Ястребиный глаз (Главы 3-5)

(1908 год, Ишвар)

Напевая под нос «День победы», я собирала свои немногочисленные манатки. Все, война отгремела, пора домой. Ура! Я отосплюсь, наконец. Кроватка — мягкая, теплая, подушечка моя любимая… Мммм! Ты так манишь меня в свои объятья. И еда — вкусная, горячая. Сначала буду только спать и есть, есть и спать. Две недели. Или три. Хьюз расщедрился и выбил мне отпуск. Специалиста моего уровня никто из армии не отпустит, да я и не рассчитывала. На руках были документы об отпуске и о приписке к восточному штабу. Кто бы сомневался, что я попаду именно туда, а там и в подчинение к Мустангу. Меня повысили в звании, кстати. Теперь я полный лейтенант. А была худым. Неплохое повышение, и денежное довольствие нехило увеличили. В армии Аместриса есть свои плюсы и вкусные печеньки! Мда. Че-то меня понесло не туда…

Затолкав последнюю смену белья в рюкзак, я поднялась и огляделась. Вроде все. Так, мешок собран, винтарь за спиной, пара пистолетов в поясной сдвоенной кобуре, еще два в скрытой по бокам под мундиром, нож в сапоге, обоймы равномерно распиханы по всем доступным местам. Я готова! Ну что ж, прощай пустыня! Мне пора на поезд в Ист-сити. Блин, почему тут такие тупые названия? Уже подходя к поезду, заметила радостного Хьюза. Он активно махал мне руками, явно подзывая для разговора. Блин, ну что еще-то?

— Элизабет, ты уже уезжаешь? — Никогда не могла понять, откуда в нем столько энергии? Вроде, война закончилась, можно расслабиться и свалить домой. А этот мастер спорта бегает тут, не давая покоя окружающим. И Мустанга с собой таскает. Огненный стоял за спиной очкарика с видом великомученика. Понятно, словарный водопад Хьюза в этот раз низвергался на алхимика. Мдя, сочувствую. Не раз сама попадала. А учитывая, что Хьюз скоро начнет размножаться, то нас ждут поистине страшные времена.

— Ну, документы на отпуск вы подписали, так что я еду домой. Отмоюсь, отосплюсь, отъемся. — Я мечтательно закатила глаза. Да, мои мечты низменны и просты, но так желанны!

— Лейтенант, вы приписаны к Восточному штабу, если не ошибаюсь? — Некультурный вы человек, Мустанг. Ни здрасти, ни привет…

— Так точно, сэр. — Поморщился от моего тона. А нефиг тут из себя начальника строить. Вон, Хьюз, несмотря на его заскоки, нормальный мужик. А ты все по протоколу. Тьфу, на тебя.

— Значит, мы с вами еще увидимся. — Мустанг с Хьюзом довольно переглянулись. А чего это вы загадочные такие? Рассчитываете на мою помощь в дальнейшем? Хм, похоже, они уже договорились о совместных действиях. Значит, Огненный скоро начнет набирать себе команду соучастников. И, видимо, меня это не обойдет стороной. Я мысленно погладила себя по голове. Мои действия не прошли мимо Мустанга, а значит, я все сделала правильно.

— Возможно, сэр. — Я повернулась к Хьюзу. — Пошла я грузиться, майор. А то поезд уйдет без меня.

— Пока-пока, Элизабет. — Маэс протянул мне руку. Улыбнувшись, пожала ее. Все-таки он нормальный мужик, пока рядом нет его большой любви. Мустанг мрачно посмотрел на нас. А нефиг так высокомерно было вести себя.

— Всего хорошего, майоры! — Гаденько улыбнулась напоследок и, развернувшись, потопала к уже гудящему паровозу. Думаю, что при нашей следующей встрече оба уже станут подполковниками.

Местечко солдатики мне, как единственной в вагоне девушке, выделили у окна. Забросив рюкзак и винтарь на полку, я расположилась с удобствами. Мужики ко мне не подкатывали, не понаслышке зная о моем тяжелом характере. Некоторые еще во время войны опробовали на себе мой удар левой. Поезд, наконец, тронулся, и я, вытянув ноги, приткнулась поудобнее в уголке. Подремлю, все равно долго ехать. Думаю, что только ближе к вечеру приедем в Ист-сити. Паровоз штука не быстрая, как выяснилось, и регулярно подолгу стоит на станциях, заполняя тендер водой.

Разбудили меня крайне оригинальным способом. Ко мне полезли целоваться. Я, правда, сначала и не поняла, что этому блондину от меня надо было. На автомате приложив его сначала по яйцам, потом по челюсти, уронив и прижав к полу, приставила к его тупой башке пистолет. Я даже толком не проснулась еще.

— Рыпнешься — пристрелю! — Мужик меня не слышал, он был в нирване. Я же обратила внимание на абсолютную тишину в вагоне. Хм? Оглянулась, вокруг нас стоит печальная, охреневшая, молчаливая толпа. А, это они за своего товарища переживают, видимо. Бояться, что крепкие орешки из штанин выпадут… Злая я.

— Мужики, че происходит? — Быстренько вернула оружие в кобуру. Дело тут, похоже, житейское. А я чуть палить не начала по движущимся мишеням.

— Да мы тут… — невнятно начали мычать солдатики, ныкая по карманам карты.

— Ясно все с вами. На что хоть играли-то? А то я и не поняла спросонья, что этому телу надо было.

— На поцелуй. — Сдал всех какой-то младлей, тут же схлопотав затрещину от своего товарища. Молодые идиоты, что с них взять.

— С кем? — Народ явственно растерялся.

— Ну… Вообще-то с вами, лейтенант Хоукай. — Пипец. Я хренею без баяна. Они что, с ума посходили?

— Вы че, обкурились? Где траву брали? В пустыне вроде не растет…

— Ну, не на деньги же играть, — протянул бровастый мачо в чине сержанта. — А так и нервы пощекотать можно.

— Блииинн. — Я уселась обратно на лавку. Придурки, они даже не знают насколько рядом с ними пролетела пуля. Они видите ли играют, а у меня рефлексы. Надо держать себя в руках. Вот жешь, теперь и не расслабишься!

— Вы не сердитесь, лейтенант. Мы ведь не со зла. — Мачо уселся рядом, отпихнув моего соседа по лавке. — Вы все-таки девушка, вот мы и не смогли устоять…

— …. — Это? Это он меня кадрит что ли? Сдается мне, что кое-кто еще и поспорил на меня. Уж больно активное наступление. Да, война плохо влияет на неокрепший мужской разум. О, я права, руку на спинку лавки положил. Щас обниматься полезет. Продолжая трещать о чем-то, сержант решился-таки меня приобнять. Все. Доигрался. Перехватить руку, отвести назад, вынудив противника повалиться на колени. Прям на еще отдыхающее там тело предыдущего клиента. Прижать коленом, чтоб и рыпнуться не мог. Пушка сама прыгнула в руку.

— Ты че, совсем страх потерял? — прошипела я ему в ухо, направляя оружие на толпу. Мало ли, вдруг полезут спасать своих. От этих озабоченных придурков я уже могу ожидать абсолютно всего.

— Кхм-кхм, лейтенант Хоукай… — Перевела взгляд. Божешь ты мой, наконец-то, командир этого психдиспансера пожаловал. Летеха, как и я. Чистокровный ариец… То есть аместриец. — Я прошу прощения за поведение моих подчиненных.

— И вы сможете им объяснить всю глубину их заблуждений? — Я вскинула бровь, не спеша убирать пистолет и освобождать заложников.

— Обещаю. Все участники сегодняшнего недоразумения получат по две недели нарядов. — Лейтенант тонко улыбнулся. Да ты скрытый садист! А вот солдатики спали с лица. Не видать вам отпуска в ближайшее время.

— Ну, тогда забирайте ваших подчиненных и не мешайте мне спать дальше. — Я подтолкнула мачо пинком в направлении начальства, и, убрав пистолет, вновь забилась в уголок. Подремать мне теперь не удастся, придется всю дорогу в полглаза бдеть за этими отморозками. Нет, ну надо же такое было придумать!

Но, на удивление дальнейшая дорога прошла в тихой, мирной обстановке. Мужики даже пели в полголоса, боясь разбудить грозную меня. Ух ты, какая я СТРАШНАЯ! Да нет, против мужского полу я ничего не имею. Да и не девочка давно. Но терпеть не могу хамов и самовлюбленных идиотов.

Ист-сити встретил нас пасмурной погодой и слегка накрапывающим дождем. Я была счастлива. После вечного солнца пустыни такое разнообразие воспринимается как чудо. Несмотря на усиливающийся дождь, я пешком потопала к себе домой. После смерти отца я продала наш полуразвалившийся дом и перебралась сюда, купив небольшую квартирку. Мне хватало. А когда свалила в армию, то и тут появляться перестала. Казармы — учеба — тренировки — тренировки — тренировки — казармы. Рабочий день у меня был очень насыщенным.

Ну и что тут у нас? Да, вместо отдыха ждет меня уборка помещения. Закинув вещи в шкаф и переодевшись, принялась за приведение жилплощади в порядок. Пыль, полы, окна, холодильник, ванна, туалет. Уф, устала. Да, всего-то три часа — и жить тут снова можно. Закончив и прочихавшись от пыли, потопала мыться. Наконец-то, нормальная ванна. Еще час я наслаждалась горячей водой с пеной, из какой-то не слишком засохшей бутылочки. Вот, хорошо, что вспомнила, еще надо обновить запасы бытовой химии и косметики. Шампунь тоже был еще пригоден к использованию. Вах. Хорошо!

Встряхнув короткими волосами, вытерлась насухо и одела смену белья. Все, что было в квартире из одежды, надо было стирать. Слишком уж долго это все хранилось. Наверное, что-то даже придется выкинуть, я после тренировочного лагеря немного раздалась в плечах, да и мышца прилично наросла. Вот тоже, не было забот — в тряпках копаться.

Так, планы на завтра. В штабе получить свои бабки, зарегистрироваться по месту жительства, отметить отпускной лист и стрясти с них еще пару комплектов формы. Потом завалиться по магазинам. Купить все для более-менее комфортной жизни и выходной одежды. Потом затариться едой. Все? Да вроде все. Может, что еще вспомню по дороге. А сейчас, одевшись в свежий комплект формы, пойду-ка, погуляю. На народ посмотрю, поем в каком-нибудь ресторанчике. И вообще, я соскучилась по цивилизации! Хочу просто отдохнуть. Все это, правда, не помешало мне распихать пистолеты по своим местам. Жаль, винтовку не возьмешь, больно она приметная. Тряхнув еще не высохшими до конца волосами, пошла на выход.

Дождь уже прекратился, и на улице было просто пасмурно. Да фигня, я ж не сахарная. Толпа праздношатающегося народу меня откровенно радовала. Мда, почти год войнушки в песочнице Ишвара меня достал до печенок. А тут радость на лицах людей вокруг, парочки вон тусуются, дети бегают. В городе объявлен праздник, ну это понятно, мы же типа победили. К военным было какое-то возвышенно-восхищенное отношение у большинства. А в моем случае еще и уважительное. Еще бы, не так много женщин служат в действующих войсках. Больше при штабе. Меня несколько раз пытались затащить выпить за счет заведения. Еле отбилась без потерь. Не хотелось обижать так искренне радующихся людей, но я не пью. Совсем. И дело даже не в возможности отказа тормозов у профессионального убийцы, просто мне совсем не нравиться запах и вкус. Да и последствия не впечатляют. Могу пригубить для запаха, так как дури и своей хватает.

Вот так, нашлявшись по городу до одури, от пуза поев всяких вкусняшек в небольшом кафе, уже в темноте я направилась к себе на хату. Все. Впереди еще две недели незамутненного счастья! Я в раю!

(1909 год, Ист-сити)

Наши дни.

Стою, вытянувшись смирно, поедаю преданным взглядом начальство. Мрачный Мустанг, сидя за столом, читает приказ о моем переводе в его подчинение. Вот только не надо делать такую недовольную рожу, подполковник, а то я не в курсе, что это вы сами поспособствовали моему переводу к вам. А кабинетик у вас ничего так, не маленький, окно почти во всю стену, высокие потолки. Прям зал для приемов. Правда, помимо рабочего места самого алхимика тут еще предусмотрены рабочие места для его подчиненных. Что-то вроде длинного широкого стола, оснащенного конторками и лампами. Ну и куча шкафов вдоль стен, само собой. В кабинете помимо нас находилось еще два человека, с любопытством поглядывающих на меня, но усиленно делающих вид, что жутко заняты работой. Рядовой Фьюри крутился вокруг рации или агрегата на нее похожего, а сержант Фарман копался в куче бумаг. Интересно, а остальная команда Мустанга уже здесь? Если так, то не плохо! За три недели собрать основной костяк сподвижников, прям зависть берет.

Интересно, чем вообще занимается отдел подполковника Мустанга? Никогда не задавалась этим вопросом раньше. Вообще-то, я уже устала стоять, подполковник. Могли бы и предложить даме сесть. Мдя, в армии «дам» не предусмотрено, тут только звания. Ну, и долго ты еще будешь мне на психику давить, а?

— Лейтенант Хоукай, я назначаю вас своим заместителем и помощником. Мы с вами давно знакомы и воевали вместе. Я хорошо вас знаю, поэтому доверяю прикрывать мне спину, – разродился, наконец, Мустанг. — Это значит, что вы можете в любой момент выстрелить в нее, если я сойду с выбранного пути.

Огненный многозначительно замолчал. Ну да, был у нас с ним намедни приватный разговор на эту тему.

Неделю назад.
Гуляю по городскому парку, никого не трогаю. Птички поют, солнышко светит, а я жизнью наслаждаюсь. Город еще празднует, это и не удивительно. В конце концов, семь лет война держала в страхе весь восток.

— Лейтенант Хоукай! — Обернулась. Ух ты, сам подполковник Мустанг. Ну и зачем ты меня искал?

— Так точно, сэр! — Смирно, на первый-второй рассчитайся! Морщишься? Может, так отучу тебя командовать.

— Лейтенант, мне нужно поговорить с вами. — Какой ты таинственный! Ну что ж, поговорим. Тем более к тому и шло.

— Тогда пойдемте туда, подполковник. Там никто не помешает и не подслушает. — Я указала на небольшую лужайку, затененную кустарником. Вообще идеальная позиция для приватных разговоров. Нас не видно, но зато нам видно всех. Удачное место. Надо запомнить.

— Хорошо, лейтенант.

Устроились мы с удобствами. Начхав на подполковника, я просто растянулась на траве. Я еще в отпуске, и он мне не начальник. Плюс, он все-таки вменяемый человек, хоть и сноб, и наезжать на меня вряд ли будет. Красиво тут, черт возьми. Мустанг же уселся рядом, на восточный манер скрестив ноги. Впереди серьезный разговор. Я не та хныкающая девочка из манги с таким же идеалистическим взглядом на мир, как и у алхимика. Здесь мне придется доказать свою полезность. Вот зачем я влезаю во все это, а? Риторический вопрос. Уже влезла.

— Элизабет, ты сказала мне тогда про желание изменить мир. — Вау, мы перешли на имена. Поздравляю, подполковник, вы не безнадежны. — Это так?

— Да. Мы с вами, подполковник, живем в удивительно милитаризированном государстве. Здесь даже алхимия служит в первую очередь власти. При таком строе у любого честолюбивого офицера есть шанс самому возглавить этот бардак. И, допустим, если такой человек станет во главе страны, то он всегда сможет реализовать свои мечты. — Я многозначительно замолчала, кося глазом на Мустанга.

— Какова твоя цель? – Ну, кто же задает такие вопросы в лоб. Вам бы политесу поучиться.

— Будет ли достаточно вам, если я отвечу, что хочу мира в этой стране?

— Вот так просто?

— Я уже говорила вам, сэр, что причина ВСЕГДА проста. Я хочу просто ЖИТЬ. И это не получится в Аместрисе, где каждый день начинается новая война. Сейчас она закончилась на востоке, завтра полыхнет запад. У меня нет близких, которых бы я хотела защитить, но есть друзья. И мне бы не хотелось однажды их хоронить, потому что кому-то в штабе пришло в голову начать новую войну. Я — снайпер, подполковник, и моя задача не просто убивать врагов. Моя первостепенная задача — защитить своих. — Это я так намекнула ему на тот выстрел, что не дал одному красноглазому снять их с Хьюзом скальпы.

— Ты думаешь, что один человек может изменить мир? — Мустанг печально посмотрел в мою сторону. А я хмыкнула.

— Кто говорил, что вы один? — Огненный замер и пораженно уставился на меня. На, получай! Открытым текстом уже говорю! Должен же понять. День был исключительно солнечным. Даже жарковато в форме. Посмотрела на задумавшегося подполковника и, вздохнув, расстегнула мундир. Жарко блин, а я не на параде. Все-таки не похожа я на военного. Туго у меня с подчинением. Как еще наряды ни разу не схлопотала!

— Значит, вы верите в то, что я смогу защитить целую страну?

— Я верю вам, сэр. Но вам придется защищать эту страну от нее самой в первую очередь. Вы сами-то готовы к этому? — Я поднялась. Разговор подходит к концу. Интересно, что он решит?

— Лейтенант Хоукай, я буду ходатайствовать о вашем переводе в мою группу. — Мустанг поднялся вслед за мной. Теперь мы, стоя друг перед другом, мерились взглядами. Эх, подполковник, что же за манера у вас такая официальная. Я ж свихнусь. — У вас есть возражения?

— Нет, сэр. — Я улыбнулась. В темном взгляде Огненного тоже зажглась улыбка.

— Тогда я хочу, чтобы вы выполнили свое обещание, лейтенант. Вы обещали прикрыть мне спину и блюсти честь моего мундира. — Мустанг уже в открытую улыбался. Хм, пожалуй, у меня получилось с ним найти общий язык.

— Так точно, сэр. Вы мне дали просто фантастические полномочия, смотрите не пожалейте.

Наши дни.
Эх, служба моя, служба. Мне выделили место за этим монструозным столом. Ничего так, нормально. Не лучше и не хуже, чем у других. Зная о патологической лени Мустанга, я не удивилась куче наваленных бумаг. Это он мне так ненавязчиво свою работу спихнул. Ну-ну. Я еще возьмусь за твое воспитание. Пока я вздыхала, сортируя эту стопку, алхимик пригнал своих подчиненных для официального знакомства. Стоим. Я против пяти мужиков. Забавно даже.

— Рядовой Каин Фьюри. Специалист по электронике. — Смешной такой паренек в очках с толстой оправой. Молоденький совсем, как его в армию-то взяли? Пожимая мне руку, он жутко стеснялся.

— Сержант Отто Фарман. Специалист по информации и обеспечению. — Состоявшийся мужчина со скучным мало эмоциональным лицом и глазами-щелочками. Рукопожатие сильное, уверенное.

— Младший лейтенант Джин Хавок. Специалист по силовым операциям. — О, мечта девчонок! Высокий, хорошо сложенный блондин. Очень приятный парень. Если б не стоящий рядом Мустанг, Хавок бы уже мне обслюнявил руку. Но начальственный горящий взор охладил его порыв.

— Младший лейтенант Хеймас Бреда. Специалист по анализу и координации. — Полный, но очень подвижный молодой мужчина с приятным лицом и строгим взглядом. Кха. Силен бродяга. Крепко, чуть ли не до хруста кисть мне сжал.

— А это мой помощник лейтенант Элизабет Хоукай. Специалист по огнестрельному оружию и дальнему бою, — в конце представил меня подполковник. – Ну, меня вы все давно знаете, поэтому представляться не буду. За этим все, вперед по своим рабочим местам.

И этот гад сел за свой АБСОЛЮТНО пустой стол. Что ж, не на ту напал! Если думаешь, что все спихнешь на подчиненных, то ты круто ошибаешься. Я вернулась к своему столу и взяла стопку бумаг. Того часа, что мы ждали прихода остальной команды Мустанга, мне хватило, чтобы частично рассортировать бумаги. Конкретно в этой стопке были уже подготовленные в архив документы. Зачем и кто их свалил в общую кучу, я не поняла, но все, что нужно было с ними сделать — это поставить подпись и печать подполковника. Вот пусть и займется делом, а то уставился в окно.

Встаю, сопровождаемая заинтересованными взглядами сослуживцев, подхожу к столу начальства и кладу стопочку прямо посередине. Молчание. Рой косит взглядом на бумаги, но не поворачивается.

— Это что? — Вах, какой холодный и безразличный голос. Ничего, прорвемся.

— Это документы в архив, сэр. Вы должны ознакомиться с ними и поставить свою подпись и печать.

— Я займусь этим позже. — И вновь отвернулся. Ах так…

— Вы займетесь этим сейчас, сэр. – Ну, ты же помнишь, Мустанг, как сам согласился, чтобы я отвечала за чистоту чести вашего мундира. — Иначе я буду весь день стоять у вас над душой, помогая вам, как маленькому, заполнять бумаги и давить вам на психику. Вы сами мне дали полномочия. Вот я и буду бдить вместо вашей атрофировавшейся совести.

— Хорошо. — Мустанг вздохнул, как самый заезженный конь в селе. Боже, какая актерская игра пропадает! Не зная его, сразу бы поверила, что он перерабатывает, недосыпает, недоедает, недопивает. — Давай сюда свои бумаги.

Так, озадачив полковника делом, вернулась к своему столу. Теперь выяснились основные задачи отдела Мустанга. По бумагам выходило, что мы занимаемся поиском кандидатов в государственные алхимики, война достаточно проредила их ряды. А также преступлениями, совершенными алхимиками и против алхимиков. Сволочей всегда много, особенно во время войны и сразу после нее. Кому-то проще нажиться на чужом горе. К нам сходились документы на проявивших хорошие способности гражданских алхимиков со всего востока. Мы проверяли данные и решали, предлагать или нет кандидату государственную службу. В других документах содержались уголовные дела, в которых подозревалось использование алхимии, или где алхимик, так или иначе, был замешан. Тут было много совершенно бредовых докладов, служебных записок, которые отсылались нам местной полицией, только чтобы списать с себя висяки. Как алхимия могла быть замешана в похищении курицы у торговца на рынке? Алхимики неплохо зарабатывают, если хотят. И уж лучше ограбят банк или магазин, чем своруют курицу. А еще один донос был от некой мадамы на соседа, который якобы своими алхимическими экспериментами споил ее мужа. В общем, муры было много. На восемьдесят процентов этих бумаг я спокойно ставила гриф: «Не подтверждено. Вернуть на доработку».
Пусть с ними полиция разбирается.

(1909 год, Ист-сити)

— А, что? — Меня похлопали по плечу, оторвав от занимательнейшего чтива. Рядом стоял довольный Хавок.

— Обед, лейтенант. — Ептать, вот я зачиталась-то, самое важное чуть не пропустила. Кресло Мустанга было уже пустым, видно смотался от моего грозного взгляда куда подальше.

— И где у вас тут кормят, младший лейтенант? — Я поднялась и потянулась. Блин, не кабинетный я работник. Но все лучше, чем жара и битый кирпич под попой.

— Зовите меня просто Хавок. Эти расшаркивания не по мне. — Блондин достал очередную сигарету и закурил.

— О, наш человек! — Я улыбнулась. Точно споемся. На почве нелюбви к субординации. Я еще раз пожала ему руку. — Хоукай. Можно Лиза.

К нам подтянулись и остальные. Ну да, при подполковнике поближе не познакомишься с новеньким. Эк он их запугал тут.

— Это всех касается, мне вежливые политесы не нужны, особенно в оперативной обстановке.

— Согласен! — хлопнул по столу ладонью Брэда. — Выговаривать звание в бою — только время терять.

— Так как я здесь новенькая — значит, сегодня я проставляюсь. Есть предложения, где отметим рождение новой команды? — Самый простой путь к взаимопониманию: накормить и напоить.

— О, Хоукай! Тут неподалеку есть прекрасный бар. — Хавок подмигнул остальным. Фарман скупо улыбался, а вот Фьюри расплылся в улыбке до ушей.

— Ну, по выпивке понятно, а какова там еда? — Меня как непьющую это интересовало сильнее всего.

— Там готовят такие ребрышки на гриле… — Мечтательно закатил глаза Бреда. Учитывая его любовь к хорошей еде, доверимся профессионалу.

— Тогда заметано. Сегодня после работы ведете меня в ваш уютный уголок. Отпразднуем. — Я улыбнулась. Хорошо, процесс акклиматизации в команде пошел вовсю. — А теперь, господа, где тут можно пообедать?

Столовая в здании располагалась на первом этаже. Много плохого можно сказать об Амистрисе, но военным тут обеспечены очень хорошие условия. Естественно, когда нет войны. Вот, например, кормежка. Столовая предоставляла бесплатное трехразовое питание для военных, работающих при штабе. Причем очень хорошее питание. Не ресторан, конечно, но на выбор предоставлялось несколько горячих и холодных блюд, не говоря уж о напитках. Скажу сразу: было вкусно. Повара тут готовить явно умели.

Своим дружным коллективом мы, набрав на подносы еды, оккупировали отдельный столик. Ребята оказались очень компанейскими, и к концу обеда даже Фарман оттаял, проявив-таки на лице подобие удовольствия от общения. Возвращаясь назад, мы эмоционально обсуждали возможность проведения выходных на совместной рыбалке. Да, тут тоже есть такое увлечение. И да, мне это нравится!

В кабинете нас уже ждал мрачный начальник. Сложив руки домиком, Мустанг испытующе смотрел на нашу группу в синем. Чего это он опять? Мы переглянулись и молча рассосались по своим местам. Работа не дремлет, а ожидание веселого вечера скрашивает рутину. Изредка переговариваясь по рабочим моментам, мы с народом разбирали каждый свои бумаги. Хавок пытался временами спать с открытыми глазами. Я это замечала, потому что его сигарета в такие моменты выпадала изо рта прямо на бумаги. Хорошо, хоть не зажженная. А так и не скажешь, что он спит. Вроде, сидит, читает. Фьюри бумагами занят не был. Он был занят разбиранием своего агрегата для передачи информации. Бреда работал и одновременно снова что-то жевал. Единственный, кто полностью отдавался процессу чтения документов, был Фарман. И так за рутинной работой прошел весь оставшийся день. Свою маленькую стопочку Мустанг умудрился растянуть до вечера и, радостно вздохнув, послал меня отнести эту стопку в архив. Вот, засранец, а?

Естественно, когда я вернулась, начальство уже сделало ноги. Правда, чихать мне было на это с высокой колокольни. Впереди меня ждал веселый вечер в хорошей компании! Бар, куда меня привели сослуживцы, был небольшим, но достаточно уютным. Даже живая музыка тут присутствовала в лице двух гитаристов и пианиста. Помещение было отделано неокрашенным деревом и стилизовано под охотничий домик. На стенах развешаны головы зверей, изображающие трофеи. На диванчиках и стульях лежали шкуры каких-то неопределенных животных. Даже большой камин в зале присутствовал. Мы уселись подальше от шумной публики в уголке, сдвинув два стола для удобства общения. Ну, поехали!

Наблюдать за коллегами было очень занимательно. Например, принявший на грудь Фарман преобразовался в душевного и очень разговорчивого человека. Закинув пару удочек, я поняла, что даже в подогретом состоянии он базар фильтрует и о работе не говорит. Молодец, уважаю. А вот Бреда был сосредоточен только на еде. Учитывая, что платила за все я — он был сосредоточен вдвойне. Да мне и не жалко, в конце концов, мне и тратиться, в общем, не на что. Фьюри пил исключительно пиво. Поесть он, правда, тоже был не промах, но отвалился как насосавшийся клещ от стола первым. Паренек с осоловевшим взглядом развалился на стуле, стараясь не уснуть под ненавязчивую медленную музыку. Хавок не отставал от Бреда в работе челюстями. Все-таки мужики всегда хотят есть. Проверено опытным путем.

Мы много смеялись, рассказывая смешные истории про сослуживцев или просто случаи из жизни. Душевный вечер вышел бы. Но не судьба. К нам приближался сверкающий глазами Мустанг, прокладывая себе путь сквозь подвыпивших посетителей бара, как ледокол «Арктика» через льды. Напрямик, гордо и неотвратимо. Вот что он приперся? Я тут только наладила отношения со всеми…

— Лейтенант Хоукай! — Застыл памятником самому себе у нашего столика. Блиин. Народ экстренно пытался сделать вид трезвенников-язвенников, но выходило неправдоподобно. Хавок порывался встать и отдать честь, но я вовремя стукнула его ногой под коленку. Нефиг! Мы отдыхаем.

— Да, сэр. — Нет, ну вот что за долбанные правила у военных вскакивать при появлении начальства. Мы не на работе уже и душевно расслабляемся. Никого не трогаем. Так нет. Пришел командир — отдай честь. И это выражение — отдать честь — дебильное. Настроение падало все ниже.

— Мне сегодня прислали поздравление от некоего лейтенанта Стоуна. Знаете такого? — Подполковник взял свободный стул от соседнего столика и, поставив его рядом со мной, сел.

— Нет, сэр. Я не в курсе, кто такой этот Стоун. — Вот что он пристал? Дама отказала? Не с кем вечер провести? Да кто, в конце концов, этот Стоун, и что такого он про меня наплел, что Мустанг сам пришел сюда мне мозг выносить, а не оставил это на завтра?

— Хм, странно. А вот он пишет, будто вас прекрасно знает. Благодарит вас за воспитательную работу с его подчиненными, в результате которой они попали в госпиталь с ушибами разной степени тяжести, вывихами и отбитой мошонкой. — Хавок и Брэда синхронно хрюкнули. Фьюри покраснел, а Фарман… Это Фарман.

— А! Так это те придурки из поезда, наверное, — протянула я. Он че, нажаловался на меня что ли? Охренеть. А еще офицер.

— Так вы все-таки его знаете! — Радостно потер руки подполковник.

— Ну, знаю, как выяснилось. — Блин, похоже, вечер в пролете. Печально. — Что там вам еще понаписал этот гад?

— Вот как вы про коллегу? — Вот только не надо так ехидненько на меня глазками сверкать. – Да, поздравляет меня с таким ценным приобретением, как вы.

— Ммм. Это все? Больше претензий нет? — Я че-то не поняла. Ну, допустим, он пожаловался на причинение средней тяжести травм составу его роты. Тогда почему письмо написано Мустангу? На тот момент он еще не был моим начальником. Странно. Еще поздравление это…

— Нет.

— Можете дать мне прочитать письмо, сэр? — Нет, ну надо же понять подоплеку всего этого. Сдается мне, что подполковник не все озвучил.

— Конечно. — Мне передали листок. Что ж, почитаем. Мдя, а говорят, что бабы поголовно сплетницы. Как же! Вот оно письменное подтверждение, что мужики болтуны почище. Так подробно описать происшествие в поезде, да у летехи талант. Ему б в писатели. Но добила меня последняя фраза. Большими красными буквами наискосок было написано «Мустанг, поздравляю с приобретением личного дрессировщика! Она и тебя воспитает! У нее отпадные методы!»

— Хорошо, хоть наездницей не обозвал, — тихо пробормотала я, но судя по неожиданно начавшемуся кашлю, Огненный услышал. — Сэр, вы близко знакомы с лейтенантом?

— Да, мы учились на одном курсе. — Мустанг судорожно пытался запить свой кашель. Нефиг подслушивать.

— Тогда передайте ему, что при случае я займусь и его дрессировкой. Это если меня до нашей следующей встречи не повысят. А вот если мне дадут очередное звание, то я еще и его физической подготовкой займусь. — Я кровожадно улыбнулась. Вот жешь, заразы. Мужики, одним словом.

— Хоукай, а что там, в поезде-то, произошло? — Хавок не смог подавить острый приступ любопытства. Судя по заинтригованным глазам, остальные тоже изнывают. Блин. Мустанг вопросительно посмотрел на меня. Я махнула рукой, мол, можете зачитать. Ну, он и зачитал этот опус. С выражением и драматическими паузами. Народ честно пытался не хрюкать, глядя на мое мрачное лицо. Выходило плохо. Нет, ну кто же знал, что они знакомы!

Зато остаток вечера прошел весело. Мустанг решил, что ему и с нами хорошо, поэтому остался. Народ немного постеснялся сначала присутствия высокого начальства, но через несколько рюмок всем вдруг стали фиолетовы звездочки на погонах. Письмо мною у подполковника было выпрошено. Поставлю в рамочку дома. Чтоб не забыть поблагодарить лейтенанта при встрече.

Расходились мы за полночь. Сначала толпой пошли провожать Фьюри, как самого нетрезвого и мелкого среди нас. Прилично поплутав, все-таки нашли нужный дом и сдали его маме. Женщина была удивлена как состоянием сына, который к этому моменту уже не держался на ногах, так и нашей разношерстной компанией. Потом пошли провожать меня, но где-то потеряли Фармана. Пока его искали, пришли к казармам. Около которых и нашли потерявшегося сержанта. Бреда и Хавок, подхватив не очень твердо стоящего на ногах сослуживца, пошли его отводить до комнаты. Учитывая, что ни через десять минут, ни через полчаса они не вышли, спать, видимо, эти трое легли вместе.

Сильно веселый Мустанг решил героически проводить меня по небезопасным улицам мирного города до дома. Учитывая, что я единственная трезвая во всей компании, это было смешно. Я попыталась указать на сей факт начальству, но тому было откровенно пофиг. Он продолжал идти за мной, пока мы не дошли-таки до моего дома. Дальше начался театр одного актера. Пустите меня на чашечку кофе, а то я так голоден, что переночевать негде. На глаз оценив безобидность подполковника, я все-таки разрешила ему зайти на чашку кофе. Думаете, он приставать будет? Может, конечно, у него и были такие планы, но судя по внешним признакам, он свалится храпящим телом минут через десять. И в таком состоянии он до дома просто не дойдет.

Поднявшись на мой третий этаж, пропустила его в квартиру. Пока подполковник с непередаваемым выражением лица, что-то напополам между надменностью и любопытством, изучал мой скромный быт, я варила кофе. На одну чашку. На себя. Думаю, еще пять минут и я найду в гостиной спящий полутруп под алкогольными парами. Вот так, главное не доводить до кипения. Все. Сейчас осядет, и налью кофе в кружку. Первое, что я купила в Ист-сити, были две больших кружки для кофе. Да, я знаю, что я кофейный маньяк. Одна кружка теперь радовала меня каждой утро дома, а вторую я оттащила на работу. Там из столовой можно было брать кофе с собой. Народ сегодня шарахался от меня с почти пол-литровой посудиной, но думаю, все скоро привыкнут к этому зрелищу.

С кофе в руках выхожу в гостиную. Хм, никого нет. Странно. Он ушел, что ли? Пожав плечами, зашла в спальню. Этого следовало ожидать, конечно. Но не думала, что у Мустанга хватит наглости завалиться спать на мою кровать. Хоть бы сапоги снял, так нет, он просто лег так, чтобы они свисали. Ну и как с ним поступить? Пьяного будить себе дороже. Пришлось снимать с него сапоги и накрывать пледом. Блин.

Достала из шкафа запасное одеяло и белье и постелила себе на диване в гостиной. Вот же, начальство попалось! Из-за него не высплюсь теперь. Диван был слишком мягкий. Не выработалась у меня еще привычка спать на мягком, даже кровать купила с жестким матрацем. Сходив в ванну, одела свои домашние штаны и майку и, допив кофе, улеглась. Все. Пора баиньки.