Под катом.
Глава 44
– Цунаде-сама?
– Мм? – С трудом отрываюсь от бумажек, поднимаю голову. На пороге неуверенно мялся Гай. А может, это он от избытка энергии так дергается? И вообще, ему-то что от меня понадобилось? – Проходи.
– Какаши действительно всю неделю будут кормить внутривенно? – Джонин не знает, куда деть глаза. В итоге смотрит в пол. Как интересно. За друга волнуешься? Или Хатаке с непривычки ТАКОГО внимания к своей персоне, что я ему обеспечила своим приходом, начал (о, ужас!) говорить, и своим нытьем достал старого соперника-друга?
– Да. А что – жаловался? – Насмешливо приподнимаю бровь, скрывая улыбку. Все-таки большинство мужиков – страшные нытики.
– Эм… – Майто нервно мнет край форменного жилета. Чего это он? Вроде в страхе и трепете передо мной замечен не был. Даже наоборот.
– Да ты не стесняйся, рассказывай. – Подбадриваю, благодушно улыбаясь. Дернулся снова. Ясненько… Видимо, мое радостное лицо вызывает у оппонента непроизвольный выброс адреналина. М-да, это ж надо – за несколько дней так запугать взрослое население Конохи. Да я крута, слов нет… Вот интересно, кто запускает ТАКИЕ слухи, что джонины, прошедшие войну, меня если не боятся, то явно опасаются?
– Не то чтобы жаловался, – протянул Майто, переведя взгляд на потолок. Что в глаза не смотрим? Я в ментальных техниках вообще-то не очень, да и шарингана не наблюдается…
– Хм. Ну-ну. Гай-кун, я в курсе, что ты волнуешься, но это действительно необходимость. Чтобы его вылечить, я была вынуждена применить… ммм… несколько нестандартные методы. Как ни странно, они довольно быстрые и очень качественные. Но! У всего есть своя цена. Сейчас его организм работает и очищается в авральном режиме. Он много потеет, терпит все те же клизмы, только теперь уже с отварами и общеукрепляющими… – Майто покраснел ушами. Да что же вы такие нервные-то все? – Ничего страшного. Просто через слизистую стенки кишечника эти препараты лучше всасываются. Еще ему свечи ставят. Но это секрет! – Зеленый Зверь позеленел. Видать, проникся. – Заставляют принимать контрастный душ, пить кислородные коктейли и устраивают довольно-таки садистские сеансы массажа. С применением чакры. – Майто передернуло. Я беспечно продолжила. – Естественно, что при таких условиях нормальная еда исключена, но допустить истощение организма – означает пустить насмарку все труды. Так что пусть лучше скажет спасибо. С ним действительно очень много возятся. И результат того, безусловно, стоит.
Гай кивнул и поклонился. Но не успокоился. И это заметно. Что ж, вариант сверхстранного поведения столь неуправляемой личности может быть только один – Какаши красочно расписал все, что с ним происходит. А может, и сам Зверь подсмотрел в щелочку или замочную скважину. С него станется. И то, что узрел, привело в итоге к вот такому “слегка неадекватному” поведению. Лично для него неадекватному, потому как “просто неадекватный” он всегда. А нынешнее состояние «легкой задумчивости и дикого смущения» делает Майто еще более странным, чем обычно.
– Извините, что помешал вам в работе.
– Не критично, – пожала плечами. – Кстати, как там Ли?
– Идет на поправку. Я стараюсь его не перегружать. И почти не выпускаю из вида. Ему довольно скучно сейчас. – Но в голосе неприкрытая гордость. Я снова улыбнулась.
– Мм… Непривычно состояние безделья? – Верчу в руках полюбившийся карандаш.
– Да, именно так.
– Не переживай, карантин скоро закончится, и Ли снова будет радовать тебя своими ежедневными победами.
– Спасибо большое. Еще раз извините за потраченное время.
– Заходи, Гай-кун. Всегда рада тебя видеть, – кивнув, возвращаюсь к любимым бумажкам.
– Спасибо, Цунаде-сама, – поклонившись, джонин исчезает. Иди, порадуй друга, что ему еще лечиться и лечиться. Как я сказала, так и будет. Нефиг сочувствующих ко мне присылать. Тем более таких нервных. Кто бы мог подумать, что Зеленый Зверь Конохи в душе нежный полевой колокольчик? Клизма, свечи и ректальный градусник – вот кошмар наяву для не в меру брутальных шиноби. Бу-гага… Я – зло, однозначно.
Не успела снова зарыться в документы, как очередной стук в дверь вырвал меня из пыльного бумажного царства. Незнакомый ритм, однако. Чем-то ламбаду напоминает… Кто тама? А тама Змей. Поднимаю барьеры, ибо хоть какую-то конфиденциальность сохранить надо. А те, кто слушают, пока нам не мешают. Показываю товарищу, чтобы расчехлялся. Снимает маску – усталое лицо, круги под глазами, злющими как у голодной дикой собаки.
– Цунаде-сама, можно мы их сами прибьем?.. А то Пес очень рвался. – Мне протягивают папку. Плотную такую. Это ж сколько накопали-то?
– Что, уже задолбал? – АНБУ морщится, но кивает. Пожимаю плечами. – Нет. Рано еще. Спугнете. Проследите сначала всю цепочку, соберите все данные, которые только возможно и невозможно… А пускать в расход их надо аккуратно. И не сейчас, а попозже. Когда притупятся все ощущения.
– У них или у нас? – Вешает маску на пояс и ерошит волосы. Пальцы слегка подрагивают. М-да, однако достали тебя…
– У всех, Змей, у всех. С нахрапа такие дела не делают. Тем более раз уж мы шиноби. Надо выждать и аккуратно убрать всех… Кролик где?
– Кролик с Псом убежали проверять ту пакость. – Да-а, синячищи под глазами у него немаленькие…
– Ага. Замечательно. Связь как-то держите? – Дергаю себя за хвост, хочется зевнуть – уже фиг знает, когда солнце поднялось, а мне только сейчас почему-то приспичило подремать после бессонной ночи. Наконец-то. А то что-то время отката шибко большое вышло. Тренировка помогла?.. Да, наверное.
– Конечно, – коротко кивает Змей.
– Если обнаружат что-то совсем уж нехорошее – пусть не ждут, а сразу же оттуда убираются! Оно еще потерпит. А своих недавно приобретенных личных Анбу я терять не хочу. Я ясно выразилась?
– Вполне, – дернул носом. Эх, все равно сделают по-своему. В идеале, конечно, на это задание надо было послать незаинтересованных лично АНБУ. Но мы предполагаем, а Ками располагает… Нету у меня преданных людей в таких количествах. Нету!
– Ну и замечательно. Не суйтесь на рожон, короче. Нефиг судьбу лишний раз испытывать, а на тот свет еще раз пять успеете. Если не больше.
– Я понял. Передам. – Вот и передай. Может, дойдет.
Киваю, зарываюсь в папку: ну, все, в принципе, как я и предполагала. Есть еще, конечно, пара дополнительных нюансов, но они ситуацию не спасают, а наоборот. Стучу пальцами по столу: где бы мне взять какого-нибудь принципиального маньяка, который бы красиво со всем этим разобрался, а? Опять – надо идти трясти Шиноду… Может, он мне кого организует. Значит, пора на свиданку. В прослушиваемом кабинете такие вопросы уже не решишь. Злобно покосилась на кукушку. Чем бы мне в нее «случайно» засветить так, чтоб отбить ухо тому, кто меня там денно и нощно пасет?
– Дежурства скорректируйте, один должен постоянно находиться в лежке у того самого бара. Или еще как – вам виднее… – Змей кивнул, явно в фоне соображая, как лучше все провернуть. – Анко не трогать, если появится где-то поблизости – у нее свое задание.
– Понял. – Как глазки заиграли!
– Не боись, чешуйчатый, это не ваша проверка на лояльность. У Митараши действительно совсем другая миссия. Будут какие-то серьезные подвижки – сразу ко мне. Если попутно распутаете еще что-нибудь – а так тоже вполне может случиться – то же самое. И старайтесь поаккуратнее. Причину я уже озвучила.
– Хай, – Змей задумчиво прикусывает губу. – Цунаде-сама, а что с Тензо делать?
– В смысле? – Чего это он? Не поняла юмора. Честно. Нет, ну было там что-то в медкарте, но помню весьма смутно.
– Он вам проблем не доставляет? – Невинно похлопал глазами масочник. Между делом, ага. Я прямо так и поверила!
– Нет. А должен? – пытаюсь просчитать, что такого мог сотворить наш Буратино. Идей особо не появляется. Все страньше и страньше…
– Как сказать… есть такое… Увидите, короче. – Какой уклончивый ответ! Я прям восхитилась. Надеюсь, что когда «увижу» то, на что мне усиленно намекает джонин, я в сердцах не пристукну как виновного, так и того, кто меня ненавязчиво пытался предупредить. – Но если что, я его прибью. Даже если зарплаты лишите. Достал.
– Очень интересно… будете убивать это полено ходячее – хоть предупредите. А то он мне пока нужен. – Так, не забыть в личном деле Тензо покопаться серьезнее. Что-то тут нечисто…
– Я постараюсь сдержаться, – кивнул парень и надел маску. Вопросительно поднимаю бровь. – Петух говорит, там Ширануи под дверью. Злой.
– А-а-а, ладно, испаряйся. Потом поговорим. Вечером зайдешь, хорошо?
– Во сколько?
– Часиков в одиннадцать, – кинула взгляд на скворечник со стрелками. – Сейчас пять, начало шестого.
– Понял. Буду в одиннадцать. – Снимаю барьеры. Не успел Змей испариться, как тут же вваливается Генма, с подозрением мельком оглядывается и никого не находит. Укоризненно смотрит на меня. Ага, счас, нашел, чем давить на жалость… Тем более я прекрасно знаю, что Петух тебе наверняка объяснил, с кем я тут общалась только что.
Какая-то нездоровая ревность между моими подчиненными бродит. И что с ней делать пока не знаю. А делиться всеми своими планами с каждым приближенным – увольте. Все яйца – по разным корзинам, лукошкам, ящикам, антресолям и сейфам! Предательство – это такая вещь… странная. Тут оговорочка случайно, там описочка вышла… там – наоборот “приписочка”. И вот уже аналитики какого-нибудь КОРНЯ выдают своему незабвенному начальнику (Чтоб ты глаз простудил, Шимура! Правый!) полный расклад по планам и работе некой Цунаде Сенджу. А так, пока только я одна держу все концы – а кое-кого и за яйца в самом прямом смысле – есть шанс на успешное претворение планов в жизнь. Ну, и собственная же шкурка целее будет…
Ширануи, оценив, что его грозный вид на меня не действует никак, вдохнув, отдает на подпись несколько листов. О, как красиво расписали-то!
– Кто там такой талантливый? – Ага, какие слова-то знаем… М-да. Генма ощутимо кривится.
– Аой Шин. – О как, а с виду не скажешь… Сколько нам открытий чудных готовит административный аппарат Конохи? Чунины – кладезь талантов! Непризнанных…
– Тобинедзуме? – Помощник на секунду подвисает, а потом насмешливо фыркает. Оценил, да? Тушканчик он и в Иве тушканчик!
– Вы очень точно подметили, Цунаде-сама. – А где развернутые комментарии? М-да. Жадина ты, Ширануи. Мог бы и пролить свет дражайшему начальству на некоторые подробности…
– Сойдет, – подписываю и штампую. Ну, на нет и суда нет. Со временем подноготная – всех и каждого – все равно всплывет, да и не критично это. – Что с рекламными листовками?
– Пока рисуют. Скоро будут. Я принесу.
– Угу, хорошо. Анко не появлялась?
– Нет. Митараши не было. А вот еще несколько миссий на утверждение – есть… – Что делать, бегло просмотрев небольшую стопочку, подмахиваю.
– Что там у Ибики творится? – Ксо, теперь в глаз что-то попало. Так чешется! Бумаги – зло! Уф, вроде проморгалась.
– Понятия не имею, – пожимает плечами Ширануи. – Выяснить?
– Не надо. Записку ему переправь, чтоб вечером еще раз зашел… – спешно корябаю приказ и отдаю сенбононосцу. – Топай давай.
Вернулся помощник минут через десять – я уже почти закончила. И приволок какой-то свиток и письмо.
– Шизуне-сан передала. – Лаконично, да? Мне уже интересно – что там за очередной крик души такой?
А-аа, первые инвалиды стали подтягиваться. И у бывшей ученицы от неожиданности случился словесный понос. Уж очень хотела поделиться новостью. Чего она только сюда не запихнула: несколько копий сохранившихся архивных (почему-то?) медкарт, кардиограммы, результаты экспресс-анализов… Нафига мне все это? Сама пусть разбирается, ее работа. И вообще: такая истерика для Шизуне не характерна… вроде. Но с другой стороны – раньше подобный аврал всегда гасила лично я, своей тушкой раз за разом героически кидаясь на амбразуры, а сама ученица скромно оставалась на подхвате. Может, это я ее сейчас излишне резко бросила в омут – учиться плавать в гордом одиночестве? Но не всю же жизнь надувать спасательный круг и страховать кевларовым тросиком?!
Постучался Петух. Извинился за что-то непонятное и передал еще одну писульку. О, Шисо-тян активизировался! Пишет, что все в полном порядке, волноваться не о чем, они со всем без меня справятся. У Шизуне просто резкий всплеск неконтролируемых эмоций приключился. Как интересно! Пару дней возле нее вертится, а уже неплохо ее знает… Чиркнула ученице записульку в ответ, чтоб не морочила мне голову и делала все по плану. Шисо написала короткое «спасибо». Пусть разбирается. Раз уж я ему теперь зарплату плачу. Вытурила заинтересованно косящегося на псевдопереписку Петуха обратно в коридор. Мчись-ка, гордый птиц, в госпиталь. Неси мое королевское повеление…
А время-то поджимает. Кохай, возможно, уже на месте.
– Генма, иди пока текучкой занимайся, вернешься через час. Мне еще пару бумажек составить надо…
– Цунаде-сама, но вы сегодня даже не обедали! Я распоряжусь, чтобы вам что-то приготовили. – Заботливый ты мой, блин. Не к месту и не вовремя… Свиданка у меня на носу, чего не понятно-то? Меня Шинода ждет не дождется на заветной полянке – или что там на самом деле есть по указанным координатам – для сверхсекретных переговоров?
– Топай-топай, без тебя разберусь. Один раз оставшись без обеда, с голоду не помру точно, – отмахиваюсь от помощника, чтоб проваливал. Побыстрей.
Генма уходит, обиженный в лучших чувствах. Ну-ну, нашелся трепетный и нежный, как цветок лотоса. Что-то не верится в эту самую трепетность. Обидчивость – да, точно присутствует. Но твоя личность прожженного жестокого паяца выглядывает изо всех дыр. Мал ты еще, и молод – за нос меня водить…
Так. Вроде всех сплавила. Теперь можно и кое-чем серьезным заняться… Опускаю барьеры, убираю все бумаги в стол. Блин, время поджимает! Быстро в уме перебираю всевозможные, самые неприметные, примелькавшиеся и усредненные черты. Собираю их воедино, делаю Хенге. Осматриваю себя, иду в подсобку и внимательно разглядываю отражение: обыкновенные глаза темно-карего оттенка, абсолютно невыразительные черты лица, средний рост, андрогинная фигура – попробуй разобрать, мальчик там или девочка под невнятным темным кимоно до середины икры. Непритязательные, поношенные сандалии. Веревочный пояс. Замечательно. Узнать не должны.
Вспоминаю выданные координаты и перемещаюсь шуншином на условное место. Небольшое проточное озерцо – даже скорее запруда, образованная мелким ручьем с густо поросшими кустарником берегами. М-м-м… Где это такое уютное местечко кохай нашел? Оглядываюсь. Взгляд цепляет скалу Хокаге невдалеке, полускрытую кронами исполинов Леса Смерти. О как! Я, оказывается, далеко за пределами стены Конохи! А жасмина здесь действительно нет: им пахнет с другого берега. Тихий шелест, и рядом раздается юношеский, почти мальчишеский голос:
– Маи-тян! – Оборачиваюсь, для вида как можно медленнее, старательно краснею – если где-то поблизости затихарился сенсор, которого я не смогла почуять, то нас должны принять за парочку сопливых подростков, тискающихся в кустах. По-моему, в самый раз легенда. Пока нет ощущения наблюдения, но лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Сора! – А что, ему подходит: синеглазый темноволосый подросток все с той же благородной бледностью кожи. Тоже одетый непонятно во что и с очень усредненными чертами.
Идем в кусты, как и положено парочке подростков пубертатного периода. Делаем вид, что активно тискаемся. Хотя тискать там явно нечего – оба с Хенге от души постарались… Пару раз даже картинно целуемся. На публику, ага.
А на самом деле все до безобразия тривиально: тихо переговариваемся, сидя максимально близко. Даже если рядом кто-то из Хьюга, разобрать ничего не должны. Мне отдают какую-то фенечку на веревочке.
– Маи-тян, это подарок. Оберег из храма, священник благословил… – О как! Список неназываемых, значит. Тоже спрятанный под Хенге (Наруто не один такой шустрый уникум). Из тех, кто ходили и ходят под Данзо, но печатей не имеют. Отлично. Чем еще меня порадуешь, друг?
– Ой, спасибо! – Прижимаю к узкой плоской груди (главное, чтоб не впалой!) как самое дорогое.
– Мама хотела пригласить тебя на обед, но папа пока что против… Прости, Маи-тян! – Как играет, стервец, как играет – слезки в глазках стоят! Станиславский отдыхает! Моя ты прелесть! Тискаю. Продолжает подыгрывать, делая вид, что под шумок облапал мне весь зад. Плоский, угу… А как вы догадались? Играть подростков вообще прикольно, а тряхнуть стариной – непередаваемо! Даже если за нашим разговором никто не наблюдает, такой театр вызывает здоровое умиление и какую-то ностальгию. Когда еще можно будет шпийонов поизображать?..
Но вести кохай принес интересные. Значит, мнения старейшин разделились. Кохару ратует за то, чтобы побыстрее меня опустить; Хомура за то, чтобы еще присмотреться. М-да. Ну ладно, и на этом спасибо тебе, очкастый! Опять же: не забыть выяснить, с чего это старик ко мне так неожиданно лоялен? Несколько дней я достаточно показательно перетряхивала грязное белье у всех, имевших несчастье попасться мне на глаза. Или товарищ думает, что только “по вершкам” сейчас покопошусь-покопошусь, а потом до звездочек в глазах надоест вся эта канитель, и я свалю строить свой бизнес дальше – и “подальше” – уже никоим боком не влезая в их делишки? Наивные. Но пока мне это на руку.
– Ну что ты такое говоришь, Сора-тян… нельзя же так… быстро, – старательно краснею. Теперь тискают уже меня. Ками, было бы что…
– Когда мы в следующий раз встретимся?
– Ну-у… Не знаю, Сора-тян, – «хлопай ресницами, и взлетай!» – так стараюсь, что правда кажется, скоро взлечу. Без Карлсона и без горящих полей Яманака.
– Сора-тян, а можно мы еще где-нибудь в следующий раз погуляем? У нас в деревне много парков. Заброшенных. Та-а-акая рома-а-антика! – Закатываю глаза, потом спохватываюсь и вроде как скромно отворачиваюсь. В сторону главных ворот. Сора-Йороу следит за моим взглядом – вполне естественно так следит. Даже обожание на лице очень правдоподобно изображает.
– Маи-тян… Все, что хочешь! – М-да? А я вот продолжение жажду услышать. Чего там в деревенской-то округе творится? А то мне на сегодня и спросить больше не у кого. – Но знаешь, я хотел тебе рассказать, чуть не забыл: у меня под домом обосновался кот.
– Кот? – удивленно округляю губы. И глаза тоже. Какой еще, в *№;% , КОТ?!
– Да дикий. Точнее – одичавший. – Нукенин, что ли? Похоже на то.
– И что он делает?
– Не знаю. Когда пришел – пошипел. А сейчас остался… Мышей, наверное, караулит. – Пожимает плечами. Ах, значит, мышей! Ну привет вам еще раз, старейшины! Захватывающая ситуация складывается. Надо подумать.
– Мм. А сильно шипел? – Накручиваю реденькие локоны на пальчик.
– Ну, они подрались с дворовыми псами. Псам было больно, – коротко ухмыляется кохай.
Так. Кот – это явно Учиха Итачи. Только он, такой весь умный и красивый, за истекший месяц смачно отметелил когтями моих дворняжек, а-ка Хатаке и Куренай. Майто тоже досталось, но слегка. Итог: продолжает сидеть где-то в окрестностях и караулить развитие ситуации. С одной стороны, это очень хорошо, с другой – плохо. Но, в любом случае, выгнать сиятельного котэ я не в силах… А надо ли выгонять, вот в чем вопрос?
– Да-а? Как интересно… Хочу его увидеть как-нибудь. Ты же не будешь его прогонять? – Провальная попытка очаровательной улыбки. Но мнимый Сора улыбается в ответ совершенно искренне.
– Ну что ты, Маи-тян, конечно нет! Я не настолько жесток. – Угу. Так я и поверила. Шинода Йороу – и домашний плюшевый мишка “Тедди”. Одно лицо!..
Мой добрый-добрый кохай, перерезавший за ночь два временных поселка. С вражескими шиноби. Кумо тогда сильно пострадала. Еще бы, полторы сотни бойцов С ранга и толпа генинов. Остатки дорезала его (на тот момент) еще-не-такая-вышколенная команда – с рассветом спор на тему “кто тут главный” закончился. Результат был очевиден: Йороу. Все остальные были вынуждены заткнуться. Только сам он на тот момент тоже был чуунином. Тринадцатилетним подростком. Очаровательно!
Продолжим представление и будем надеяться, что некое котэ не сидит, затихарившись, на ближайшем дереве и не сверлит нас добрым взглядом красных глаз с красивым рисунком. Ибо Хенге против него – что мертвому припарки. Что еще мне нужно-то было?.. Делаю губы бантиком и звучно целую в скулу кохая.
– А у нас метлы нет! Ищу-ищу, а ее все нет, представляешь? У тебя запасной случайно не найдется?
– Мне очень жаль, Маи-тян, – Шинода разводит руками, задумчиво покусывая губу. Моя просьба явно… м… несколько неожиданна.
– Жа-аль. А я так хотела себе новую метлу… А то скоро осень, листья начнут осыпаться. А у меня только грабли – такие, знаешь, на девять зубьев. – Ага: шесть АНБУ, плюс Анко, плюс Шисо-тян, плюс сам кохай. – Они острые такие, но вот беда – короткие!
Ага. Вот именно, что короткие. Далеко не отправишь. Просто не рискну. Слишком мала моя нынешняя недоармия, чтобы я могла ее шибко активно распылять на различные задания в “не ближнем” свете.
– Грабли с редкими зубьями – это неудобно. Мусор проскакивает. Должно быть хотя бы двенадцать, – наставительно произнес фальшивый Сора и ободряюще обнял меня за плечи. – Но их можно отнести к кузнецу, он перекует и добавит…
Тьфу, блин. А я и забыла, что Йороу у нас еще один почитатель шинигами. Кстати, занимательно то, что почти все адекватные товарищи, принявшие мою сторону, почитают именно бога смерти. Забавно… весьма.
– Если будет такая возможность. И время. Обязательно зайду! – Ага. Зайду на огонек. Поинтересуюсь – хорошо ли там Хирузена прожаривают, и согласую список ближайших пополнений кандидатов на ПМЖ на самые глубокие уровни нижнего мира… Ох, моя доброта не знает границ!
В то что мечты, высказанные вслух и перешедшие в ранг стремления, имеют свойство сбываться, я уже давно не верила. Но очень хотелось.
Посидев и повалявшись на сырой траве еще минут двадцать для вида, попрощались, и он ушел. Прямо по ручью. А я задержалась: было желание посидеть здесь и немного расслабиться. Потом все-таки соблазнилась и перешла на другой берег, к зарослям жасмина. Погода позволяла, а некоторые его селекционные сорта цвели чуть ли не глубокой осенью, медленно осыпаясь к зиме. Всегда любила цветущий жасмин: снежный, одуряюще пахнущий. И сейчас люблю. Гораздо больше, чем ханами. Прошла еще немного в глубину и застыла. От ощущения чужого взгляда. Однако… Медленно подняла голову – на мокрой ветке, усыпанной каплями прошедшего в обед редкого дождя, сидел здоровенный ворон. Надеюсь, это не тот-самый-призыв одного шибко умного носителя шарингана?.. А то такой облом. Но вроде нет: ворон как ворон, самый обыкновенный. Глаза черные, оба! Крупный просто. Птица потопталась, съезжая по скользкой тонкой лозине – та согнулась под весом – и опустилась по дуге почти к самому моему лицу, лишь в полуметре покрепче вцепившись пальцами с острыми когтями. Вниз посыпалась листва. Я немного зажмурилась, думая, что когда открою глаза, странного пернатого уже не будет. Но ошиблась: тот никуда не делся, продолжая сидеть и смотреть. Поиграли в гляделки пару секунд. Вспомнила, что должно было что-то валяться в сумке – хоть кусок старого пряника – порылась, действительно: нашла пару обломков. Птица продолжала неотрывно смотреть в глаза. Я протянула угощение. Ворон склонил голову, словно приглядываясь и раздумывая, и резко клюнул в ладонь. У-у-у, зараза! До крови тюкнул! Нахальный птиц! Хотя с меня станется тут и тенгу встретить… Это они – знатоки кровушки.
Прикусив губу, сдержала матерное шипение, но не стала опускать руку: продолжила стоять, предлагая еду. Ворон клюнул еще раз. Раскрыл клюв и облизнулся. Вот же зараза! Все равно ты это съешь! Играем в гляделки дальше…
В третий раз склевали уже угощение. Я удовлетворенно хмыкнула. Птиц каркнул, насмешливо задрал башку, взмахнул крыльями и снялся с ветки. Меня осыпало кучей капель. И на этот раз сверху посыпалась не листва, а лепестки. Хитрая тварь задела еще пару веток, сбивая следы дождя. Я усмехнулась: не удивлюсь, если в следующий раз встречу у себя, на заднем дворе дома в палисаднике, натурального кицуне… Черт-те-знает, что творится.
Похоже, пора возвращаться. Ушла шуншином в чуунинскую, на ходу снимая Хенге, полюбовалась на вкалывающего Тушканчика. Так старательно малевал, никого вокруг не замечая, что аж кончик языка высунул. Переместилась на лестницу, прислушалась: нет, кое-кто вроде по всем этажам не мечется. Вот и славно. Зашла в приемную, кивнула Петуху… и нарвалась на Ширануи. За стойкой Анко спрятался, гад!
– Генма, а что это ты тут делаешь? – Правильно: вовремя заданный вопрос иногда сбивает оппонента с толку. Но этот конкретный экземпляр – калач тертый и уже наученный горьким опытом. Поэтому завязать на ушах лапшу в бантики не удалось.
– Я-то вас жду. А вот вы что тут делаете, Цунаде-сама? Если вы – там? Чисто гипотетически?.. – И подозрительно сверлит меня взглядом. Ну да – волосы и воротник мокрые, улика… Не спорю, конечно, но вдруг я вышла погулять через окно и, повалявшись в лужах на крыше, под бдительным оком АНБУ вернулась со стороны административного уровня? Не веришь? И я не верю…
– Ну, как видишь, сейчас я тут. А не там. Гуляю. – Главное – держать морду кирпичом. Генма даже растерялся от такого честного ответа. Снимаю барьеры, распахиваю дверь, издевательски машу рукой.
– Прошу! – Помощник кривится, и только тут замечаю, что у него вся шея в глубоких длинных царапинах. Присвистываю:
– Где это тебя так угораздило? – Ширануи капитально перекосило.
– Тора постарался.
– Не поняла. – Причем тут АНБУ? Нет, когти на форменных перчатках, конечно, острые, но размерчик явно не тот. Если полоснет масочник, можно и без головы остаться. Там такие КОГТИ – а ведь их еще и чакрой напитывают…
– Случайно вляпался на мимо пробегающей генинской миссии. Вы же ее утром и подписывали!
– Это как? – О, мне уже очень интересно. Ну, может, и подписывала, но низкоранговые я вообще по диагонали просмотрела…
– Ну, у нас частенько в любой части Конохи можно увидеть, мирно идя по своим делам – хоть по дороге, хоть еще где – как очередная команда ее ловит.
– Кого – ее? – Ну, сказал бы сразу внятно, а!
– Кошку Шиджими-сан. – А в глазах – чистейшая ненависть… Так вот в чем дело!
– Это кот, – автоматически поправляю пышущего злобой помощника. Тора – это уже местная достопримечательность. Появилось это исчадие ада у жены Дайме где-то с десяток лет назад. И все годы регулярно портило жизнь молодым генинам. Такой пламенной любви к свободе я не встречала у иных домашних любимцев. Никогда. Вообще. Тора – натуральный зверь! Может, и небольшой, но имечко явно отражает суть.
– Да мне без разницы! – вызверился располосованный от всей широты дикой кошачьей натуры помощник. – Извините, Цунаде-сама…
– Расскажешь полную историю – получишь прощение, – умостилась в кресле поудобнее, подбадривающе ему кивая. Генма скис.
– Ну, я шел, – уже многообещающее начало. – Нес бумаги, – да-да, я внимательно слушаю. Попкорна бы. – У какой-то команды была миссия. – Угу-уу! – Вот. А они на самом деле просто бежали мимо. – Ага, как всегда. В смысле, истории Наруто тоже почти всегда где-то также начинаются… – Поймал в полете на рефлексах. Все.
Тю! Ну так не интересно! А где сага в трех актах с антрактом о том, как героически он сражался со зверем?.. А ведь реально, сегодня рефлексы Ширануи сработали против него. Загнанный кошак, рвавшийся на лесные просторы страны Огня, неожиданно был перехвачен уверенной рукой врага народа! Естественно, Тора обиделся в лучших чувствах и со всей своей звериной страстью объяснил товарищу… политику партии.
Жаль, не видела лично.
Под насмешливым взглядом Генма опять скис. Решила проявить милосердие к ближнему и залечить боевые ранения. Пока лечила, параллельно думала, что если хоть раз повезет и поймаю сама, то можно в госпиталь завернуть – узнать, где у этой пакости мотор и на каком бензине работает, что так ловко бегает от генинов… Может, кошатина на самом деле – какой-то из сбежавших опытов Орочимару? Например, по привитию генов призывных животных обычным? А что, вполне!..
Джонин терпел молча и даже не шипел. Хотя процедура заживления не самая приятная. Похрустел шеей, сказал спасибо.
– Цунаде-сама, тут еще миссии на подпись. Уже вечерние.
Опять! Хотя куда я денусь, с подводной-то лодки? Решив не маяться дурью, сразу создала пару клонов и с покерфейсом посадила их за стол.
– Генма, а давай по чаю? – Ну да. А то уже семь вечера, а я с утра не жрамши сижу. Скоро желтых пятнышек перед глазами дождусь…
Глава 45
О, развеялась еще одна кошка: Хомура появлялся в угодьях лично. Рантье недоделанный! Парочка подслушанных напыщенных разговоров с униженно кланяющимися управляющими и уйма воспоминаний о его посверкивающей стеклышками харе. Аж затошнило.
– Генма, я сейчас еще одно письмо накатаю – убери пока тут все. И отнесешь в курьерскую… – Ага, я ведь еще Хьюгу не обрадовала широкими перспективами. Непорядок!
Вернувшийся помощник отволок пропечатанные миссии, а я как раз закончила с писаниной. Отдала. Пока ходил, пересмотрела свой подкорректированный список на сегодня, вычеркнула еще пару пунктов.
– Генма, что там с уборкой Управления?
– Все сделали. Выветривается. – Помощник морщится. У меня даже вопрос возник: неужто сам ходил, нюхал?
– Ты поэтому отлучался из дворца?
– И да, и нет. Проверял охранников, приставленных к Нигаи Дзассо.
– Ясно, – отвлекаюсь на стук в дверь. Вваливается Петух, передает показательно аккуратно подписанную бумажку. Свернутую конвертом.
– Умино Ирука просил передать. – Лучше бы сам зашел! Хотя я понимаю – он тоже очень устает, а отдыхать-то когда?
– Хорошо, спасибо. – Так, ну что тут у нас? Извиняется, что не зашел лично – завтра у детей две контрольных, ему еще готовить материалы надо. Ну, ладно. Работа – понимаю. Ниже, от руки же – список тех, кто более-менее подходит и по каким параметрам, перечисление их сильных и слабых сторон. Молодец какой!..
Попредметно вкратце перечисление предполагаемых тем к изучению – по дисциплинам, что он преподавал лично и где хорошо ориентируется. Примерное количество затраченных академчасов. Некоторые рекомендации по другим направлениям. Прилагался и список литературы, на основании которой можно разработать костяк программы… Еще одну премию выпишу! Вот прямо сейчас возьму и выпишу!
«Ирука-кун, спасибо за проделанную работу. Понимаю, что у тебя много обязанностей и мало времени. Но не мог бы ты хотя бы как-то курировать и этот проект? Уже именно как руководитель или даже просто – контролер? Я, не зная всей кухни, не смогу проверить качество проделываемой работы. К огромному своему сожалению. Список хорош! Я бы назначила следующих людей: … Хочу знать, насколько успешен этот выбор. Если где-то ошиблась – будь добр, скорректируй, как считаешь нужным. Полагаюсь на твое мнение. Как только ты пришлешь окончательные данные по выбранным специалистам, отправлю им полуофициальные запросы с курьерами. На третий день, считая с сегодняшнего числа, можно разворачивать программу. Еще раз спасибо за потраченное время. Очень на тебя рассчитываю». В конце только короткая подпись.
– Генма, принеси еще чаю, пожалуйста… – Топай. Не хочу я ничего – так объелась, что уже живот, кажется, топорщится – но из кабинета на пару минут надо же под каким-то веским предлогом вытурить!
Следующий лист бумаги заворачиваю таким же конвертом, кладу его вместе с письмом в еще один плотный конверт. Внутрь всей этой конструкции складываю больше половины бывшей в кармане налички: девять тысяч, три осталось. Быстро все запечатываю в малый свиток и отдаю греющему уши под дверью Петуху. Вовремя: возвращается Ширануи. Оставляет поднос и уходит к чуунинам забирать остатки документов по проектам на подпись. Все-таки наливаю себе чаю. Уже восемь. Змей притопает только через три часа, как и было уговорено. А у меня остатки дел что-то застопорились.
Скребется опять Петух, говорит, что пришел Морино.
– Цунаде-сама, – Ибики отвешивает короткий поклон. Ну, наконец-то! Соизволил подняться и доложить. Нет, ну все-таки здоров товарищ! На его фоне фотографироваться можно… как с обелиском. Гранитным, ага.
– Ибики-сан, давайте без лишних расшаркиваний – виделись уже. Что там с нашим клиентом? – Постукивая пальцами по столу, тихо надеюсь, что жить оно будет еще долго и счастливо… А то ведь Мей и обидеться может.
– Вызванный ирьенин написал отчет. Минимум трое суток требует на лечение. Мне отпустить его в госпиталь? – Мне протягивают пару проштампованных врачебной печатью листков.
– Само собой. В том состоянии, в котором он находится сейчас, уже точно никуда не убежит… – бегло просматриваю бумазею. Хвала Ками, ничего серьезного наш заплечных дел мастер сотворить с тушкой потенциального шпиона не успел. Гематомы, несколько закрытых переломов (да его еще очень аккуратно били, надо же!), небольшое сотрясение мозга и недельное истощение… Жить будет. Но недолго, если придурок продолжит в том же духе. Мей, молодец, очень быстро спохватилась. Точнее, быстро там его родители спохватились и пошли падать в ножки Туманной Ведьме. А та решила избавиться от ненужного хлама под эгидой “доброго дела”. Тоже себе баллы в глазах общественности нарабатывает? С чего бы?.. Не припоминаю, чтобы Мей-тян таким заморачивалась. Она ж как я – живет принципом: «Подставь другую щеку, а сам – хуком справа!» Но все когда-то бывает в первый раз.
– Так, это, конечно, очень хорошо и волнительно, но пару чуунинов в охрану все же стоит приставить. А в целом – я не против. Пусть забирают в больницу. А то это тепличное растение даже при самом щадящем режиме, в самой комфортной камере загнуться ненароком может. Не люблю сюрпризов… – Ты меня понял, Ибики? Чтоб никакие “корешки” в палату пробраться не смогли. И, не дай Ками, пациент тихо подохнет от вишневой косточки в персиковом компоте!
– Я распоряжусь, Цунаде-сама. Я могу быть свободен? – Морино слегка передернул плечами. Видимо взгляд у меня был… в достаточной мере выразительный. Понятливый? Это очень хорошо.
– Да, Ибики-сан, спасибо за проделанную работу. Всего вам доброго. Встретимся… скажем, девятого числа? Подготовьте, пожалуйста, список дел и прочее. На ваше усмотрение, но по максимуму: я хочу видеть, с чем конкретно и где конкретно вы не справляетесь. Я понятно выражаюсь?
– Да, я подготовлю документы. Всего доброго. – И Бабайка всея Конохи резво свалил восвояси. Видимо, пока я еще что-то не придумала и на него не навесила… Хитрый лысый паразит! С вентиляцией.
Развеялась последняя кошка: на её участки с наступлением сумерек приехали какие-то рабочие. Им выдали заранее собранные ящики фруктов и овощей и помахали ручкой. Рабочие прошли треть деревни и скрылись в поместьях обоих старейшин. Ужинать старперы собрались. Судя по объему – явно в кругу семьи и многочисленных внуков. Ну-ну. Бон аппети!..
Опять принесло Ширануи, и снова с бумажками. На этот раз с последними на сегодня. Я тихо порадовалась, усадила бездельничающих уже минут сорок клонов, посетовала, что не догадалась им всучить хотя бы один свиток деда, пока сидели… Дубли сделали вид, что им глубоко фиолетово и продолжили с важным видом ксерить. А я оставила все на Генму и позволила себе уйти домой. Попутно заскочив при этом в круглосуточный магазин и купив мороженое…
Шуншином перемещаюсь во двор. Взглядом натыкаюсь на ровными штабелями уложенные возле забора материалы. Прикрытые брезентом. Подошла, похлопала ладонью – нет, ничего нигде не шатается и не скрипит, падать не собирается… Отлично! Тогда топаем к крыльцу, посмотрим, что там работнички наработали.
В доме все еще слегка пованивало лаком, перебивая чудесный запах древесных опилок. Пришлось намотать на шею, закрывая нос и рот, влажное полотенце. И распахнуть настежь окна на обе стороны, чтобы сквозняком это все побыстрее вынесло.
Шизуне, естественно, еще не было. И придет не раньше десяти. Если не позже. И не ползком… Часа полтора у меня есть по-любому. Могу забуриться в душ, потом хорошенько размяться, снова сполоснуться и… Ан нет, больше я ничего не успею. Жаль. Даже еще одного клона создать и посадить его за свитки уже не рискну. Многовато информации выйдет, хоть кошки только визуально запоминали – ничего сложного там вроде не было. Но сам факт накопившегося общего объема за день сильно напрягает.
В дом ввалилась пыльная, чумазая Митараши, с чувством хлопнув входной дверью. Впечатление – солдат вернулся с фронта. Укатали Сивку крутые горки. Тяжело бухнули снятые высокие ботинки, отправленные в полет прямо с порога куда-то в сторону спальни. Затем девушка стянула свой любимый плащ, бросив его у двери, и, выпутываясь по дороге из оставшейся условной одежды, поплелась в ванну.
– Ты в порядке? – Я вышла из-за поворота, подбирая разбросанный грязный шмот. Совершенно загадочным образом оказавшийся в общих кучках!.. В смысле, подло перемешавшийся с моими штанами-лифчиками-бинтами.
Та только устало кивнула:
– Да, Цунаде-сама, я почти закончила…
– Я не о расследовании спрашивала. А о тебе самой. – Переваривает, но идет на автомате дальше. О, дошло: встала. Нахально ухмыльнулась, уперев руку в бок. Ага, учитывая, что на ней из одежды только резинка для волос… Анко просто неподражаема. Хотя с таким наставником как Орыч – оно неудивительно.
– Да что мне сделается! – Гордо вздернутый носик. Ну-ну. Пока что сделаю вид, что поверила. Хмыкаю.
– А вы тоже в ванну шли, да? – Наконец-то замечает мой не уставный вид: халат и плетеные тапочки.
– Да.
– Тогда я подожду, – разворачивается идти в гостиную, хватаю ее за локоть – морщится – и тащу дальше по коридору.
– А я – нет. Вот пока буду мыться, ты мне все и расскажешь… – Можно, конечно, ее вперед пропустить… Но я тоже хочу. А чтобы всякое несанкционированное АНБУ в кустах под окном на ладную фигурку моей помощницы не пялилось, закапывая слюной посевы, накидываю на девушку халат.
Заползаю под душ, краем глаза заметив здоровенный синячище у нее на правом локте. Как раз тот, за который я и хваталась… А ведь она даже не пискнула. Привыкла к подобным неурядицам? Просто так на шиноби синяки не появляются.
– Это откуда?
– Упала. – Ну да, как же. Наверняка утром с кровати! Смотрит на мое недоверчивое выражение лица и начинает оправдываться:
– Но я правда – упала! Пару раз пришлось прятаться – а там камни были, галька. Вот и получилось.
– Ладно. Не критично, потом залечим. Рассказывай, – включила воду, открутила погорячее и убавила напор: слишком уж шумно получается, ей кричать придется…
Хорошо, что стекляшка не до самого потолка – пришлось бы и дверь в душе оставлять приоткрытой. А я не люблю, когда в ванной лягушатник… Мелкий, правда, постоянно его делает, поэтому так или иначе приходится с этим мириться. А как его в этом плане перевоспитывать я, честно говоря, даже не представляю… Надо будет с Умино посоветоваться: как-никак преподаватель, и три года этих малолетних охламонов строил рядами и колоннами. Моего в том числе. Да, так и сделаю. Только это уже не в письме, а при личной встрече. Иначе совсем уж идиотизм получается.
– Никакими майко они не могли стать, это с самого начала было очевидно, – начинает рассказывать Анко. Киваю, хотя в наполняющем душевую паре вряд ли заметно. – Ими становятся еще в малолетстве. А двадцатилетние девахи уже явно не десятилетние девочки… На данный момент только в одном доме соглашаются принимать взрослых девушек. Он находится в столице. Но дело в том, что смотрительница незадолго до исчезновения наших пятерых умерла, перед этим проболев целых полгода. У нее были какие-то проблемы с легкими – говорят, кровью кашляла… И даже за год до того, как слегла – никого не принимала. А хозяин без ее участия не может ничего решить: изначальные требования к кандидаткам слишком высокие. Он во всех этих правилах понятия не имеет, как разобраться. То есть уже долгое время в доме безвластие. Хотя девушки работать и приносить своему господину прибыль продолжают. Кстати, это второй генерал армии дайме. – Снова киваю. Ну, кто ж еще настолько горд и честолюбив, как не самурай, демоны знают в каком поколении? – Остальные совершенно точно не берут в сикоми таких старых соискательниц. Это попросту невыгодно: лет пять только само обучение. Эрикаэ* производится после достижения майко двадцати лет; в случае, если соискательнице (сикоми) больше двадцати, то она сразу дебютирует как гейша, эрикаэ не проводится… Кроме того, если клиенту нравится майко, он все равно не вправе заказать только ее. Обязательно будет какая-то гейша. В общем, неприбыльно это и очень муторно получается. В итоге никому не нужно. – Снова киваю: знаем, плавали. Видали. Пару раз уже в зрелом возрасте мне этими самыми майко даже прикидываться приходилось. На миссиях, естественно. Хреновый опыт, честно. Мне не понравилось. Но я – куноичи, а у некоторых выбора нет.
Анко присела на тумбочку, попила холодной воды из крана.
– Да умойся ты! – я не выдержала. Стоит, как бедная родственница! – Легче сразу станет.
– Хай! – Плеск на несколько секунд, и Митараши снова с нами…
– Короче, дорога им была либо в увеселительные кварталы, как юдзе, либо, если очень повезет, как тайю или ойран. До ойран ни одна, если честно, не дотягивает… особенно по характеру. Те ведь по внутреннему кодексу очень сдержанные. Насчет судьбы тайю тоже сомневаюсь: никаких особых талантов ни у одной не было. А у этих больше всего ценится именно искусство. Почти до гейш дотягивают… Разница только в том, что спят с клиентами, но и то – имеют право отказать. А те пятеро – самые обыкновенные, вообще ничем не выделяющиеся гражданские курицы… Остается только в юдзе – ну, или как личные рабыни к каким-то извращенцам.
– Прискорбно. – Но, скорее всего, факт. Уже состоявшийся, причем. Рабство, значит…
– Ну да, мне в какой-то мере тоже… – «Но хорошо, что я не на их месте», – закончила я про себя эту фразу. За нас обеих.
– Живые куклы с тонной оберток на продажу… – бормочу я, а Анко кривит губы. Закручиваю вентили.
– Чего сидишь-то? Раздевайся, я уже выхожу. А то потом Шизуне притащится… Проследи только, чтобы эта трудоголичка не утонула, а то она тут на неделе учудила уже. Отрубилась, сидя на этой самой тумбочке… – Девушка заторможенно кивает и начинает стягивать халат.
– Там в морозилке мороженое. Ужин только сама себе готовь, хорошо? А я пока пойду разомнусь. – Натягиваю свежую юкату и выхожу из ванной. Теперь не мешало бы вспомнить, в какой угол этим утром скакалку запулила?
– Цунаде-сама, я уже не успеваю… – Чего-чего ты там лепечешь?
– Что? Куда не успеваешь? – Выразительно хмурюсь. Очень недовольно. Еще одна трудоголичка на мою голову.
– Мне еще надо кое-что разузнать, я не закончила. Сполоснуться вот только хотелось…
– Никуда ты не пойдешь. Все, отбой! – Митараши пытается что-то мяукнуть, затыкаю взглядом. – До самого утра. Вот утром пораньше встанешь – и иди куда тебе там надо.
– Но…
– Ты хочешь бойцам КОРНЯ на глаза попасться? Не от них ли так неудачно пряталась, что синяк набила?.. – Оппонентка пристыженно молчит. – Вот и не лезь на рожон: ночью эти кроты выползают из своих нор и шастают, где вздумается. А я пока вопросы общедеревенской безопасности не разрулила. И в ближайшие пару недель оно так и останется. Ну, я не Ками-сама, что тут поделаешь!
– Но…
– Они, подозреваю, слишком часто сливаются с бандитским контингентом, прикидываясь беззубыми волками во тьме ночной. Особо и не разглядишь – действительно там самый обыкновенный хмырь или тренированный шиноби. Додзюцу у тебя нет, а обычные методы распознавания не всегда срабатывают… Так что лучше не рисковать. Теневых клонов сделать в достаточном количестве тоже не сможешь. Поэтому остается только везде соваться лично. А это неприемлемо.
– Цунаде-сама!..
– Слушай. Им – тем пятерым – уже все равно. Они уже там, где бы они ни были. Пять каких-то безродных гражданских против твоей жизни и здоровья – для меня ничто. Запомни это, пожалуйста. Все, Анко – мыться, кушать и спать! Будешь спорить – перегну через коленку и отшлепаю. Разница в возрасте мне позволяет…
– А?..
– Утром, все утром. Иди мыться.
– Хорошо.
– Вот и умница. Поесть не забудь. Полуобморочной ты мне завтра не нужна.
– Хай. – Будем надеяться, что кое-кто чумазый и слишком усердный все понял и никуда до рассвета уже не сунется.
Мне действительно будет проблематично отбивать ее у КОРНЯ. Если вообще среагировать успею. А то ведь утащат и сделают что-нибудь нехорошее… Причем могут и не вернуть: сделают вид, что вообще не при делах… Как обычно.
По дороге зашла на кухню – водички хлебнуть – высунулась в окошко, поманила АНБУ. Конь, уже успев отряхнуться от слюней по Анко, спустился с дерева. Сказала, чтоб передал своему сегодняшнему напарнику: если Ширануи во дворце уже закончил, то пусть идет домой и спать. А если приду и застану его на месте, то лететь до самого дома он будет с собственными сенбонами – не только в заднице, но и во всех остальных выпуклостях и впуклостях… В общем, я найду куда целиться. Проведу полноценный сеанс прицельного иглоукалывания!
Спустилась в подвал под шум воды из ванной. Скакалку таки нашла. Около часа особо заковыристых издевательств над собственной тушкой, и я снова в строю. Правда, для начала неплохо еще разок ванну посетить…
Башку было уже некогда сушить. Накрутила какую-то гульку, убедилась, что Анко честно спит и видит пятый сон, по-быстрому убрала боевую травму на так и не заметившей этого тушке, ушла во дворец. Петух сидел там же, где оставили. Клоны тоже. Вот они-то и сдали Ширануи: тот продолжал непонятно зачем слоняться по дворцу и уполз каких-то пять минут назад. Они его в окошко видели… Ах ты ж, зараза! Ну, заяц, погоди! На себе завтра узнаешь, как выглядит дикобраз сзади! Все сенбоны, что найду – твои! И которые в процессе конфискую – тоже!
Мои обычно такие неразговорчивые клоны очень дружно покрыли нашего общего, вредного помощника матом… дверь, кстати, оставалась открытой, так что Петух все слышал и впечатлился. Интересно: как скоро о моей реакции узнает Генма, и какими десятыми дорогами он меня будет завтра все утро обходить? А то у него вроде и отмазка довольно удобная теперь имеется: целых два проекта. И еще куча прямо-таки «неотложных» дел. Ню-ню. Я запомню.
Клонов развеивала по одному. Вроде не очень по мозгам долбануло. Терпимо. Но это только потому, что они особо не вчитывались в списки – просто механически большую часть пропечатали. Лентяи все-таки. Как и я. Иногда бываю. Скучно им, видишь ли, было!..
На подоконник что-то тяжело плюхнулось и проскрежетало когтями. Пока я соизволила выбраться из кресла, еще и по стеклу долбануло. Ба, так это мой недавний знакомец! Птиц явно решился поживиться за мой счет. Открыв окошко, впустила тварь, пошла копаться в запасах – что где есть. Нашла печенье и конфеты. Пригоршню какой-то смеси орехов. Насыпала пару горстей на подоконник. Протянула руку погладить жесткие перья – меня опять от души клюнули, но все же обратили монаршее внимание на подсунутую еду. Это не ворон, это вампир какой-то! Заживила ранку и залезла рядом на подоконник. Расправившись с угощением в каких-то пару минут, птиц потоптался рядом, хрипло каркнул, взмахнул крыльями и нагло плюхнулся мне на руки: мол, на, гладь. Так и быть. Сейчас я весь твой!
Какое… невиданное нахальство! И обалденная наглость. А если б я решила, что тебе проще шейку свернуть, чем кормить? Но погладить все же пришлось. Вроде не призыв – птица как птица… хотя те тоже прикидываться умеют. Не любят, правда. Но я что-то не припоминаю, чтобы у кого-то, кроме старшего из остатков Учиха, были вороны. У того вообще не разберешь – призыв ли перед тобой, гендзюцу ли… Талантливый, зараза, что тут еще сказать.
Спустя полчаса поглаживаний незваного пернатого поклонника притопал наконец Змей. Ставлю барьеры. Ссаживаю свою новую игрушку на подоконник – куда там! Лезет обратно. Беспардонно. АНБУ если и удивился, то молча.
– Что там у Кролика? – Уже не дожидаясь моего кивка, джонин сразу снимает маску. Правильно: не люблю с фигурной стенкой разговаривать. У меня с головой пока что все в полном порядке. Вроде бы.
– Да все так же. Сидят, наблюдают. Следы ищут. Приехали какие-то купцы к вечеру. Пес пошел подслушивать. Результаты должны быть завтра утром. Купцы вроде как из Камня… Правда, один, судя по косвенным данным, имеет отношение и к Суне. – И здесь отовсюду торчат эльфийские уши… Тьфу, блин! Вот нет метеорита на этого цверга, и пустынники – тоже – ну никак не угомонятся!
– Ставленник кого-то из их многочисленных старейшин? – Все может быть. А то суновцы в последние годы совсем зарвались. Если уж их так легко Орочимару на ту авантюру подбил. И ведь потери среди Песка были большие, а все равно туда же! Скорей бы в каге выбрали Гаару. Он там быстро порядочек наведет – я ему даже пару папочек на совет старейшин Суны подкину. По-братски. В общем, будет и у Шукаку кровавая собачья радость…
– Думаю, да. Но, пока не уверен. Будем проверять.
– Хорошо, что с местными? – Беру еще несколько листов, ловко свернутых трубочкой и перевязанных.
– Сидят и не чирикают. В данный момент явно выполняют роль обычного среднестатистического бара. Никаких запрещенных веществ на складах или добавок или еще чего угодно – все кристально чисто. Список поставщиков я составил. Большинство находятся в глубине Страны Огня. Что там – я не знаю. Надо идти и проверять.
– Разберись. Дождешься Кролика с Псом – пусть остаются в деревне, отправишь вторую двойку. Не нравится мне все это. Аккуратнее, – уже акума знает, в какой раз за сегодня повторила. Не люблю такую тишину: она всегда заканчивается большой кровью. А я не могу такого допустить. Особенно если учесть, что кровь – скорее всего – будет моя или моих людей. Это слишком ценная жидкость. Вон, Орочимару знает, как сложно принцессу покойного клана Сенджу развести на стаканчик-другой… Кстати! Вот у него бы и спросить про всю эту чехарду с ненормальным виноградом, подозрительным баром, ходящим непонятно под чьим ведомством, и теми же пятью девицами. Девки с отравой не связаны никак. Но то, что их продали как коров на базаре – это не есть хорошо. Я так могу и куноичи потом не досчитаться!
– Если вас тогда так «удачно» траванули той дрянью, то кому-то другому в будущем может и не повезти. Скопытятся на раз, – задумавшись, прикусываю губу. Гордый птиц продолжает нарываться и лезть под руку. Типа, работай, негр, солнце еще высоко!
– Петух рвется в бой. – Да что ж такое, одного самого горячего убрали – другой вылез. Тьфу!
– Скажи, что я ему такой фитиль выпишу, если влезет и спугнет – до конца года будет ходить вразвалочку! А будет орать или канючить дальше, заставлю нести яйца вместо кур! Говорю же: аккуратнее. Думаешь – я не хочу их убрать? Какая-то ублюдочная политическая шлюха нарушила договор и продолжает топтать эту землю! Да я в бешенстве! Просто стараюсь это особо не афишировать. Рано еще за топором лезть.
Змей пожимает плечами. Но недоволен. Вздыхаю. Что ж с вами делать-то, боевые попугайчики? Вот взрослые мужики, войну прошли, а все туда же! Никакой терпелки не разработали. Вам бы «саблю, да коня, да на линию огня…»** Простые, как квадрат.
– Расскажи мне в подробностях – какой там распорядок дня, кто поблизости ошивался… – Еще минут на десять монолог. Действительно – все в подробностях. Отчет не забыть письменный стребовать попозже. В свободное время покумекаю, может, что пропустили.
– Ясно. Что ничего не ясно. Иди домой – или куда там должен… Завтра утром жду еще один отчет. Хотя нет – лучше опять вечером: с утра я буду занята, скорее всего.
– В это же время вас устроит?
– Скорее всего. Если что – передам через твоих же, что что-то изменилось. Твоей-то группе доверять можно? У вас же круговая порука, верно? – Морщится, но кивает.
– Не совсем так, но что-то вроде того. – Ага. Вот и нашелся местный д’Артаньян с группой поддержки. «Один за всех и все за одного»? Главное, чтобы не попалась на пути какая-нибудь изворотливая су… пардон, миледи. А то потом не разгребем последствия. Но против сплоченной команды ничего не имею… Однако, хм, Аспид – в большей степени Атос. А юный шевалье – это, скорее, Петух. Портос в таком случае – Райдо? Ну да, в чем-то похож.
– Ясно. В общем, на сегодня ты свободен, – киваю товарищу на выход, устало откидываясь в кресле: все-таки очень хочется спать.
– Доброй ночи, Цунаде-сама. – Джонин надевает маску. Снова – «стенка мод-он». Змей уходит, я от души зеваю. Что-то рассиделась. Домой пора. Этот разговор на сегодня был последним. Надеюсь.
Вновь распахиваю окно, снимаю барьеры и выпихиваю пригревшегося и даже вроде задремавшего ворона. Тот негодующе каркает, на пару секунд зависает на одном месте и, наконец, улетает в темноту. Быстро, молча, бесшумно. Странный ворон. В последний момент вижу, как он, заложив вираж, лапами хватает пытавшуюся пронестись мимо большую летучую мышь, вмазывает ей с размаху клювом… и, победно каркнув, улетает с обмякшей добычей. Да-а, дела… А я его печеньками кормила! Мясо, мясо надо этой твари! Еще живое, теплое и активно трепещущее. В попытке удрать.
– Хьюга ничего не присылал? – мельком интересуюсь у Петуха, проходя через приемную.
– Нет, Цунаде-сама. – Блин, они там что – спать ложатся с курами? Или это он так долго думает?! Да твою налево, Хиаши, в кого ты такой тормоз тогда? Если папаша твой был мужик настолько умный и хитрый, прожженный старый интриган? Неужто мама рогов по молодости наставила? Да не может быть… Или может? М-да. Но вопрос, конечно, интересный. Меня вообще раздражают люди, что медлят с принятием решений. Никто не говорит: вот прям сейчас – и в омут с головой. Просто надо, граждане, тренировать мозги! Надо. Обязательно. Чтобы быстрее работали. А оперативную память апгрейдить идите к Нара.
Дома оказалось, что Анко сделала правильные выводы. Не только за сегодня, но и за вчера. И даже за позавчера. Пусть и с опозданием. В смысле, после моего ухода передумала и в итоге поменяла место дислокации, да… То есть окончательно спать барышня Митараши на этот раз завалилась уже у меня в спальне. Бессовестно воспользовавшись тем, что Като до сих пор нет… Причем постельное белье и пижамку аккуратной стопочкой сложила на диване в гостиной. Я застала как раз тот момент, когда пораженная… м-м-м… не знаю – в печень, наверное, Шизуне стояла и хватала воздух ртом, как золотая рыбка. На пороге все той же спальни, ага. Уютно свернувшаяся калачиком Анко тихо посапывала ровно посередине кровати. С большим, жирным намеком, сжимая в руке кунай… Второй, я так понимаю, по старой привычке, лежал под подушкой. Класс!
– Сенсей! – О, нет. Только не нытье ученицы на ночь глядя…
– Я в душ! – Еще раз: я Леопольд, подлый трус. Я знаю! Ксо. Все равно мне все мозги проканифолит… Да заберите ее уже замуж кто-нибудь! Это просто крик души! Умная, красивая, талантливая девочка – золото прямо. Но слишком зацикленная на мне как на сенсее. Ведь давно уже не подросток! Ей надо жить дальше, развиваться. А не дуться по мелочам на мою новую помощницу… Нет, это просто замечательно, что Шизуне настолько трогательно ко мне относится, с удовольствием общается, слушает мои нотации, помогает. Но помогать можно по-разному. А она увлекается настолько, что одно понятие подменяет другим. Ни к чему хорошему это не приведет. Уже не привело. Мой косяк, признаю. Но надо как-то исправлять ее испорченный внутренний компас. У нее же совершенно нет собственной жизни (о личной я даже не заикаюсь). Нет, любить своего учителя и беспокоиться о нем и его здоровье – это вполне нормально. Но! Все остальное – тоже – почему-то зациклено именно на мне. И вот это как раз плохо!
У Като смещены приоритеты в жизни. Вообще, в целом. И она не видит перспективы. Именно для себя. А это уже страшно. Конечно, если сподобится выйти замуж, то там муж почти сразу перетянет на себя львиную долю внимания. Даже если брак будет по расчету. И она угомонится. Тогда в ее жизнь – и только тогда – придет стабильность. Сейчас ни о каком внутреннем мире и спокойствии не может быть и речи. То есть абсолютно. Она ничего не видит и не слышит: у нее идея-фикс. Жуть, у врача – и такие тараканы. Хотя… Тут уже даже не тараканы, а что-то из первых экспериментов Орочимару, не иначе.
Вывалившись из ванной, довольная и румяная, я таки соизволила выслушать ученицу, нервно гнущую ложку на кухне. Ну, по поводу переселения на диван, меня, хвала Ками, не стали третировать. Зато выплеснули все переживания, скопившиеся за день. В эдакой тихой истерике.
Начнем, пожалуй, с того, что госпиталь сегодня был самым популярным местом в Конохе. Ну, по отчетам я и так это знала, но для Като циферки, проставленные напротив миссий – все еще циферки, а никак не люди с увечьями. М-да, вот девочка-то сегодня насмотрелась. То-то она мне такую простыню с соплями накатала! Неудивительно. Ведь посетителей, сиречь пациентов калечных разной степени тяжести, повалило девятым валом. Ага, «они текут как рыжая безбрежная река»***. Шизуне, кто говорил, что будет просто?
Но обычные калеки не столь тронули трепетное сердце молодого ирьенина. В конце концов я предупреждала, что работы – море. Взрослые люди с отсутствующими конечностями или органами – это чернушная правда жизни шиноби. Добили Шизуне молодые мальчики и девочки. Генины, выпущенные долбаной Академией и сунутые в самое пекло без какой-либо достойной подготовки. Молодые ребятки с большими мечтами… Которые на корню растоптал Третий сотоварищи. Что за естественный отбор старичье тут устроило? Малолетки вообще ничего не умеют! Страдают на миссиях явно не их уровня, а никому и дела нет! Они ж не клановые! За ними никто не стоит, а значит – расходный материал. Вот сегодня Като все это в подробностях рассмотрела и почти поняла. Ну что ж, тоже правда жизни. Главное, девочка, собери свои силы, подбери сопли и делай что можешь – для всех своих пациентов! Кто не вернется к активной работе по профессии – пойдет в полицию или инструктора. Всем найдем занятие, не дрейфь!
Кое-как успокоив Шизуне и выдув с ней на двоих чайник чая с мятой, отправила ученицу спать. Что удивительно, та безропотно заняла диван. Даже не побухтела на Анко. Видимо, разговор выпил остаток сил. Проследив, чтобы девочка улеглась, пошла в спальню. Сдвинув Митараши с середины (на удивление, в этот раз та никак не отреагировала. Но и кунай из рук не выпустила.), завалилась спать.
____________
* Эрикаэ – смена воротничка кимоно.
** Мне бы саблю, да коня, да на линию огня… – цитата из “Сказ по Федота-стрельца, удалого молодца”
*** Они текут как рыжая безбрежная река – мультфильм “Маугли”.
Отступление шестое
– Типа того, – и закопался обратно. Учиха, рассерженный самим фактом, что его проигнорировали, даже зашипел.
– Уссуратонкачи, ты! – Наруто заозирался снова и шикнул: – Не ори, придурок. Потом расскажу. Тихо только.
– Кто бы говорил, – Учиха презрительно фыркнул. – Самый неуклюжий и громкий тут ты вообще-то.
– Вообще-то не я, а Сакура-чан… – пробухтел блондин, продолжая копаться. От неожиданности Учиха прифигел.
– Какой нам достался свиток во втором туре?
– Земля, а что?
– Ничего. Память у тебя дырявая… А почему я не люблю оранжевый цвет?
– Потому что в него Управление перекрасили, – скривился блондин, зарываясь в рюкзак уже чуть ли не по пояс. – А с чего ты вообще это спрашиваешь?
– Потому что тебя как подменили, – буркнул державший до этого руку у подсумка с оружием Саске. И тихо, облегченно выдохнул, расслабляясь и убирая конечность от колюще-режущего.
– Ну, бывает, – пожал плечами Узумаки, наконец-то доставая котлеты. – Так что мне теперь – опять из себя клоуна строить? Надоело! – И резко чиркнул молнией, закрывая рюкзак. Учиха подумал и заявил:
– Придется. Если не хочешь вызвать слишком много подозрений.
Наруто вздохнул, печально рассматривая ползущую по травинке божью коровку. Протянул ладонь, подставил ей палец.
– Уссуратонкачи, хватит уже всех осчастливливать своим участием! – снова зашипел на него брюнет. Узумаки обиженно на него посмотрел и сощурился.
– И ничего я не осча… чего-то там. Котлеты будешь? – Учиха только горестно скривился, но кивнул.
– Буду. У меня помидоры есть.
– Сам ешь свои помидоры! – тут же окрысился на него блондин. Да, Наруто овощи не любил никогда. Да, он – хищник! В отличие от всяких красноглазых теме! Но подумав, уже примирительно добавил: – Но соли я тебе, так и быть, дам…
Учиха скривился еще раз: он бы многое сказал и высказал сокоманднику, но… перспектива котлет перевешивала. Поэтому он скромно промолчал. Узумаки только глазами похлопал.
– Что, даже спорить не будешь? – Саске скрипнул зубами и с гордым видом отвернулся. Наруто расплылся в широкой лисьей ухмылке, но быстро взял себя в руки и попытался изобразить невозмутимость. Губы, правда, все равно дергались…
С ближайшей полянки доносился щебет розоволосой сороки. А им, так или иначе, надо было туда идти – если Учиха отмашется и уйдет восвояси, это еще будет воспринято наглой девицей как: «Круто! Саске такой классный! Ушел в дозор!» Ну, или еще как-то. Около того. Брюнет ощутимо помрачнел. А вот если он возьмет с собой Наруто… то есть котлеты, а к котлетам уже прилагается Наруто, его точно не так поймут. И вместо того, чтобы оставить сокомандников в покое, Сакура примется строить версии одна другой бредовей и рано или поздно попрется за ними – выяснять, а чем же они там таким занимаются? Настолько интересным, что даже на полянку не вышли? И унюхает котлеты!
– Ты чего? – Узумаки стоял и пристально его разглядывал, строя при этом уморительные рожицы.
– Ничего, – Учиха все-таки перекосило окончательно. После очередного особо громкого звука с полянки.
– А-а, не хочешь туда идти, потому что там Сакура-чан? – проявил неожиданную проницательность блондин.
– И давно ты об этом догадался? – едко поинтересовался Саске.
– Да уж догадывался… Не до этого просто было.
– Это почему это? – удивился Учиха.
– Все хотелось кому-то доказать – тебе, кстати, в первую очередь – что я лучший, – пожал плечами мальчишка, разглядывая птичек в вышине.
– Тц! А сейчас что? Уже не надо доказывать? – и фирменный хмык в придачу.
– Нет. Не надо. Потому что я это ЗНАЮ. – Ну, тут он еще немного кривил душой, конечно, но очень старался в собственные слова верить… Правда, Учиха и этого хватило, аж опять подвис. Но лицо надо было как-то держать, поэтому брюнет в очередной раз сделал морду кирпичом, всем своим видом показывая, какой же добе – ДОБЕ. Наруто только пожал плечами.
– Ну так что – пошли? Чего Тора за хвост тянуть? Все равно нам придется туда идти… – Учиха поморщился. – Ксо, Саске, ну хватит уже из себя тут самого нежного строить!
– Я не строю из себя нежного! – сверкнул глазами брюнет. – Еще раз подобное от тебя услышу – закопаю по самые уши!
– Ой-ой-ой, страшно-то как!.. – Кривляния гордый Учиха проигнорировал. Но продолжал стоять на том же месте и с тоской коситься на полянку с двумя идиотами. Третий сидел на корточках рядом и строил рожи…
– Слушай, теме, да хватит уже выделываться, пошли! – Наруто уцепился за его нарукавник и потянул в сторону, одновременно при этом вставая и выпрямляясь. Учиха делал вид, что его тут нет, и вообще «абонент вне зоны доступа».
-Пф!
– Блин, Саске, ну ты долго еще фигней страдать будешь?.. В конце концов, кто во втором туре героически избил напавших на Сакуру-чан? – Учиха скривился: причем здесь эта розоволосая?
– Да мне пофиг было, кого прибить! После пробуждения из всех желаний, подкрепленных эмоциями, осталось только одно: убивать! А они так удобно подвернулись под руку! – взорвался яростным шепотом Учиха. – Ты что – совсем дебил, очевидных вещей не понимаешь?!
– Это ты сейчас серьезно? – нахмурился Узумаки.
– Нет, блин, я с печатью и зудом в очаге – ромашки на полянке хотел пойти пособирать!.. – Наруто похлопал глазами… подумал… а потом как заржал.
– Ой, Учиха… С ромашками… Ой, не могу!.. Ахаха! В веночке из ромашек!.. Уу-у! – Так и не отпустив нарукавник, начал сползать на землю. Возмущенный до глубины души брюнет покраснел и стал тихо, но упорно отбирать часть гардероба из цепких пальцев. Узумаки не сдавался. У него уже была стадия укатайки. Бесящийся Учиха прошипел:
– Дебил. Это все, что ты услышал? – Наруто всхлипнул еще раз, успокоился и абсолютно серьезно посмотрел на него.
– Нет. Я все слышал. И понял, что эти идиоты просто дали удобный повод. Но это ничего не меняет. Сакуре ты это уже не докажешь.
– Сам знаю, – скис Учиха. И в сердцах вздохнул. – Тц!