивания! Пункт третий: фактически это полоса препятствий, призванная остановить или замедлить продвижение малых групп противника, не имеющих в своём распоряжении тяжёлой бронетехники. То есть пилотная разработка для заслона тех участков госграниц, где в силу их удаленности от основных узлов связи и активной торговли отсутствуют мирные поселения. Например, применимо на участках с Великой Китайской империей в плане борьбы с нелегалами. Пункт четвертый: по прибытии на полигон мы должны были осмотреться, задействовать средства удаленного поиска живых, сверившись с классификатором базы, и пропинговать все личные номера бойцов шестого взвода. Для определения их точных координат. Пункт пятый: мы априори не являемся официально назначенной группой зачистки, так как наши частоты не были включены в перечень «уборщиков» седьмой дивизии «Барсы». Доклад окончен. — Я вытянулся во фрунт. Пытаясь хоть как-то реабилитироваться в глазах полковника Зубарева, почти месяц назад давшего добро на наше дальнейшее обучение. Господи, стыдно-то как!..

— Ай, малаца! Порадовал мамку с тятькой… Да, Илья Степаныч?

— Угу, — довольно пробасил все тот же куст голосом Зубарева. И снова забулькало. Армянский они там дегустируют, что ли…

— Ладно. Так уж и быть. Живите, головастики, — смачно жующий Сема снова задорно звякнул бутылкой о краешек стакана. — Считайте, сегодня вас пронесло. И в прямом, и в переносном. Но это не значит, что в следующий раз вам повезет столь же фантастическим образом… Илья Степаныч, откушаете ещё рюмочку?

— Отчего б не откушать, — добродушного проворчал довольный отец дивизии. — Лимончику ещё отрежь. Вот умница, спасибо… — звонко чокнувшись, на том конце линии вдумчиво употребили.

— Короче так, зайцы. Дед Мазай дает команду: раз уж вы такие недоумки, что неспособны с полпинка сделать верные выводы, то вы продолжите лазать по этому чертову полигону. Отсюда и до заката. А солнце сегодня садится, Канищев?..

— В семнадцать ноль-пять! — четко, как на параде, отрапортовал Слава.

— Во-от. До семнадцати ноль-ноль ваша задача, яхонтовые вы мои, исследовать всю фауну данного редчайшего заповедника, зарисовать их внешний вид и создать карту ареалов расселения. А также составить подробный отчет. С указанием их сильных и слабых сторон и возможных путей использования в обороне нашей любимой Родины. И — нет, головастики, я не оговорился. Именно за-ри-со-вать. А не снять фото на память или устроить богомерзкое селфи на фоне особо запоминающихся экземпляров! Как вы их ловить будете, меня не колышет. Хоть сачком. Хоть на поношенные трусы приманивайте. Всем все ясно?

— Так точно! — медленно осознающий размеры подложенной свиньи, отряд потихоньку серел. Ну, вполне вероятно, что половина наших к концу учений либо поседеет, либо начнет заикаться…

— Ах да! — притворно спохватился Сема. — Чуть не забыл! С семнадцати ноль-ноль и ровно до наступления семнадцати ноль-пяти ваша задача убрать свои унылые задницы с вышеозначенного полигона. В момент захода солнца территория будет зачищена площадным огнем кварты магов третьего уровня допуска. Я понятно выразился, детки?

— Так точно! — рявкнули мы. Это жопа…

— Вперед, Росинантики вы мои! — Левин звучно чмокнул в микрофон, и трансляция набирающей обороты пьянки в кабинете начальства прекратилась.

— А вот теперь уже «пипец», — подвел итоги нахмуривший брови Батыр.

В общем, да. Мы их ловили. И срисовывали. Как? Не знаю, уже не помню. Наверное, мозг счел эти воспоминания слишком дикими и отправил на самую дальнюю полку из всех существующих. Я, когда к ночи того же дня пытался воссоздать хоть что-то из нашего «похода за лютиками», понял, что скорее вспомню собственный первый крик. Ибо события после входа в западный перелесок вообще как топором отрубило. Последнее, что помню?.. Вы клопа размером с упитанного шпица когда-нибудь видели? А я видел… И теперь очень хочу развидеть. Навсегда.

Так что оно и к лучшему, что у меня такой провал в памяти образовался…

 

Глава 5

Топали мы с полигона дружно. Как стадо обглоданных свиней. Воняющих и диких. Прямой наводкой в медкорпус. Ибо переться покусанными не пойми чем в казарму — прямая дорога в братскую могилу… Посмотреть на нас сбежалась вся смена целителей. Вот серьезно. Причем какая-то часть из них отдавала другой части свернутые в рулончики купюры. Ну не суки ли?.. Но главное, они нас все-таки осмотрели, вкатали по паре-тройке уколов и разрешили отправиться на горшок и в люлю. Жрать нам до завтрака не разрешалось…

В казарму мы вернулись с чувством оплеванности и сильного голода. Самовар нас ждал, сверкая начищенным боком. Наш самый верный друг и товарищ. Меня чуть на слезу не пробило… А потом дошло, что все-таки часть укусов содержала отраву. Иначе с чего бы меня сейчас так плющило? Но, как выяснилось, не одного меня:

— Уж лучше б на хуй послал, — горестно вздохнул Степка. У него даже вечно бодрый белобрысый хохолок на макушке поник. — Все было б не так обидно…

— Со школы стенгазеты рисовать ненавижу, — обреченно признался еще более печальный Славик.

— Да ладно вам. Это ж не сортиры чистить зубной щеткой, как в допетровские времена, — неуклюже подбодрил их Батыр. — Да и мы вроде как отряд, а не пописать вышли.

— Хрен там. Да я под дулом пистолета не сяду малевать всякую муйню! — фыркнул вернувшийся к своему привычному амплуа мещанистого ублюдка Леничев. И усвистал первым в санузел.

— Под дулом пистолета, говоришь?.. — задумчиво протянул ему вслед Батыр.

— Ахупов. Тормози. Это на карцер тянет, если ты забыл, — одернул я сокомандника.

— Да ладно тебе. Шуткую я так…

— В каждой шутке есть доля шутки, — вздохнул Али.

— Ну да. Сказать по правде, он изрядно меня достал, — кивнул южанин. — Но пока еще не настолько, чтобы я ему или Рысину за их подростковые выебоны ствол к дурной башке приставлял…

Поутру, проведя обязательную зарядку, мы построились на плацу перед складским комплексом.

— Ну что, ослы, — приветствовал нас ни разу не похмельный Левин, — а теперь идете к каптенармусу и вдумчиво отчитываетесь за профуканное вчера хозяйство. Леничев, о потраченной экспериментальной гранате вякать не советую. Где там твой отчет? Давай сюда.

— Господин куратор, разрешите обратиться!

— О как. Даже вспомнил, что я, оказывается, ваш куратор… — бегло ознакамливаясь с содержанием листка, Сема фыркнул. — Разрешаю.

— А кто разработчик протестированной новинки? — Да меня этот вопрос мучил всю ночь и всё утро. Вообще, как вспомню результат, так изжога подкатывает…

— Его светлость, коронный некромант граф Аминов, — …да, изжога была не зря. — Еще вопросы?

— Никак нет!

— Скучные вы, — вздохнул Сема. — Скучные и безынициативные. Видать, тестостерона не хватает. Значит, будем повышать…

— И кто тебя за язык вообще тянул, Нечаев! — прошипел Кашуй, примостившись за мной в очередь к хозяйственнику по части вооружения. — Ну какая нам разница, что за Виктор Франкенштейн изобрел эту гребаную гранату?! — я отмахнулся, сбрасывая с плеча его руку.

— Нет, ты меня послушай! — напористости Виталика в такие моменты позавидовал бы и медведь-шатун.

— А ну тихо в храме материальности бытия! — оборвал попытку мозговыноса шипящий голос из-за стойки. — А то ща как дам по кумполу, так сразу наглядными пособиями станете.

Из ниоткуда перед нами вырос колоритнейший мужик. Еще квадратнее капрала, шея увита бычьими жилами, иссиня-черные вьющиеся как у барана волосы, золотая серьга в ухе. Золотые же зубы. Причем все.

— Бегемот, место, — здоровенный пестрый меховой клубок, лежавший в конце стойки, развернулся, потянулся, показывая острые когти, бесшумно спрыгнул и неторопливо потрусил куда-то вглубь. Под задранным пушистым котячим хвостом покачивались ОНИ. Фаберже, по размеру больше приличествующие какому-нибудь кугуару, чем обыкновенному лесному коту…

— Ну шо, голуби. Сами все расскажете, или помочь? — сощурился на нас старший прапор Богдан Джура.

Я, честно говоря, вообще впал в состояние когнитивного диссонанса. Настолько «неправильного» представителя цыганского народа в природе и существовать-то не должно… Нет, действительно? Цыган на хозяйстве? В имперской, мать ее, армии?.. Господи, моя картина мира больше никогда не будет прежней…

— Так, я не понял, что за огрызки ты мне тут суешь? — недобро глянул на выкладываемое из сидора добро каптенармус. Лебедев что-то забормотал насчет того, что это все, что осталось после задания на четвертом полигоне… — Что значит все, что ОСТАЛОСЬ? — грозно вопросил Джура. И рявкнул на остальных: — У вас тоже так же?!

— Э-э… Ну, как бы, да? — несмело протянул Осипов и стал аккуратно сдавать назад. В расчете сныкаться за широкой спиной Али.

— ЧТО?! Какое еще, мать его, «ДА»?! — взбеленился старший прапор. — Вы куда имперское имущество разбазарили, выкидыши макаки? Куда, я вас спрашиваю?!

— Господин старший прапорщик, мы насекомых ловили, — попытался вступиться за честь отряда, которой нет, Ахупов.

— До тебя тоже очередь дойдет, — сощурился на него, как в прицел окуляра, хозяйственник. — Так что сожми булки и сиди тихо, как капустница на делянке. А мы пока вернемся к нашим баранам… Так куда, говоришь, мил человек, ты профукал целых ДВЕ дюжины обойм для тактического плазменного пистолета-пулемета и еще тридцать мин-ловушек?..

Марк, потупившись, молчал.

— А, и еще двадцать зарядов для подрыва в условиях нулевой видимости?.. Что-что ты там бормочешь? На насекомых?! — обведя весь наш отряд диким взглядом, каптенармус резюмировал: — Да вы вконец охренели.

…Как бы сказать-то? Если приключения на полигоне мы еще пережили, то на складах предстояло ВЫЖИВАТЬ. В неравном бою с цыганской жадностью, помноженной на малоросско-белорусскую заебистость. Я таких экземпляров за всю свою — короткую пока — жисть еще не встречал. И, смею надеяться, больше никогда и не встречу…

— У меня такое ощущение… Будто поучаствовал в групповом изнасиловании. И явно не в активной позиции, — шепотом признался бледный Эдик, выползая со склада.

— А й-а-а в-вот дога-а-адываюсь, откуда в ц-царской России п-пошла идиома «шапками закидать». Я т-теперь т-то-оже предпочту на врага в одних п-портянках… — от пережитого ужаса Славка немного заикался.

— Н-да. Я вот тоже первый раз вижу стерегущего курятник хорька, — курящий на завалинке Рысин пребывал в столь несвойственном ему состоянии крайней задумчивости. — С ружьем.

…После обеда меня догнал Сема с какими-то бумагами в руках:

— Ну что, Нечаев. Теперь ты понял, почему русская армия непобедима? — Конечно, понял. Потому что ебанутая…

— Так точно, господин капитан! Потому что лучшая во всем! — Господи, спаси и помилуй… Ложь — она ведь бывает во благо?..

— Во-от. Начинаешь понимать расклад, — похлопал меня по плечу неизвестно чему обрадовавшийся Левин. И убежал по своим делам.

***

— Ладно, парни, так и быть… Снега навалило чего-то неприлично много, поэтому прицеп с дровами вам подгонят, — под Рождество обрадовал нас заглянувший на огонек Сабельников. — А то меня не возбуждает смотреть, как вы будете рыть окопы в лесу, чтобы собрать сушняк, которого нет. Хотя идея интересная…

Мы молча переглянулись. Благая весть, воистину благая!.. Однако очень надеемся, что коридорный Левину последние слова майора не донесет.

— «Я готов целовать песок, по которому ты ходила!» — пропел вслед Валерию Павловичу неунывающий Эдик.

— Даже та-а-ак? — протянул улыбающийся Сема, заваливаясь к нам на чай с пачкой стильных камуфляжных носков и шоколадкой. — Н-да, головастики, иногда вы меня удивляете… Что само по себе уже удивительно.

***

Полгода — достаточный срок, чтобы привыкнуть, и даже частично изменить мировоззрение. Я к своему пистолету привык где-то на втором месяце. Хотя поначалу его очень боялся. Не потому, что он может выстрелить или меня ранить, а потому что я могу кого-то ранить. Это сильный эмоциональный стресс — знать, что ты носишь фигню весом около килограмма, которой убить как чихнуть. Но постоянные тренировки на сбор-разбор всего, что стреляет, и каждодневные обязательные полтора часа в тире семь дней в неделю сделали свое дело. В какой-то момент я перестал замечать какое-либо неудобство, на автомате собирая-разбирая. И, главное, ко мне вообще в голову перестали лезть мысли по поводу убью-не убью: некроманты есть? Есть. Корпус целителей есть? Есть. Вылечат. А что не вылечат, то некроманты поднимут.

Да, в принципе, я осознавал, что что-то меняется. Во мне. При привыкании к оружию, к внезапным побудкам, к шлему этому, постоянно бубнящему во сне и наяву… После первых двух недель «пилотного» ношения Левин повторно загнал наших два отряда на обследование, ознакомившись с результатами которого, дал команду вообще теперь шлемы не снимать. Кроме бани и утреннего моциона, включающего помывку и побривку морды лица.

При следующей встрече Зубарев окинул подшефный организм в моем лице внимательным взглядом, на какие-то мгновения задержался на парной кобуре по бокам, подергал крепления запасной на спине, пнул носком форменного сапога в голень и удовлетворенно похлопал меня по плечу.

— Вот, Сема, можешь же, когда хочешь, — пробасил полковник, по-звериному щурясь на солнце. — Смотри-ка, выжил и мозги не спеклись. И со стволом на службе уже будет как с родной мамкиной титькой. А ты говорил, слишком много информации… У нас все строго дозировано по тестам!

— Мы еще ножевой бой не проходили, Илья Степанович, — сверившись с планшеткой, отрапортовал Левин. — Но да, фирма веников не вяжет, признаю. Мой просчет. Виноват, исправлюсь, — и козырнул.

— Исправляйся, исправляйся, дружок, — благодушно проворчал довольный Зубарев, садясь в ведомственную машину. А я задумался о нехорошем. Что-то мне вот это «виноват, исправлюсь» са-а-авсем не понравилось…

И не зря.

На следующие сутки нас подняли в три утра. Как были — прямо в портах, босиком — погрузили в вездеход и куда-то повезли. Через полчаса выпихнули в незнакомом гараже и сказали топать наверх, в зал. Куда наверх-то?.. А. Лестница, пожарная. Вот она, родимая. Только, зараза, на высоте почти трех метров.

— Че встали как девки на выданье? — рявкнул комбат. Сегодня была его очередь «нянчиться» с отрядом самоубийц, как окрестили нашу чертову дюжину, возжелавшую-таки получить заветные лычки, а не просто пройти «курсы повышения квалификации». — А ну зайцами поскакали на занятие!

И мы поскакали. Насчет зайцев не скажу — по-моему, на пьяных кенгуру наш отряд смахивал больше. А в зале наверху уже ждала группа местных специалистов, мирно жующих пирожки с капустой. С опаской косясь на неизвестных пока спецов, построились в центре зала и принялись ждать. В таких ситуациях вопросы задавать — себе дороже. Это уже даже Эдик понял.

— Деточки, вы сегодня такие фешенебельные, шо мине аж нерентабельно… — прокомментировал наш внешний вид выруливший из-за угла с дымящимся чайником Левин. Млять. У него же была увольнительная… Вроде как. — Так, говнюки. Пока мы тут пьем чай с земляникой, вы идете на второй этаж к тете Саре и слезно просите ее выделить вам, сиротам казанским, по паре хлочатобумажных носков и какое-никакое шмотье. Нечего мне тут своими трусами в цветуечки светить. Ясно, Канищев?

— Так точно, господин капитан, — пробормотал постройневший до сухого звона Славик и первым выдвинулся в означенном направлении.

По возвращении мы застали только плотно упакованный мешок мусора и стойкий запах земляники пополам с липой.

— Ну шо, остолопы, — Семен Михайлович придирчиво оглядел вернувшийся стройбат. — Как говорят в Одессе: «Когда Сара сказала Изе «Ты — самый лучший!», он понял, шо где-то таки было соревнование…» И не могу сказать, шо сегодня ночью вы это соревнование выиграете, — и перешел с игривого тона на более серьезный. — Хотя… Шанс впечатлить инструкторов у вас всегда есть. Правда, впечатляете вы чаще тупостью, поскольку мозги дело такое: обычно их не видно, но, когда не хватает, — заметно! Нечаев!

— Я!

— Охарактеризуй присутствующих инструкторов с точки зрения их специализации и предполагаемого жизненного опыта.

— Спецназ. Мент. Зэк. Целитель. Мастер восточных единоборств, — отрапортовал, внимательно присмотревшись к фигурам, подпирающим стенку.

— И? — с нажимом протянул Левин.

— Наемный убийца.

— Мм. Неплохо… — прохаживаясь перед нашим одетым как попало строем, резюмировал одессит. И неожиданно рявкнул: — Но недостаточно хорошо!

Худощавый пацан в непонятной робе улыбнулся и помахал рукой:

— Я ученик-некромант, а не целитель.

Блин-блинский. И тут некромант…

— А теперь слушайте сюда, шлимазлы… Внимательно слушайте, шо вам будет говорить ваш мудрый и многократно битый жизнью дядя Сема. В мире есть дохрена и больше специалистов и инструкторов по так называемому «ножевому бою». Я не буду сейчас обсирать различные варианты подходов к обучению и техникам хвата — как сказал кот Матроскин, правильно есть бутерброды колбасой вниз. Но на каждого садиста найдется свой мазохист. И наоборот. Это если в целом по деревне. Вам важно запомнить одну простую библейскую истину: знания любого из них изобилуют пробелами! Современные каратисты понятия сопливого не имеют о том беспределе, который творится на улицах бандитского Рио-де-Жанейро. Хотя что говорить о Бразилии, когда у нас под боком есть не менее бандитская Речь Посполита, где каждый царек в своем имении, при своем мнении и с ЧСВ на уровне Престола Папы Римского. Суровая правда жизни, детки, о которой могут поведать только родные имперские менты… Ну или беспризорники, — кивок на некроманта. Ага. Вот почему он мне таким волчонком-доходягой поначалу показался. Да, вполне похож… Видно, поэтому и не целитель. Хоть соцслужбы и отлично работают, но такое случается. Особенно когда пацан в период гормонального бунта вбил себе в башку суровую романтику бродяжничества…

А тем временем Левин продолжал разоряться:

— Усредненный спецназовец с реальным боевым опытом или же прошедший огонь, воду и все бордели Москвы сотрудник отделения господина Вяземского вряд ли окажется знаком со стилями Востока, столетиями оттачиваемыми в закрытых семейных школах или монастырях. Если только он не внезапно их фанат. Теоретические основы у всех очень и очень разные. Многие откинувшиеся уголовники обладают только инстинктом убийцы. Но возведенным почти в абсолют. Многие наемники имеют реальный опыт боевых операций, начиная с антитеррористических, но совершенно не владеют поставленной техникой. Потому что не понимают ее истоков. Вывод? Каждый должен учиться у других, чтобы заиметь хотя бы крохотный шанс выработать целостную систему — технику и практику ножевого боя. Которые будут работать. Я собрал шесть разноплановых специалистов, чтобы вы могли хотя бы увидеть разницу в существующих стилях. Из наиболее распространенных, — прервавшись, Левин глотнул воды из прикрепленной на поясе бутылки минералки.

— «Только помни, Золушка, что если ты бездарно проебешь время до двенадцати, то получишь в тыкву…», — процитировав переиначенную фразу, капитан осклабился. — Это я к тому, детишечки, что информация по базовым навыкам таких редких лемуров, как индийские заклинатели и тайские теневые бойцы, уже загружена в ваши шлемы. И после сегодняшнего урока, получив основы самых распространенных направлений, вы будете обязаны разобраться в недостающих представителях классификации самостоятельно… А их там еще около пятнадцати. Всем все понятно?

— Так точно, господин капитан!

— А теперь приступим к топу опасных мифов и заблуждений, на которых не раз засыпались типа самые умные в этом курятнике. Когда-то материалы этой лекции могут спасти жизнь вам и вашим начальникам.

Let’s mortal combat begin…

***

— Младший сержант, как вы смотрите на то, шобы выпить?

— Пристально, господин капитан. — Максимально честный ответ.

Двадцатью минутами позже:

— …Так почему, говоришь, по военке изначально не пошел? В твоем деле я видел, что здоровье не позволяло. А поправить?

— Да все просто. У меня отец — письменный переводчик, а мама учитель в школе. Финансы не того порядка, знаете ли.

— И все же не самые плохо зарабатывающие категории населения, — остро взглянул на меня ни разу не пьяный Сема.

— Да. Но я-то не единственный ребенок в семье. У меня две младших сестры на выданье.

— На выданье они стали не так уж давно. У тебя с ними разница в шесть и в девять лет, — припечатал Левин. — Что, раньше не могли спохватиться?

— Раньше у родителей на попечении были престарелые родители моей матери, ее же бездетная тетка и опекун, воспитавший отца. Он же детдомовский… А потом, когда деды отправились на небеса, отец забрал к нам двух маленьких племяшек.

— Каких еще племяшек, если ты только что сказал, что он был детдомовский?

— Да. Но так уж случилось, что у него нашлась младшая сестра, которая в довольно позднем возрасте вышла замуж за их общего друга и родила двойняшек. А потом — плохая погода, дождь как из ведра. Они возвращались из театра. Дядь Толя не справился на повороте с управлением, машину занесло. Врезались в дерево. Дети выжили. Взрослые нет. Софке с Пашкой тогда и было-то по два года. Они и не помнят толком ничего. Я был двенадцатилетним, и родители как раз собирались отправить меня к целителям, возраст уже позволял. А тут — похороны, консервация дома в Сосновом Бору, тяжба с госслужбой опеки… В общем, заначка кончилась, а небогатое наследство изначально отложили до совершеннолетия самой младшей, Анюты. В итоге родители решили, что в сложившейся ситуации лучше выделить мне мою часть по прошествии этих пятнадцати лет на покупку собственного угла. Ну а я смирился с мыслью, что выше головы мне уже не прыгнуть.

— …Понятно. Слухай сюда, младший сержант, анекдот расскажу: «Мать дает сыну кусок пирога. — Мама, но я хочу два кусочка! — Изя, не отвлекай маму, таки возьми нож и разрежь этот кусок на два». Вот чтоб ты таки имел большой кусок в жизни, который не стыдно и на семерых разрезать. Ле-Хаим*!

— И вам, капитан.

Спустя еще минут пять я дошел до кондиции:

— И все же, ну почему без магии и в холодных казармах? Я искал в доступной мне части базы дивизиона**, но приказов или нормирующих актов там нет. Это какое-то негласное правило?

— Негласное правило, — фыркнул Сема. — Нечаев, не делай мине смешно… Да просто чтоб не расслаблялись! А то ишь ты, удумали, магией бриться… Вы б еще магией подтирались!

Я не нашел, что ему возразить.

— Вам и так все на блюдечке с голубой каемочкой: и зелья, утром и вечером, и таблетированные смеси всякие — ноотропные и стимулирующие запоминание, и даже личный куратор! Да вы зажрались в сравнении с теми же срочниками. А жисть — она, как известно, познается только в сравнении. Ибо, как написано в одной старой мудрой книге: «Попробовал Адам плод с древа познания добра и зла, и понял, что он дебил».

***

— Бэaцляха***, младший сержант! — перед самым отъездом меня выловил чем-то опять недовольный Левин.

— Бэaцляха, капитан! — с некоторым трудом выговорив непривычное для языка сочетание звуков, улыбнулся и козырнул.

***

На Московский вокзал спустя шесть с половиной месяцев приехал совершенно другой человек. Видимо, что-то выгорело там, на полигонах, под постоянным матом, стрельбой и взрывами. Потому что теперь я хочу не вкусно поесть и весело провести время в компании хорошенькой девушки, а забаррикадироваться в квартире, с едой, горячей водой и кроватью. На месяц. А потом, возможно, короткими перебежками пробраться в ближайшую лавку, где закупиться еще жратвой и вернуться обратно в свою крепость. И все повторить раза три.

Спать не мог первое время, потому что ничего не грохотало вдали. А самое паршивое — привычный шлем не шептал в уши. При звуке сработавшего на третий день сотового чуть не начал окапываться… Но человек как таракан — привыкает ко всему. Вот и меня потихоньку отпустило желание на особо громкий выхлоп автомобиля прыгать в кусты, прикрывая голову, ногами к эпицентру взрыва.

Дожевывая булку с маслом и дальневосточной красной икрой (две банки от щедрот прислал Эдик), набрасывал в блокноте костяк будущего финансового отчета шефу. Так, первые два месяца — собственно, осенние учения (читай: безвылазная шагистика) в губернии. Их провели всем стадом. В смысле, ротой. Затем основные массы народа разогнали по более-менее ориентированным частям: омег засунули к связистам, пять отделений альф попали к Беркутам и Стрижам, нас же отправили на обкатку новых видов вооружений и чар, к Барсам. И спустя месяц первых три полувзвода, состоящие из шести отделений, выпнули по домам. А вот дальше пошла дрессировка исключительно моего отряда. Тех, кому приспичило лычки настолько, что согласились на углубленный курс <s>мазохизма</s>… пардон, «повышения квалификации». Остальные же находились на сборах как таковых всего месяц. Потому как первых два нам давали, скорее, «азбуку для совсем уж конченых идиотов».

Ну, что я могу сказать? Нихера я не профессиональный военный. Даже со всеми знаниями, что неугомонный капитан впихнул в мою голову посредством шлема, легких моральных издевательств и такой-то матери… Сколько бы не вкорячивали их (знания), пока у меня нет нарабатываемой годами базы, приличных результатов я не покажу. Поэтому да, кое-что я теперь могу. И даже кое-что начал понимать… Но в сравнении с тем же учеником некроманта уже проигрываю безобразно. Хотя ему навскидку лет пятнадцать-шестнадцать и, судя по обмолвкам дивизионного начальства, он инициировался недавно. Его пока слабо гоняют, потому что дар не сильный, а у пацана еще даже период роста толком не начинался. Но гоняют…

В общем, реально могу: точно стрелять, не ныть, быстро бегать и не задавать совсем уж тупых вопросов об очевидных вещах. И все эти хреново структурированные знания нужны лишь для того, чтобы не мешаться под ногами у профессионалов, сносно понимать, зачем и почему они это делают, и при необходимости поддержать огнем, не навредив своим же. Ну и от шпаны отбиться поможет. А вот от профессионала уже не выйдет. Максимум время потянуть до прибытия подкрепления.

Так, а какое сегодня число-то? Двадцать первое марта? Святые ежики, завтра у Танюшки день рождения, а у меня ни подарка, ни цветов, ни конверта с наличными!.. Так, пора вылезать из берлоги. Где там мой телефон?.. Спустя пять гудков трубка ответила хрипловатым баритоном:

— Привет затворникам. Как самочувствие на гражданке?

— Спасибо, Петр Семенович. Вашими молитвами! Благодарю за предоставленные отпускные. Без них было бы сложновато… Я уже заканчиваю отчет, к вечеру переправлю экономистам финансовую часть и послезавтра все будет в готовом виде.

— Добро! — благодушно усмехнулся на том конце провода шеф. — Тебе еще что-то нужно?

Спасибо тебе, господи, за столь чуткое руководство!.. Надо в храм зайти, свечку за здоровье поставить.

— Честно говоря, да. Петр Семенович, нет ли возможности получить хотя бы часть аванса сегодня?

— К родне поедешь?.. Можно, отчего ж нельзя. Я распоряжусь. Это все?

— Да. Спасибо Вам огромное!

— Пожалуйста, — фыркнул шеф и повесил трубку.

Фух. Хорошо-то как!.. Надо будет ему гостинцев захватить. Петр Семенович мамины маслята и пироги с рыжиками очень уважает.

***

— Ну-ка, дай-ка на тебя посмотреть, Леша, — Шульгин поворачивал меня то одним боком, то другим, выглядывая что-то, одному ему понятное, и благодушно кивал. — Орел, орел! Молодец. И выправка появилась, и взгляд поменялся… Румянец вон наконец-то как у девки во всю щеку…

— Да ладно вам, Петр Семенович, — смущенно пожимаю плечами. — Вот все документы, что вы просили собрать.

— Да ты не тушуйся, Нечаев, — хлопнул меня по спине очень довольный шеф. — Сам-то не передумал ко мне в адъютанты идти?

— Никак нет, — вытянулся, будто таким родился. Мне вот интересно, а Шульгин вообще помнит, что все эти танцы на минных полях я не по своему желанию исполнял? Меня он ведь не спрашивал, а просто поставил перед фактом, как невесту на Кавказе. Но, с другой стороны, должны же мои мучения окупиться хоть как-то…

— Отлично, Леша, отлично, — Шульгин радостно заулыбался и подтянул к себе заветную папочку. — Завтра подпишешь контракт, дашь необходимые при твоем нынешнем допуске обеты, получишь табельное оружие, форму и приступишь к службе.

________________________

* לחיים (Ле-Хаим) – «За жизнь». Произносят, когда чокаются. Означает «Чтобы мы все так жили: долго, весело и счастливо».

** Дивизион и дивизия это разные понятия, а не описка; см Гугл.

*** בהצלחה (Бэaцляха) — «Удачи». Слова, которые говорят перед важным событием, например, перед экзаменом или выступлением.

 

Глава 6

 

Дождь снова барабанил в окно рядом с моим рабочим местом. За стеклом третьи сутки бушевала весенняя непогода. Штормовой ветер с залива нехило так трепал ветви еще голых деревьев. Снег уже две недели вроде как сошел, но грязи все одно было много. Прибавьте к этому сырость, облачность и ноль на термометре. В итоге в не очень сухом остатке мы имеем хреновое настроение у начальства, которое достают разнообразные службы города на предмет дополнительного бюджета. Типа им не хватило, зима-де тяжелая вышла, снежная, а сейчас вот вообще ожидайте наводнения… Ага. И землетрясения ждем. И падения метеорита тоже.

Потягивая горячий чаек, свежезаваренный, с лимончиком и сахарком, краем глаза поглядывал на экран монитора, в открытое письмо из ведомства князя Вяземского, где подробно расписывались все проведенные мероприятия по поиску неизвестного «темного мага», который устроил нам с шефом захватывающую ночь на болоте. Прилагались отчеты разнообразных служб, фото-видео материалы и даже пространный анализ всего вышеизложенного от самого графа Аминова, который не поленился лично выехать на природу и даже поискать место упокоения той твари, что порешила охранников Шульгина и затащила нашу машину в лес.

Все виделось крайне странным. Это даже царский некромант подчеркнул несколько раз. Во-первых, следы некроса оказались сильно рассеяны уже по прошествии суток после нашего похищения. Что возможно только у самоподнятых монстров и мутантов. Но описанная нами тварь относилась, скорее, к подклассу магических химер, что не могло произойти само по себе. Да и остаточный фон смерти на болоте, конечно, сильно мешал в поисках. Во-вторых, данное чудо-юдо весьма прилично удалилось от места лежки, что опять же не характерно… И крайне удачно наткнулось именно на машину генерал-губернатора, а это уже вообще из области фантастики — найти ведомственный автомобиль на пустом шоссе. И в-третьих, искомую страшилу граф так и не смог обнаружить в топях, хотя они несколько часов кружили вокруг указанного Шульгиным местом на вертушке. Из-за случившегося фиаско Аминов язвил и плевался ядом, но все же уточнил, что подобное возможно лишь в случае, если созданную химеру насильственно вводят в состояние покоя. И сделать это мог только ее создатель. А значит, где-то по лесам и болотам губернии бегает незарегистрированный психопат с некроматическим даром.

Почему психопат? Ну а как назвать одаренного недюжей фантазией дебила, способного сотворить такое? Мне, например, подобное чудище без допинга градусов на восемьдесят не привидится. Да и с допингом, наверное, тоже…

Работы по поиску опасного объекта и его хозяина были вынужденно приостановлены с наступлением холодов. Почему-то больше осенью данная тварь не вылезала из недр болота, хотя пост СБ для наблюдения за местностью был оставлен. До декабрьских морозов в гнезде, спешно оборудованном всем необходимым, неподалеку от топи сидели сменяющие друг друга глаза со спутниковым телефоном и красной кнопкой в обнимку. Ну а как трясина промерзла на приличную глубину, стало ясно, что некромант-шатун за своей поделкой до весны не явится. В итоге понатыкали камер по кругу и оставили лишь дистанционный пригляд.

А сейчас все СБ дружно ждет полноценной оттепели, дабы вернуться в облюбованное дупло и дождаться поклевки. Потому что все привлеченные спецы уверены: некрос вернется за своей зверушкой. И вот тогда… Тогда в болота отправится или княгиня Вяземская, или ее наставник. Тут не знаешь, что лучше. Все в курсе, что граф обладает премерзким характером, а вот про ее светлость бают, мол, у нее, несмотря на возраст, еще детство играет в одном месте. Тихо говорят. С оглядкой.

Звонок телефона прервал мои думы, напомнив, что зло не дремлет, и спустив меня, грешного, на землю. Через полчаса на совещание к шефу должны подтянуться главы морского и иже с ним ведомств Питера, а во второй половине дня назначена обширная пресс-конференция по вопросам перестройки и модификации порта, прилежащих бассейнов и причалов. По документам выходило, что товаро- и пассажирообороты должны вырасти примерно на пятнадцать процентов. Уже сейчас службы не справлялись с транспортным потоком, и на рейде постоянно ждали своего часа сухогрузы и транспортники. Все-таки грузооборот в шестьдесят с гаком миллионов тон в год это очень прилично.

***

— Леш, давай Коньком-горбунком дуй в Пушкино. Там телепортом через час прибудет княгиня Вяземская, после поступаешь в ее распоряжение. Все дальнейшие инструкции получишь уже от нее. И пришли мне Сережку Прохорова.

— Эм, стесняюсь спросить, а почему к княгине-то?

— Потому что в небезызвестных топях случилась долгожданная поклевка. Та чудо-юдо рыба-кит уже делала попытки выбраться из болота. СБ в курсе, государь выдал карт-бланш своим некромантам. И в итоге к нам скоро прибудет ее светлость. Будто и без того проблем было мало… Зачем нам тут эта язва? — В принципе, с характеристикой княгини я согласен. Барышня, судя по рассказам очевидцев, крайне активная, зело сильная, злая на язык и злопамятная.

— А его превосходительство почему не хочет сам продолжить поиски? Он же осенью вроде бы лично всем занимался.

— У него почесуха, радикулит, подагра и золотуха… — на мою скептически вздернутую бровь Шульгин махнул рукой. — Ой, да не желает он весной по болотам бегать. Да и по весне у него всегда новые лабораторные исследования начинаются. А побегать придется. Вот и прислал смену.

— А Прохорова зачем?

— Ну кто-то же должен сидеть в приемной, пока ты будешь показывать достопримечательности нашей гостье.

— Вы полагаете, это надолго?

— Да уж не знаю. Командировочные я тебе уже подписал. Так что зови своего зама и мухой в Царское село. Машина у подъезда. — Командировочные — это хорошо… Сколько там с моей нынешней зарплатой должно набегать? Двадцать процентов от ставки? Отлично, племяшкам на день рождения подарки, считай, уже оплачены…

Ее светлость, коронный некромант Хольда Викторовна Вяземская, появилась в рунном круге перехода ровно в двенадцать пополудни. Эффектная плотная блондинка спортивного телосложения в черном, при двух пистолетах и ножах в хитрой перевязи, с косой до пояса и цепкими прозрачно-голубыми глазами быстро оглядела нашу встречающую группу, хмыкнула и тут же рванула на выход широким стелющимся шагом.

— Доброго вам дня, ваша светлость, — выдавил уже вслед гибкой женской спине. И бодро побежал догонять временное начальство, что чесануло вдаль с приличной скоростью.

— Просто день. Но да, здравствовать и вам. Нечаев, верно? Надо же, чего это Шульгин от щедрот своих целого адъютанта от сердца оторвал?

— Наверное, потому что я участвовал в осеннем инциденте с некромантом.

— Я как бы в курсе, — пожала плечами женщина. — Просто не вижу особого толка именно в твоем присутствии.

— Его превосходительство, видимо, думает, что я помогу чем-то на местности.

— Ну пусть так. Только с чего ты явился весь такой напомаженный-то? Нам сейчас не на бал, а по болоту бегать придется. Уверен, что хочешь устроить заплыв в своем щегольском костюмчике?

— В машине есть комплект камуфляжа.

— Что ж, пока беру свои слова обратно, — прищурилась княгиня. — Переодевайся, нас должен подобрать вертолет.

— Да, коридор для посадки уже выделен, — просмотрел данные с планшета, — примерное время подлета пять минут.

— Превосходно. Жду тебя в нормальной походной экипировке и при оружии у вертушки. Время пошло.

К вращающему лопастями черному М-24ВМ я подбегал спустя десять минут. На достаточно небольшой площадке для посадки данный монстр семнадцати с гаком метров в длину еле умещался. Да и сдувало по сравнению с гражданскими моделями вертолетов нехило. В открытой двери десантного отсека меня уже дожидалась княгиня, с удобством расположившись в боковом кресле. Помимо нас тут присутствовало четверо молчаливых суровых парней косой сажени в плечах, в полном обвесе и шлемах. Видимо, имперская группа поддержки. Но без помпонов.

— Зачет на скорость сдал, — белозубо улыбнулась Вяземская, активно что-то строчившая на тактическом планшете. Стукнув в переборку пилотам, гаркнула в авиационную гарнитуру: — Все, взлетаем!

— На месте предполагаемой высадки мряка с молоком*, — пришел ответ от пилота, затем последовал разговор с диспетчерами Пулково, и борт с легким креном оторвался от земли, сразу ложась на курс.

— Да не сахарные чай, не растаем. — Княгиня вновь закопалась в переписку, потеряв интерес к происходящему. Я же поудобней притулился на жестком кресле.

Лететь до места предстояло около ста километров, что в целом выйдет около получаса. На моем КПК уже вылезла карта с подробным замером глубин топи и местом предполагаемой высадки, еще осенью благополучно обнюханной группой наблюдения вдоль и поперек и зачищенной от сухостоя. Учитывая мощный обвес вертолета, скажу лишь, что в СБ явно готовились к нехилой такой войнушке. Понятно, что основной ударной силой в предстоящей схватке будет некромант, но и про поддержку с воздуха никто не забыл. Под мерный рокот заглушенных наушниками винтов я успел задремать.

Пробуждение, правда, снова оказалось экстремальным. Вертушку здорово тряхнуло, запахло озоном, запищали какие-то датчики в кабине, вспыхнули магические щиты. Я успел садануться головой о внутреннюю обшивку. Нас завертело, но пилоты ловко выправили машину и с сильным креном пошли по дуге где-то метрах в ста над водной гладью.

— Подъем, Нечаев! Через пять минут мы совершаем аварийную посадку на болото, приведите сидения в вертикальное положение, уберите столики и пристегните ремни безопасности… — Ее светлость ловко запихнула свой планшет в специальный чехол на ремне, затем сжала круглый диск, расположенный на груди. Свободный черный комбинезон резко утянулся по фигуре, переливаясь в свете мигающих ламп синеватым отблеском с каким-то странным, ускользающим от прямого взгляда узором.

Один из молчаливых бойцов уже сдвигал дверь, в салон тут же проник влажный холодный воздух, мерзкая морось и громкий рев медленно продвигающегося в редком тумане по топкой воде в сторону зависшего вертолета чудовища. Я уж и забыл, насколько отвратное зрелище представлял данный выкидыш альтернативно одаренного мага смерти. Видимо, хозяин натравил монстра на заходящую на посадку вертушку.

— Отличненько, — Вяземская, прилепив снятые авиационные наушники к положенному креплению, бодренько натянула на ухо стандартную армейскую гарнитуру. Пришлось в темпе вальса проделывать тоже самое. — Меня слышно?

Бойцы (ну и я) нестройно подтвердили. Дамочка покивала, проверила пистолеты и придвинулась вплотную к открытому проему, цепко осматривая местность.

— Ну что ж, ребятки, у нас сейчас будет не самая мягкая и сухая посадка. Готовьтесь прикрываться щитами, мало ли какие там коряги в воде. Кеп, давай метров на двадцать и ближе к сушняку, там спрыгнем. И потом аккуратненько пройдись вдоль всего лесочка на двенадцать часов. Выдави гаденыша на нас.

Вертолет послушно развернуло и резво бросило ниже. Даже не успел испугаться, как женщина бесстрашно сиганула вниз.

— Попрыгали, мальчики!

Посадка действительно вышла жесткой. Щит, конечно, взял на себя основной удар, но все одно меня сильно развернуло на каком-то затопленном бревне (как в воду княгиня глядела) и откинуло метров на восемь в воду, практически в саму топь. При приземлении я ближе всего оказался к чудищу. Спасибо тебе, господи, что не вплотную. Так что быстренько сжав булки, на первой космической рванул «легким шагом» поближе к начальству, магия мне в помощь.

Женщина, как сгусток ночной тьмы в клочьях серого тумана, белкой заскочила на какой-то выглядывающий из воды заросший камень и радостно (меня даже передернуло) скалилась, глядя на приближающуюся химеру. Группа поддержки рассосалась по небольшому засохшему ельнику метрах в двадцати от нас.

Чудовище ревело непонятно чем и медленно, но неотвратимо топало в нашу сторону. В этот момент покинутая нами вертушка, зайдя по широкой дуге, выдала длинную очередь из авиационных пушек, потихоньку перерабатывая в мелкое крошево окутанный белесой мглой лесок слева от нас. Затем там что-то сверкнуло и достаточно громко бабахнуло. Вертолет окутался рунной защитой и резко набрал высоту, дабы не словить чего похуже.

— А вот и хозяюшка Медной горы пожаловала. Сейчас мы посмотрим, чье кунг-фу сильнее, — развернулась в сторону взрыва княгиня. А потом с криком: — Твою ж мать! Бойся! — сиганула прямо в чахлый кустик за камнем. Впрочем, я, не рассуждая, рванул туда же. Тряхнуло знатно. Нас окатило грязью, мокрой землей и тухлой холодной водой. Потом тряхнуло еще раз. Через минуту в ушах перестало звенеть.

— Кто ж там такой смелый-то? — ее светлость высунулась из-за укрытия. Уклонилась на автомате от разноцветного сгустка проклятий и изумленно воскликнула: — Охренеть! Это же лич, вашу мать!!! ЛИЧ!!!

— Ты понимаешь, Леша? — меня даже потрясли за воротник куртки в порыве восторга. — ЭТО САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ЛИЧ! — Вяземская сложила руки в молитве: — Боженька, спасибо. Я явно была хорошей девочкой, что ты сделал мне такой шикарный подарок на день рождения, который вообще-то в декабре. Но я не привередливая.

А вот я ее восторгов не разделял. Насколько помнится из Большого бестиария, лич — тварь далеко не слабая, и получается она из некромантов, которые или сами прошли определенный ритуал, или были подняты кем-то. Ритуал был кровавым и гадким. От сопровождающих описание картинок хотелось блевать. В итоге лич обладал собственной личностью, обычно премерзкой, силой мага смерти и желанием уничтожить все живое. И в свете вышеописанного понять, почему сейчас госпожа Хольда радостно визжала, я абсолютно не мог. От слова «совсем».

Вот она создала в ладонях какой-то белесый шар и отправила его в ответ на очередное пролетевшее мимо заклинание противника. Раздался отчаянный рев, я даже рискнул выглянуть одним глазом. Этот странный серый туман облепил так и не дошедшее до нас чудище со всех сторон и, видимо, доставлял ему кучу проблем. Потому что на приказы хозяина оно перестало реагировать, исступленно пытаясь содрать с себя мглу, дергая всем множеством конечностей.

— А ну стоять, козел! — раздался радостный возглас женщины, после чего та, выхватив пистолет, бодро выскочила и побежала в сторону леска, используя легкий шаг, чтобы не проваливаться в топь, по дороге уклоняясь от шальных заклинаний и посылая в ответ отступающему врагу свои, и даже успевая постреливать явно не простыми пулями.

В общем, я понял одно. Все некроманты — психи. Как Вяземский вообще живет с этой адреналиновой маньячкой? Я вот лучше отсижусь под этим изумительным кустиком… Ну и что, что дождь и болото? Зато живой.

— Догоняй, Нечаев! Все самое интересное проспишь! Ребятки, берите к северу, загоняйте его к шоссе! — радостные крики удаляющегося начальства помешали наслаждаться суровым весенним пейзажем.

— А тварь? — аккуратно так выглядываю из-за камня. Мало ли? Ревет эта хрень оглушающе и совсем рядом. А потом попрыгал за бойцами, догоняющими ее светлость. Ну нах, лучше за спиной у некроманта посижу. Один я тут ни за что не останусь!

— Да что она нам сделает, у нее сейчас проблемы другие, как бы наетый жирок не растерять, — женщина знаками отправила двоих из своей группы куда-то к западу. Видимо, будем брать в клещи.

— Что? — прыгаю за корягу, потому как окутанный туманом силуэт неплохо отстреливается от погони явно не особо полезными для здоровья проклятиями.

— О господи, — Вяземская бодро посылает чары в противника, не давая ему времени на ответный удар. — Да я ему контур удерживающий сломала, скоро сам распадется. Забудь.

— Что б я еще раз с некромантами связался…

— Ничего, Нечаев, привыкнешь! — Позади ухнуло несколько взрывов — видимо, вертолет продолжал обрабатывать болото.

Лича наша группа зажала уже в моховине, километров через семь от точки сброса. Бойцы поддержки довольно профессионально не давали ему (как я смог разглядеть, худому бледному старику с длинной серой бородой в какой-то грязной робе, подпоясанной веревкой) изменить направление. И как закономерный итог ее светлость, для начала лишив нежить ног, а как следствие — возможности передвигаться, затем рук — дабы, как выразилась, не размахивал ковырялками и не пугал народ, быстро спеленала мертвеца какими-то чарами и бодренько потащила в сторону шоссе. Никто из бойцов помощи не предложил, отчего я сделал вывод, что с некромантом может справиться только некромант. Так что топаем в арьергарде и радуемся.

На ближайшей прогалине нас подхватила вертушка. Грузились быстро, Вяземская оттащила некроса в уголок, где и приземлилась сама, постоянно напитывая слегка светящиеся чары. Как выяснилось, летели мы в Пулково, где уже ожидала спецмашина для перевозки таких вот опасных существ. Мне объяснили, что далее лича ждет лаборатория и вдумчивый допрос с пристрастием от ее светлости.

— Ты не думай, Нечаев, что у нежити мозгов нет. Лич — вполне себе нормально соображает, пусть и закосом на «всех убью — один останусь». Личность, скорее всего, там ущербная, но набор прижизненных умений остался. Вот и получаются такие выкидыши больного воображения у них как то, что сейчас уже спалили в топи, — женщина с чувством глубокого удовлетворения от проделанной работы наблюдала за перегрузкой объекта из вертушки в бронированный фургон с номерами госбеза. — Ты что думал, мы его там оставим? Нет, я, конечно, крута и все такое, но подобных химер надо зачищать до пепла. А то мало ли. Место нехорошее, может и самоподнятие произойти.

— И что дальше? — на тот момент я уже мечтал о душе, теплом пледике и чашечке кофе.

— А дальше по ситуации. — В этот момент раздалась мелодия рингтона «Мы поедем, мы помчимся» — правда, без слов, и княгиня достала свой планшет. — Доброго здоровичка, Мастер!

— Хольда! — Со своего места я неплохо видел экран. С возмущенным лицом графа Аминова. — Ты скоро там?

— Мы почти закончили. Делов осталось на сутки максимум!

— Я тебя душевно прошу, закругляйся побыстрее! Твой Володенька мне уже плешь проел.

— Да я только утром ушла! А сын, между прочим, дедушкой вас считает, Виктор Иванович. Неужели так сложно уделить внимание подрастающему поколению?

— Как ты вообще могла родить это чудовище? Не было еще династий некромантов! Не было!

— Значит, будут. Или вам процесс описать?

— В общем, Хольда, или ты быстро заканчиваешь свои приключения под Питером, или я за себя не отвечаю.

— Да что может сделать трехлетний пацан?

— Что сделать? Поднять любимого Барсика моей экономки, умершего в прошлом году! Кошак вернулся ночью к своей хозяйке, доведя старушку до инфаркта попытками залезть к ней в кровать!

— Ладно-ладно, я все поняла. Буду дома через двенадцать часов. — Блин, мои почти халявные командировочные! Уплыли и уже не вернутся…

Отключив планшет, ее светлость с чувством потянулась и подмигнула зависшему от подслушанного разговора мне. А потом сделала характерный такой жест, закрывая рот на замок, типа «Молчи, Лешенька, а то козленочком станешь, посмертно», глядя при этом холодными прозрачными глазами. Я почувствовал, как взмок от многообещающей улыбочки Вяземской…

***

По чистой, лично рассчитанной случайности, заношу поднос с двумя чашечками кофе в кабинет начальства, где в это время Вяземская вводит в курс расследования генерал-губернатора. А все почему? А потому что мне не дает проходу собственное внезапно проснувшееся от спячки любопытство. Чем закончилась эта история, в результате которой мне насильно и столь резко поменяли вектор жизни?

— О, кто решил нас почтить своим присутствием! — с лица княгини не сходила ехидная ухмылка. Сразу, видать, поняла, чего это я без заказа и с кофе приперся. — Садись вон и слушай. Тем более что без тебя не обошлось.

— Давай, давай, Леша, — кивнул шеф, подтверждая. Отлично. Я тихонечко, как мышка, на самом краешке стула…

В общем, наша сказка началась аж четыреста лет назад. В хоромах боярина Глинского появился свой некромант, подобранный на улице в детском возрасте. Необученный, да и зачем ему обучаться было? И так сойдет для нужд хозяина. Так и жил Фома, не тужил, помогал господам с решением деликатных проблем. Да вот беда, уже будучи в преклонном возрасте, боярин узнал от кого-то о возможности поставить себе — то есть роду — на службу особую нежить. Оная поднималась из некроманта после определенного ритуала и его добровольного согласия стать жертвой, а управлялась при помощи привязанного в процессе артефакта.

Вяземская образно восхищенно описала сам ритуал, коий по жестокости превзошел все мои самые нескромные фантазии. Честно, я не понял, как на такое этот мужик, Фома, пошел добровольно. Но факт остается фактом: бояре приобрели немертвого слугу с нехилым даром, пусть и самоучку. Время шло, где-то в восемнадцатом веке нежить спрятали, замуровав в подземелье. В те времена начались гонения на некросов, а их Ковен знатно пошумел в Европе. Глинские испугались, что кто-нибудь засечет ручную зверушку и решили на время залечь на дно. Но бурный век магических воин продолжался достаточно долго, плюс весь более-менее ознакомленный с содержанием подвала народ помер по разным не относящимся к делу причинам. И как итог, про захороненного благополучно забыли.

— На руинах боярского терема через какое-то время была построена усадьба, пару раз она передавалась из рук в руки, и на сегодняшний день ей владеет поместный дворянин Лядищев. Сам он достойный член общества, майор в отставке, занимается своим хозяйством и никуда не лезет, — княгиня отпила из чашечки и задумчиво посмотрела в окно. — Зато лезет везде его сынок, шило в одном месте при рождении не купировали, видимо.

— Что, пацан нашел вход в подземелье и секретную комнату? — хмыкнул Шульгин.

— Ага, полез куда не стоило, нашел чего не ожидал. В итоге мы имеем сильно покоцанного нежитью седого мажора — он до сих пор наблюдается у целителей; слегшего с инфарктом родителя в соседней палате, трех перепуганных до мокрых штанов слуг… с теперь уже хроническим энурезом и бегающего на свободе неуправляемого лича. Последний действовал согласно поставленной хрен знает в каком году задаче. Ну и тридцать восемь жертв собственного любопытства и стечения обстоятельств в близлежащих деревнях, — ее светлость откинулась на спинку кресла и ехидно уставилась на шефа, подзуживая на вопрос.

— Что за задача, княгиня, не томите?

— О, все просто. Нежить искала хозяина. Вернее, его потомков. Кровь не вода, вполне себе зовет своего слугу даже спустя столетия…

— И нашла? — все-таки подал голос. Не, ну интересно же!

— Нашла, — тонкий пальчик с аккуратным маникюром повторял завитки на резном подлокотнике. — Не будем затягивать, остатки рода Глинских сейчас проживают под Лисино, туда-то, собственно, лич и приперся. На ночь глядя. Итог столь же неутешителен, как и с Лядищевыми. Кого инфаркт догнал, кого инсульт обнял… Только вот приказ «Иди ты нахер в болото!», коим вместе с обширными матерными конструкциями снабдили нежить хозяева, вполне себе зашел. Неупокоенный лишился парфоса и пошел творить добро и причинять справедливость в отдельно взятом районе.

— Откуда тогда химера?

— Ну, чудище он сделал просто потому, что некрос. Не самому же за живыми бегать? Сил за столетия накопил как вампир на постоянном подкорме, фантазия изначально больная была, ну а ненависть ко всему живому таким тварям полагается при рождении, — пожала плечами княгиня, поясняя очевидное. Для нее, может, и очевидное. А я вот просвещаюсь…

— А на нашу машину почему напал? — генерала также заинтересовал вопрос с нападением.

— А это, господин губернатор, из области теории вероятности. Он просто шёл мимо. Вам банально не повезло. Шанс пересечься у вас был просто около ноля. — У меня задергалось левое веко. Вот это я неудачник по жизни! Одно-единственное чудовище на пятьсот квадратных километров — и то наткнулось на нас… Хотя о чем это я? После игры в войнушку по абонементу от начальства можно даже не сомневаться в диагнозе. То одно, то другое, даже под раздачу с поимкой ушлой нежити попал. Что дальше? В меня попадет молния? Заберут инопланетяне? Господи, спаси и сохрани, ну чего еще тебе от меня надобно?

— Нечаев, — доброжелательно заглянула в глаза Вяземская, — голубчик, тебе бы пустырничка попить, а то мне твоя бледность не нравится… Как бы вас инфаркт не догнал, юноша. Он сейчас, как видите, многих догоняет… Но не дрейфь, целители и тебя вылечат!

Целители?.. Господи, нет, только не опять…

КОНЕЦ