Предпоследняя глава и маленький эпилог. Аллилуйя, господа! Фик длинною в восемь лет моей жизни был все-таки завершен. Думаю, это последний фик по данному фандому.
Глава 24
Гулянка набирала обороты, когда в магазин ввалился позевывающий Шунсуй в своем извечном цветастом халате и за рукав втащил малость упирающегося Укитаке:
– Да пошли, мы все равно уже тут!
– Ну неудобно ведь! – вяло отбрыкивался капитан одиннадцатого отряда.
– Неудобно в женских банях спалиться за подглядыванием! – наставительно пробасил Кьёраку. – А притопать на вечеринку и угостить там всех хорошей выпивкой – весьма умно, дальновидно и вообще сам бог велел.
– Мне вот бог ничего такого не велел, – продолжал отпираться седовласый. – И вообще, я устал и собирался идти спать.
– Вот сейчас и отдохнешь, – взявшего курс на попойку Шунсуя не прельщало боле ничего…
– Проходите-проходите! – гостеприимно махнул им веером Урахара. – Мы вас уже давненько ждем…
– Точнее, поджидаем, – ухмыльнулся папаша и взял в оборот обоих гостей. – Скоро последняя тарелка креветок темпура закончится, а вы все не идете… Сына, метнись-ка за добавкой!
Вздохнув, я под изумленными взглядами вновь прибывших поднялся и потопал на кухню. Где уже активно мешала Тессаю Карин. Юзу же крепко спала наверху. Ей все это видеть явно ни к чему.
Пока гремел тарелками, принесло Гина. Мельком глянув на его смурную рожу, предложил:
– Колись.
– Да глупости все это…
– Ты про Снежка с Мацумото? Конечно, глупости. Ему теперь во всех мирах придется ходить оглядываясь и короткими перебежками, – и с намеком показал глазами на непривычно хлопочущую среднюю.
– Да я не о том… Хотя нет, и об этом тоже, – нахмурился Лис. – Но вообще думал, куда самому теперь податься…
– В Сейретей дороги нет, в Хуэко Мундо больше делать нечего? – проявил я “чудеса” дедукции.
– Ну… в целом, да. Ты, кстати, куда идешь? – топорно перевел тему Ичимару. У старательно подслушивавшей сестры дрогнула рука и предательски звякнул по стенкам кастрюльки половник. С половником наперевес бешенеющая средняя и повернулась:
– Ты куда собрался, глупый брат? – Я вздохнул. А ведь хотел отложить этот разговор до конца гулянки… Лис – он полярный лис и есть.
– Ичиго, ты чего тут застрял? – ввалился в кухню уже изрядно принявший на грудь Ишшин. Да, у этого тоже – где-то прикручен радар на информативные разговоры.
– Пойду дальше по дороге жизни, – сделав морду кирпичом, пожал плечами. Протянул готовое блюдо: – Держи, пап.
– В общем, срулишь в закат? – продолжила наступать на меня воинственно размахивающая половником сестра.
– Бери сразу сковородку, – флегматично посоветовал ей заворачивающий тамаго-яки Тессай. И ткнул палочками для готовки в нижний ящик. – Вон там лежит самая большая. Хотя тут сковородка не поможет… Я не знаю, что вообще способно нанести ему физический урон. Не уверен, что твоему брату станет хотя бы щекотно, но в воспитательных целях готов пожертвовать еще пару скалок.
– То есть я могу безнаказанно бить его тяжелыми предметами и не попаду в тюрьму? – радостно оскалилась Карин.
– Истинно так, – согласился Цукабиши.
– Ну все, брательник, хана тебе! А если не хана, так хоть душу отведу, – рявкнула набравшая обороты сестренка и на пробу запустила черпаком.
Проявивший чудеса эквилибристики папаша спас от разгрома штук пять тарелок готовых блюд и шустро вымелся с кухни. Лис не стал пытаться повторить его подвиг, а просто дал заднего, но кухонька была узкой, а Ишшин – довольно крупным мужиком… И на шум к нам сдуру заглянул Хицугая. Которому вечно надо все увидеть и лично выяснить… Видимо, еще до конца не привыкший к собственному росту и прочим габаритам. В проходе возник затор, и пока эти пьяные да тормознутые разбирались что к чему, я успел увернуться от двух молотков для отбивки мяса, орехокола и явно раритетной скалки… И если орехокол по занятной траектории впилился Гину в задницу, то скалка с глухим “бу-ум!” встретилась с башкой Тоширо… Чего Карин в запале семейного скандала даже не заметила. Отстаивающий до конца содержимое тарелок отец седалищным нервом почуял совсем уж неладное и шустро обернулся. Маньячно ухмыляющаяся Карин с намеком похлопывала по руке топориком для разделки мяса… Уже через милисекунду в проходе было чисто: ни Ишшина, ни тарелок, ни двух пострадавших.
В воцарившемся хаосе и бедламе Тессай продолжал мирно заворачивать омлеты…
Спустя полчаса малая начала выдыхаться. Еще через минут пятнадцать она устало швырнула в мусорку ошметки второго эдосаки (видимо, из запасного набора). Туда же отправились обломки расколовшихся литых сковородок и погнутый чугунный гриль. Бросив мне через плечо:
– Че стоишь? Помогай давай! – сестрица взялась за веник. Кухню мы разгребали еще минут двадцать. Заглянувший на огонек Джинта округлил глаза и с немалой долей уважения уставился на эту мини-фурию. Я исподтишка показал ему кулак. Нет, ну вы только поглядите, – стоило пару раз сдохнуть, как тут же вокруг моей малой начала образовываться какая-то несанкционированная толпа баранов!
– Ну, и что ты скажешь в свое оправдание? – недовольно засопела разогнувшаяся Карин. Я вздохнул. Подошел, обнял и надежно ткнул начавшим сопливить носом в отворот формы на груди.
– В Каракуре мне оставаться нежелательно. Моя эволюция не завершена, и этот процесс может самоинициироваться в любой момент. И все наши острова, как листья от слоновьего чиха, снесет и затопит. А наиболее близкую ко мне в момент перестройки часть, скорее всего, просто сразу испарит ударной волной. Ты, если в школе на физике уже читала про последствия взрыва ядерной бомбы, должна себе примерно представлять последовательность запущенных реакций. Только в моем случае они пройдут на порядок быстрее.
– …
– Вижу, что начинаешь понимать. Поэтому мне надо сначала решить этот вопрос. А потом я собирался немного попутешествовать. Пара ведер мороженого и грузовик булочек, а также вид на какие-нибудь сады, думаю, должны восстановить мое душевное равновесие.
– С тебя открытки, придурошный брат! – глухо проворчала мне в живот подуспокоившаяся Карин. – И только попробуй не прислать из каждой следующей страны каких-нибудь подарков или вкусняшек.
Я погладил ее по горячей от внеплановой физкультуры макушке и вздохнул:
– Да куда ж я от вас денусь. – Вновь жутко своевременно нарисовавшийся папаша тихо подкрался, обнял нас обоих:
– Так, дети. Подрались? Порядок навели? Теперь марш ужинать! – и, подталкивая к выходу с кухни, завел привычную волынку:
– Масаки, если б ты знала, как они выросли!.. – всхлипнул, прослезившись. Мы с Карин переглянулись и синхронно закатили глаза.
Теплая компания весьма дружно гудела и местами уже – не менее дружно – шаталась. Приметивший наше возникшее в дверях семейство Урахара призывно замахал рукой. Уруру мигом добавила две пары столовых приборов и рассадила нас, уплотнив соседей: меня под бок к Кисуке, а Карин – между изрядно набравшейся Мацумото и еще почти трезвой Йоруичи. Из того угла мигом донеслось восторженное сюсюканье Рангику. Сестра пока молча офигевала от полученного приема. Ладно, она у меня не промах, захочет – сама отобьется. А если не сможет – ну, не зря ж там Шихоин. Да и я рядом. Гин после орехокола в задницу вряд ли попрется на баррикады… Особенно если спасать надо будет подбившую его мелкую. Вон, сидит, из угла сибирским песцом смотрит. Я погрозил ему пальцем. Ичимару скрипнул зубами, но планы выдать малой по жопе строить перестал.
Ну что сказать? Самовольное внедрение Хоугиоку пока никак не повлияло на мои вкусы и предпочтения. Я в привычном темпе обстоятельно покушал, попутно выслушав очередное нытье Зангецу на тему “отпустите меня в Гималаи!”. Но ужратый в радужного пони духовный меч никого тут не обрадует точно. На мое категорическое “Нет!” ищущий лазейку дух даже пообещал протрезветь в рекордные сроки и почти отказался от идеи повыдергивать Снежку ноги. Перспектива мигрени маячила все ближе…
– Кхм-кхм… Зеро-сан… – спугнул подступающее привидение Кисуке. – Я ведь хотел выразить вам свою глубокую благодарность… Благодарность, да. – Мать моя Хоугиоку, да он пьян в дымину! Пьянее, чем Зангецу.
– Вот видишь, а я тебе говорил! Они все уже так набрались, что никто ничего и не заметит! А если и заметит, то толком не разберет… – продолжал бубнеть упершийся рогом зампакто. – В кого ж ты у меня такой правильный-то, а?.. Ну Коро-о-оль!
– И глубокое восхищение!.. – поймал за хвост ускользающую мысль Урахара. И очень счастливо улыбнулся в потолок. – Не скрою: это было жестоко, но честное слово – у самого руки чесались, – опрокинув еще пиалу саке, признался:
– Достала она меня, уже слов не было, как достала. Только розги. Но Йоруичи, – и сделал неопределенный жест рукой.
– Не удивлен, – подвел я итог словесным излияниям шляпочника.
– Во-от! – воздел указательный палец Кисуке. – Как хорошо, когда есть кто-то, кто понимает… Как же я вам признателен, Зеро-сан…
К часу ночи позевывающую Карин отправили наверх к Юзу, спать. К двум Гин очень ловко утащил куда-то в подсобку зависшую от количества выпитого Мацумото. То ли дать своей подружке отоспаться, то ли завершить начатое в пустынях Лас Ночес. К трем исключительно заторможенный Укитаке что-то мурлыкал под сямисэн, притарабаненный по случаю Шунсуем. Убегавшийся за день Снежок засопел под столом еще спустя полчаса. Йоруичи, спровадив Урахару к папаше, вдумчиво разъясняла мне методики тренировок больших групп.
Зангецу продолжал ныть, просясь на волю.
– Да достал ты меня уже! – не выдержал я. – Топай! И только попробуй здесь что-то натворить. Из внутреннего мира пришла сложная эмоция дикой радости и предвкушения.
– Вот спасибо, Король! – металлически хохотнул меч, материализовавшись посреди гостиной. Жалобно тренькнула лопнувшая струна на сямисэне.
Шунсуй переводил трезвеющий взгляд с сидящей фигуры на стоящую и с ощутимым скрипом думал. От сопутствующего материализации легкого, подобно дыму, выброса мигом проснулся спавший вполглаза Хицугая, потер заспанные хлопалки и неверяще уставился.
– Ладно, Король, ты тут пока разберись, а я к малышне загляну. – На выходе Зангецу столкнулся практически нос к носу с основательно растрепанным Лисом. И тот уже почти прошел мимо, но глаз за что-то зацепился. Наверное, за золотую радужку. Ну или вновь белую шкуру… Или черный маникюр, на зависть любой субкультуре. Ичимару подвис. Зашарил на поясе в поисках чего-то…
– Не, дружок, если и ты потянулся за сковородкой, то у меня для тебя плохие новости. Меня кухонный инвентарь тоже не берет! – заржал воплощенный дух и, без всякого пиетета подвинув словившего синий экран Гина, потопал наверх.
– Это… что? – кашлянул Къёраку, собираясь с мыслями. Укитаке согласно покивал, пряча в рукав угробленный инструмент.
– Какая радость!.. Какое счастье, Зеро-сан! – почти прослезился растроганный Кисуке. Вытаскивая из-за пазухи все тот же пухлый блокнот. Да бл*ть! Ну что ж я тебе, новый вирус под микроскопом?
– Да уж, – фыркнула Шихоин. – Чувствую себя счастливой мамашей… Еще чайку подлей, – Тессай педантично собирал грязные чашки и лишь кивнул.
– … – пялился на меня окончательно продравший глаза Тоширо. Кого-то (ну, кроме Мацумото), во всей этой теплой компании не хватало… Эмоциональный фон, так сказать, вышел неполным…
– Так. А где папаша? – спохватился я, предчувствуя неладное.
– Наверх пошел, – хрипло откашлялся Ичимару. – Мы с ним буквально минуту назад разминулись…
Рвануть наверх я не успел. По связи донеслась волна возмущений и приглушенных матюгов. Пока пытался разобраться, что к чему, батя уже спускался в обнимку с ошалевшим зампакто:
– Ичиго! Как хорошо, что тебя теперь два! Как долго мы с Масаки хотели завести второго сына!.. – Ишшин всхлипнул. Зангецу пытался вырваться – ну как пытался? Наверху сестренки, за порушенный сон которых я ему глаз на жопу натяну, так что брыкался меч вяло, без огонька. Больше для видимости. А вот взглядом сигнализировал: “SOS!” Я же решил, что раз вляпался он самостоятельно, то и выпутывается пусть тоже – самостоятельно. А я пока чайку попью…
В общем, старший Куросаки, которому явно недоставало прежних перебранок с сыном, нашел подходящий объект для раздачи слонов и родительских объятий. Крепкий и выносливый. Шихоин угорала молча.
Натешившись, отец его все ж отпустил. Помятый Зангецу тут же шастьнул ко мне поближе и сел дегустировать местное саке.
– Кто-то обещал протрезветь? – с намеком уставился я на початую бутылку.
– У меня стресс! – категорично отрезал дух и опрокинул вторую пиалу.
– Алконавт, – поддел свою негативную копию.
– Мне можно. Это тебе нельзя, – огрызнулся дух.
– Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее, – заухмылялась Йоруичи. – А я все диву даюсь, чего это он у нас стопроцентный трезвенник?..
– А вы у Тоусена поинтересуйтесь, при встрече, – перевел стрелки меч, почуявший мое уже ощутимое недовольство. – Кстати, Король, а не пора ли нам закругляться с этим праздником жизни? – кивнул на вновь клюющих носом шинигами вокруг. Материализованный зампакто?.. После пронесшегося над всеми потенциального армагеддона в лице Зеро Эспады в боевом режиме, а затем и каскадерского финта от Хоугиоку, у них удивлялка явно пришла в негодность.
– Пора-пора. Бери отца – иначе он вконец обожрется жареным тофу – и идите провожать эту алкашню по койкам… Кстати, куда, Урахара?
– Ммм. Ну, Гин с Мацумото и Йоруичи-сан остаются наверху. А вот остальных я попросил бы переместиться на тренировочный полигон под магазином.
– Услышал? Топай, – вытолкнул из-за стола на ходу запихивающего в рот кусок тунца Зангецу. – А я на малышню пойду посмотрю. Моя очередь.
– Не. Давай меняться, – встал в позу косящий на Ишшина зампакто. И тише добавил:
– Я даже Тессаю готов помочь с тарелками, безвозмездно. – Смерив его взглядом, сделал вид, что задумался. И, как только дух слегка отвлекся, прицельным пинком отправил в ласковые объятия папаши:
– Не обсуждается.
– Ну Король! – возопил вновь пойманный Зангецу. Но от отца еще никто так просто не уходил…
Проводив взглядом добровольно-принудительный отряд помощи ближнему, попрощался с допивающей пятый (?) чайник Шихоин и пошел наверх.
Сестры мирно спали. Постоял, полюбовался. Немного погрустил. Все же Айзен немало покуролесил в нашей семье. С другой стороны – без участия его кривых рук мать с отцом, возможно, никогда бы и не встретились…
– Рефлексируешь? – вошедший зампакто больше не клоунничал.
– Немного, – я вернулся к разглядыванию мелких. – Ну что, Старик, нам пора?
– Думаю, да. И так тут неслабо задержались. Хотя было довольно весело. Особенно вытянувшаяся морда Ичимару. Урахара, кстати, успел фоток наделать, – меч зашарил по карманам. – Без вспышки, правда, так что качество откровенно дерьмовое, но сам факт… Я ж этого лиса теперь затроллю!
– Охотно верю. Позже полюбуемся, не суетись.
– Ичиго! – в приоткрытую дверь шепотом позвал отец. – Давай не будем их будить? А Юзу я утром сам все объясню.
– Да я и не собирался, – сунув в аккуратную ладошку младшей напоследок выторгованный у Кисуке духовный стабилизатор, приоткрыл окно и поплотнее укутал их в одеяла.
Над Каракурой занимался рассвет. Рядом молча любовался буйством генсейских красок зампакто. Немного помолчали.
– Не пропадай, сынок, – неловко обнял меня отец. – И пиши девчонкам почаще. Без тебя им совсем грустно живется…
– Теперь нас не так-то просто грохнуть, – влез ухмыляющийся меч. Папаша заметно воодушевился.
– Да, теперь другая проблема: как бы самим все в округе не переубивать, – спустил с небес на землю я. Обоих. – Да, и вот еще: с нашими суммарными силами, возможно, мне вообще больше нельзя будет применять банкай. Если при последнем от перепада давлений силы только чудом всех присутствовавших не размазало и барьеры Урахары не сдуло, – а я очень старался сдерживаться, и все обеспечивающие конструкты стараниями Зангецу были заранее приведены к единому знаменателю, – то как бы его последующая активация с изменившимися условиями не началась с выплеска какой-нибудь темной антиматерии… Так что мы – в бессрочный отпуск. Пока не разберемся с новой порцией проблем. Знаю, ты в подарок к Дню рождения Юзу собирался всем семейством съездить куда-нибудь отдохнуть, но пока эту идею придется отложить. Возможно, надолго.
– …Да, сын. Умеешь ты наступить отцовской песне на горло, – откашлялся изрядно смущенный темой “секретных” подарков Ишшин. Помню, застукал его как-то младшеклассник-Ичиго ночью, под рождественской ёлкой… М-да. – Не то чтобы я… – поймав мой скептический взгляд, скомкал:
– Ну, в общем, ты у меня всегда молодец. Я в тебя верю! – Да я сам в себя верю. А что еще остается-то?..
– Спасибо, пап, – уже совершенно искренне улыбнулся я. – И ты правда классный отец. Не парься, ладно?
– Да я и не… – запнулся. – Ладно, понял. Буду помнить об этом. – Еще раз неловко обняв и похлопав по лопаткам, старший Куросаки отступил в дом, на энгава:
– Ну, вы идите. А я тут еще постою. – Да, пора с этой семейной мелодрамой заканчивать. Махнув ему рукой, отросшим когтем разодрал узкий ход в субпространство.
– Эй, Король! А как думаешь, что станет с Генсеем, если нас прям тут догонит и жахнет? – ехидно поинтересовался Зангецу.
– Я стараюсь об этом не думать.
– А-а… Ну да, ну да, – тоже неплохая тактика, – заржал меч. – Узнаю своего Короля!..
– Иди в задницу.
Эпилог
Пизанская башня была… ну не то чтобы прекрасна… Но и не совсем уж безобразна. Правда, толпы туристов вокруг слегка раздражали. Слишком громким гомоном и излишней суетой. А, ну еще запахами. Я тут кусок ароматной свежайшей пиццы ем, из ближайшего Ашана, а половина мимопроходящих воняют как кони в стойле. В век компьютера и дезодоранта, блин! Они что, как мы же, дикарями сюда приехали? Да более чем уверен, что все живут в отелях различной звездности. На худой конец в пригородных мотелях. Блин. В Руконгае не так воняет…
– Нет! Я не полезу на эту чертову башню нацарапать “Хоугиоку + Зангецу = любоффь!” Не полезу!! – рядом раздался ор так похожего на меня “двоюродного брата” по документам.
– Карточный долг – эт святое! – отмела любые сомнения в необходимости действа мелкая девица, на вид – выпускница средней школы, японка смешанной крови, на бумаге – моя же “двоюродная сестра”.
– Король! Ну скажи ей! – прибег к неспортивному применению возможностей арбитражного суда Зангецу.
– Да хрен тебе без редьки, говнюк! – зашипела не хуже Хиори в прошлом Хоугиоку. – Все равно не отвертишься!
– Не-е, ребят… – лениво протянул я, щурясь на солнце. – Не надо меня впутывать в ваши ролевые игры.
Возня над ухом возобновилась. Я зевнул: минералочки бы…
***