Ястребиный глаз (Главы 1-2)

(1908 год, Ишвар)Наше время.
Тяжела и неказиста жизнь простого снайпера. Вон, опять полезли. Ну вот, что этим ишваритам на месте не сидится? Ведь на третьем трупе уже стало ясно: тут постреливает снайпер. А они никак не угомонятся. Нет, понять их можно. Это единственное место, где можно почти без потерь пройти в тыл аместрийцам. Но и у нас в штабе не дураки сидят, перекрыли эту дорогу снайперами. Ну, я под раздачу и попала: как отличника боевой и политической, меня послали сюда прикрывать своих. Иди сюда, голубчик. Спустила курок, винтовка привычно толкнулась в плечо.Вообще-то работа не пыльная. А кровь… К ней быстро привыкаешь. Война – дело зело грязное. Я тусуюсь в этих песках уже с полгода. Да нет, больше, наверное. После десятого трупа, я перестала видеть кошмары, а после двадцатого – считать. Что их считать, жмуриков-то? Очерствела? Возможно. Жить мне моя работа никак не мешает. Правда, поначалу было очень страшно. Я непонятно где, кругом война… Жуть. Но человек не блоха, ко всему привыкнуть может. Это истина, многократно мной опробованная и подтвержденная на себе. Опытным путем, так сказать.О, еще один пополз. Ну, куда же ты, дурашка? Поймать голову в перекрестье оптики. Выдох. Оп. Готов! Так, о чем это я? А, о жизни моей. Вообще-то, я не родилась в этом мире. И к войне этой не имею никакого отношения. Просто, так сложилось.Где-то полгода назад.
Моя история началась стандартно для всяческих попаданцев. Я умерла. Ничего сверхъестественного в этом процессе не было. Неудачный день, плохая погода, скользкая дорога, придурок, что вылетел на встречку, и удар в лоб. Вот так я и отбегалась. Мне даже жалеть было не о чем, ничего в своей серенькой жизни я грандиозного не сделала. Родилась, училась, работала, вышла замуж, развелась, снова много работала. В конце концов, по-дурацки умерла, ничего значительного в жизни не добившись. Смерть. Боли не было, и тоннеля к свету тоже. Я просто открыла глаза и увидела пронзительно синее небо. Вот так я и очнулась в этих песках в обнимку с винтовкой, с дикой головной болью и слабостью. Меня подобрали санитары. Как выяснилось, я подорвалась на какой-то то ли мине, то ли гранате. Странно, что тело без фатальных повреждений оказалось. Отсутствие знаний о себе и о мире списали на сильную контузию. Выглядела я теперь высокой худощавой короткостриженой блондинкой. Симпатичная, почти красивая. Нормально. Сойдет.

Через день в госпиталь пожаловало высокое начальство, от которого я и узнала собственно свое имя и звание. Элизабет Хоукай, младший лейтенант. Это же… Сохранить невозмутимое лицо удалось. Молча дошла до своей койки в госпитальной палатке и, зарывшись в подушку, заржала. Хорошо, что почти никого рядом не было. Ох, вот я блин попала-то! Это же мир великого стального коротышки. Ух. Ха-ха-ха. Такое точное попадание и накрытие. Ухх. Я щас сдохну.

Более-менее придя в себя, я начала обдумывать свое положение. Итак. Лиза была снайпером, насколько я помню. Так, тут вот ждет засада. Людей я до этого не убивала, и, возможно, мне это будет очень трудно. Что делать? Ведь наверняка скоро меня снова пошлют в эту пустыню на охоту. Мда, что так, что этак, мне будет очень сложно. Ладно, посплю, утро вечера мудренее.

Снился мне свет. Нет ни пола, ни потолка, ни стен. Только огромные двери то ли из камня, то ли из металла… Я завороженно подошла к ним. На вратах было какое-то изображение. То ли чье-то генеалогическое древо, то ли взрыв какой-то. Это Врата Истины, что ли? Как только я подошла ближе, створки дрогнули и начали открываться. Из тьмы за ними ко мне метнулась куча каких-то лент. Блин, я даже отпрыгнуть не успела, как была спелёната по рукам и ногам, и меня потащило внутрь.

Ох, моя голова… Открывать глаза категорически не хотелось. Было жарко, просто невозможно. Мне казалось, что тело начинает плавиться. Хотелось пить. Но слабость не давала мне даже пальцами пошевелить. Как же я не заметила ту растяжку? Ведь перед этим две таких же были мной удачно разминированы… Надеюсь, винтовка не пострадала. Все-таки всю войну с ней прошла. Не хочется менять боевого товарища.

До меня даже не сразу дошло, что я помню свою жизнь до взрыва. Или не свою? Блин, как мне плохо. Это результат получения всей информации от… меня? Личности двух разных людей слились в одну. Хорошо, что они не слишком отличались по своему складу. Надо разобраться в себе, а то вдруг что сломалось? Через полчаса глубокого самоанализа выяснилось, что все не так страшно. Просто некоторые черты характера теперь более выраженные, а кое-что стало незначительным. Так, например, преданность стране и командованию сильно пошатнулась, тут влияние моей новой половины сказалось. А вот равнодушие к чужим жизням, наоборот, сильно укрепилось. Я — новая, воспринимала все через призму здорового пофигизма. Да, я понимала, что ишвариты ни в чем не виноваты, но сейчас либо я, либо они. И мне моя тушка нравится больше.

Ох, наконец-то получилось привстать. Вода, мне нужна вода. Нащупала лежащую на столике флягу, подтянула поближе. Жадно напившись, я почувствовала себя гораздо лучше. Жар проходил, слабость тоже. Я приоткрыла глаза, место не изменилось. Моя койка в госпитальной палатке никуда не делась. Ну что ж, во всем есть свои плюсы. Да, я теперь профессиональная убийца, зато я умею стрелять из всего, что стреляет, обладаю тренированным телом, тяжелым характером и знаю кое-какие события будущего. Это же совсем не плохо, да?

Наши дни.
Пора менять место. Еще немного, и меня вычислят. Менять позицию надо было еще пару жмуриков назад, так что сейчас побежим. Вот туда. На полуразвалившейся колокольне будет отличная позиция. Аккуратно забравшись по разрушенным ступеням на третий этаж, я начала обустраиваться в своем новом гнезде. Что ж, неплохо, неплохо. Хотя вот та улица теперь будет хуже простреливаться, но, в целом, позиция хороша.

Улеглась под белым маск-халатом, забившись поглубже в тень. Мне же не надо, чтобы оптика бликовала? Зачем кому-то знать, что я тут лежу? О, я все-таки была права. Вон та группа с полосатыми перевязями явно мчится к моей старой позиции. Я ж говорила, что вычислят. Ну, ребятки, извиняйте, конечно, у меня работа такая. Четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж. Теперь перезарядить.

Где-то совсем рядом знатно громыхнуло. Это что там такое интересное творится-то? Перевела оптику на взрыв. А, господа алхимики пожаловали. На севере, судя по канонаде, работает Железнокровный. А вот близкие взрывы – это Кимбли. Да, вон он идет. Довольный как слон. Ну, иди-иди, только подальше отсюда иди. А то спущу курок нечаянно. Вдруг я испугаюсь? Вообще-то, желание пристрелить мерзавца было жуткое. Но в будущем я хотя бы знаю, что от него ждать, а вот если на его место найдется кто другой, то и история потечет по-новому. Мне это не надо. С моей позиции видно было, как отрывается государственный алхимик, накаченный философским камнем. Псих.

Опа! Смотрите-ка еще пара десятков ишваритов прибежало. Хм, че это они мутят-то? А, это они засаду типа делают. Ну, и какого зверя они хотят поймать? Перевожу оптику чуть дальше. Нет, облом вам, ребятки, Огненный вам точно не по зубам. Вон, идет мрачный, как смерть с косой. Щелк. Офигительное зрелище, я вам скажу. Волна огня, которая изгибается, как живая. Мне с высоты колокольни было очень хорошо все видно. Алхимия — это нечто! Хочу! Ну почему я не могу так? Да, от врагов там мало что осталось, только совочек может помочь. Пепел собрать. Мустанг же, не замедляясь, идет дальше. Зачистка она и в Африке зачистка.

А вот в спину стрелять не есть хорошо, дяденька. Вылезший из завала еще живой ишварит наставляет оружие на моего будущего начальника. Нет, так дело не пойдет. Вскидываю винтовку. Полежи, пораскинь мозгами. Мустанг оборачивается и начинает искать взглядом стрелявшего. Не, меня ты не вычислишь в любом случае. Хм, смотрит прям на меня. Это как? Да нет, просто совпадение. Иди, давай, дальше, майор. А у меня тут еще работа.

Еще пару раз сменив позиции в этот день, к ночи я вернулась в лагерь. Блин, устала как собака и хочу полежать на мягком. Поваляйтесь-ка денек на битом кирпиче, я на вас посмотрю. Сижу у костра, попиваю горячий чаек. Сейчас, когда стемнело, стало холодно. Но мой маск-халат – отличная защита. Что днем от взглядов, что ночью от холода.

– Рой! Иди к нам. Поедим. – Из меланхолично-созерцательного настроения меня вырвал громкий возглас моего непосредственного начальства. Хьюз, будь он не ладен. На днях меня приписали к штабу. Нафига? Если я все равно хожу в город на охоту? Вернее, мне не мешает в этом занятии майор. Хотя, по приказу, я его охрана. Дурь какая-то. Снайпера в телохранители отрядить. Вообще, Хьюз нормальный мужик, только гиперактивный. Ну, теперь отдохнуть в тишине не дадут. Пойти, что ли, спать…

– Привет. – Мустанг аки туча грозовая соизволил приземлиться напротив меня. Под капюшоном моего лица не разглядеть, особенно ночью в дерганных, испуганных тенях маленького костерка. Я только кивнула в ответ на приветствие.

– Что ты мрачный такой? – О нет, Хьюз начал ежевечернее полоскание мозга ближайшему. Вчера этим неудачником была я. Полчаса рассказов о его большой любви – и я чуть сама себе башку не прострелила. Хьюз – самое страшное оружие амистрийцев! Да, видимо по этому, меня и поставили его охранять.

– А ты как думаешь? Этот приказ… Мы убиваем ишваритов без разбора. Женщин, детей. Зачем мы убиваем? Ведь армия предназначена для защиты людей. – Мустанг, сжав кулаки, откинулся на стену полуразрушенного дома, рядом с которым мы разместились на ящиках. – Хьюз, зачем ТЫ убиваешь?

– Все просто, я не хочу умирать. – Хьюз пожал плечами, глядя на огонь. Я хмыкнула.

– Причина всегда проста, – прошептала я. Так в каноне говорил Маэс. Мустанг перевел на меня удивленный взгляд. Вздохнув, откинула с лица капюшон. – Давно не виделись, майор.

– Ты? – Рой изумленно воззрился на мое лицо. – Зачем? Что ты забыла на этой войне, Элизабет?

– Хотела как лучше, получилось как всегда. – Я пожала плечами, снова приложившись к горячему напитку.

– И стала убийцей, как все мы… – Нет, я, конечно, знала, что Мустанг идеалист, но чтоб настолько? Ну, будем надеяться, что он сделает этот мир лучше. Вроде, своих не бросает.

– Угу. Я, как и мой начальник, жить очень хочу. – Я кивнула на Хьюза, тот только хмыкнул. А вот Мустанг опешил. Поведение тихони-дочери его учителя и мое в корне различались. Тем более, я, как и Хьюз, не сильно переживаю из-за этой войны. Надо как-то направить Огненного на путь истинный. – Майор, если вы не сможете отрешиться от этих переживаний, вы перегорите. И в итоге пустите себе пулю в лоб, ну или другое место на выбор. Прямо сейчас ни вы, ни я ничего не можем сделать, чтобы остановить эту войну. Вы можете избежать ответственности — способ я уже описала. Пуля, она все спишет. А можете попытаться изменить эту страну. Этот путь длиннее, труднее и тернистее, вы можете потерять на нем друзей и родных, но в итоге, возможно, выиграете весь мир.

– Хоукай, когда ты так изменилась? – Черные усталые глаза. Эх, майор-майор. Нельзя с такой ранимой психикой в военные идти, нельзя.

– Хм. Дайте-ка подумать… Думаю после первого десятка. – Я жестко посмотрела ему в глаза. Думаю, добавлять десятка чего не стоит. И так понял. – Проснитесь, Мустанг, если вы хотите что-то изменить, то хотя бы попытайтесь это сделать, а не стоните в тряпочку. Вас, Хьюз, это тоже касается.

– А ты? Что будешь делать ты? – Две пары глаз, вцепились в мое лицо. Такие разные и такие похожие.

– Я? Я прикрою вам спину, сэр.

(1908 год, Ишвар)Намедни выяснилось, зачем я была приписана к Хьюзу. Разведка, мать ее. Послали нас вдвоем что-то там выяснять. В суть задания я не лезла, дело не мое. Хьюз, кстати, это оценил. Ну, я все забываю как-то, что от восемнадцатилетней пацанки не ожидают такого взрослого взвешенного поведения. В конце концов, на войне такие либо становятся полными отморозками, либо ломаются, и радоваться жизни уже не могут. А тут я такая вся из себя в белом. Хм. О нет, я тоже не в себе, да все тут в разной степени тяжести психи.Так вот, бредем мы по руинам, никого не трогаем. Вокруг ни души, ну, это и понятно. Чтобы облегчить этому очкастому разведчику задачу, на других направлениях активно ведется наступление. Вернее, зачистка. С утра погнали туда всех свободных алхимиков. Думаю, такими темпами еще неделя, и война закончится. За полным истреблением противника.О, Хьюз семафорит, что нашел что-то. Подползаю, выглядываю из-за стены. Хм, это госпиталь, что ли? Да, похоже на то. Вокруг полуразвалившегося здания разбит походный госпиталь. Ну, как разбит… Лежат не очень ровными рядами раненые ишвариты на подстилках. Между ними шныряет, видимо, местный медперсонал. Я вопросительно уставилась на Хьюза. Чего ему тут понадобилось? Раненых добить? Отвечая на невысказанный им вопрос, отрицательно качаю головой. Убивать противника на войне одно, а вот так расстреливать полумертвых людей… Не буду. Майор же притворно вздохнул и вдруг, светло улыбнувшись, подмигнул мне. Блин, это что, проверка типа? Ну, я припомню это вам, Маэс Хьюз!

Возвращаюсь к наблюдению за госпиталем. Как интересно. Из прохода, ведущего в подвал, на свет выходит аместриец. Точно! Чистокровный аместриец! Хьюз тоже во все глаза уставился на это чудо. Стоп. Врач-амистриец, лечащий ишваритов… Ури Рокбелл! А где же его жена Сара? А вот и она! Однако это мы удачно зашли. Теперь есть шанс спасти этих, в общем-то, ни в чем не повинных людей. Только вот Хьюз показывает, мол, пора сваливать. Все, что надо, уже выяснили. Ну что ж, пора, так пора. Отползаем подальше и до штаба перебежками.

Освободиться получилось только к вечеру. Блин, столько времени потеряла на пустые разговоры. Долбанная разведка. А что вы видели? А как именно лежал тот кирпич? А сколько конкретно было раненных? А какое лекарство им кололи? Вот, мать их за ногу, я прям в курсе, что им там кололи! В итоге, отвязавшись, наконец, от этих маньяков, я решилась на вылазку к госпиталю. Еще светло, и, думаю, до ночи успею вернуться. Как именно спасать Рокбеллов, я еще не придумала, но сымпровизирую по дороге. Хьюз заметил мое исчезновение, но, мне кажется, он и так понимает расклад.

Добежала быстро, благо всем отдыхать надо, и ишваритам тоже. Тем более, я трупами дорогу не устилала. Мое дело – побыстрее выполнить поставленную задачу. Еще квартал остался…

БАБАХ!!!! Меня отшвырнуло взрывной волной, перекинув через какую-то каменную ограду. Епрст! Че это было?! Приложило меня знатно, но серьезных повреждений удалось избежать, хвала богам. Поднялась, отряхнулась, так, где это так громко бумкнуло. Вот, бл…! Судя по высоченному столбу дыма и пыли, рванул госпиталь. Черт-черт-черт! Не успела! Петляя между фундаментов разрушенных домов как заяц, перепрыгивая обломки и заборчики, я подбежала ближе. Картина, открывшаяся мне была… страшной, наверное. Но тут я привыкла к подобному уже. От и так полуразрушенного здания остались одни ошметки. Ну, и трупов прибавилось. Значительно. Некоторые уцелевшие пытались отползать прочь, но вряд ли у них это выйдет. Потому что на площадь шагнул виновник всего этого сумасшедшего дома. Блин, Кимбли! Ну, что тебе стоило задержаться немного! Ладно, судя по всему, я все равно опоздала, ведь если его сюда прислали, значит, сами Рокбеллы уже убиты Шрамом. Эх. Вот так захочешь сделать доброе дело, и не сможешь. Может, пристукнуть все-таки Багрового? Заодно и камушек филосовский у него экспроприирую? Блин, во мне боролись жадность и благоразумие. Ладно, повезло тебе, Зольф, гуляй в этот раз.

Вернулась я в лагерь не в настроении, слабо говоря. Хьюз, увидев мое мрачное лицо, даже не решился подходить. А потом и забыл обо мне, ему принесли вожделенный перевязанный бантиком конвертик. Блин, надеюсь, мне сегодня повезет, и его розовые сопли изольются на другого неудачника.

Сев на застолбленное мной давным-давно место у костра, я предалась унылым мыслям. Похоже, от судьбы не сбежишь. Пример четы Рокбеллов мне это четко показал. Вот же ж! Налила себе горячего чаю из подвешенного над огнем котелка. Да и поесть бы не мешало. Надо найти что-нибудь. Ужин, интересно, уже был? Не охота перебиваться на подножном корму до утра. С местных поваров хрен, что выбьешь после отбоя.

– Что это с тобой, Огненный? Никак совесть мучает? – Опять этот недоносок. Что там опять между этими двумя произошло? И ведь я даже избить Багрового не могу. Субординация, мать ее. Он майор, я младший лейтенант. Вздохнув, поднимаюсь и иду на звуки его чарующего голоса.

– Да, пошел ты, Кимбли. – Какое зрелище! Зольф стоит над лежащим навзничь на земле Мустангом. Он его ударил, что ли? Подошла ближе, присмотрелась. Моторика какая-то странная, глаза одурманенные. Да он просто пьян! Вот, блин! Не помогли наши душещипательные разговоры, раз майор в бутылку полез.

– Мустанг, уж больно наивно искать справедливость на поле боя, не находишь? Если сам выбрал этот путь, то прекрати строить из себя жертву. Раз ты надел военную форму, значит был готов убивать людей? И что я вижу теперь? Огненный алхимик нажрался с горя? Муки совести гложут? У нас работа такая, Мустанг. – Заливается соловьем. Вот за что уважаю Кимбли, так это за его подвешенный язык. Этот товарищ может уболтать и склонить на свою сторону любого. Полностью аморальный тип, но так хорошо обосновывает свою жизненную позицию, что даже не придерешься. Вздохнув, пошла спасать начальника.

– Сэр, вам что-то надо от майора? Сейчас он не в состоянии вам ответить, приходите завтра. – Я встала перед удивленным от моего наезда Багровым, закрывая собой вяло шевелящуюся тушку Огненного.

– О! А ты кто такая, девочка? – елейно растянув последнее слово, Зольф с интересом уставился на меня. Фигня, меня таким не проймешь.

– Младший лейтенант Элизабет Хоукай, сэр! – привычно отрапортовала я, вскидывая руку к виску.

– Хоукай, значит, – протянул Кимбли. – Хм, у тебя сильный взгляд.

Задумавшись, Зольф протянул ко мне руку и, сильно сжав пальцами подбородок, приподнял мое лицо, продолжая пристально смотреть в глаза. Изучает, зараза. Твердо встретила его взгляд, нашел, чем меня пугать! Позволив на мгновение своей ярости отразиться в глазах, я почувствовала, как дрогнули его пальцы.

– Откуда в такой маленькой девочке такая незамутненная ненависть? – Кимбли явно заинтригован. А пальцы продолжает сжимать – так, блин, на подбородке и синяки останутся.

– Хм, Давайте-ка подумаем… Наверное, от хорошей жизни? Или от прекрасного настроения? А может, сон чудный приснился… – Я похлопала глазками. Нет, мое терпение на исходе, счас надаю ему по рукам, чтоб не тянул их куда не надо.

– Сарказм… – понятливо покивал алхимик. – И все-таки? Я где-то чувствовал уже такой взгляд. Ты ведь была в том госпитале, не так ли?

– Мдя. – выдавила я. Интересно, как он узнал? Почувствовал меня по взгляду? Бред же… Или нет? Может, он эмпат? А что, так, по крайней мере, можно объяснить его любовь к эманациям боли и ненависти.

– Так все-таки это ты. Ненавидишь меня за убийство раненых? – И насмешка в глазах. Ну-ну.

– Нет. – Я хмыкнула. – Во мне нет ненависти к вам, сэр. Я просто не люблю маньяков.

– Вот как. Ты не обычный расходный материал на этой войне. Мы похожи…

– Отстань от лейтенанта, Кимбли! – Это Мустанг решил поучаствовать в разговоре. Не вовремя влез. Вообще-то, Багровый прав. Мы похожи. Оба относимся к войне, как к работе. Но в отличие от этого психа, я удовольствия от процесса не получаю. Чтобы Огненный не влезал, пришлось «нечаянно» наступить ему на руку. Не сильно. Просто прижать сапогом, чтоб не мог встать, хотя в его состоянии это и так проблематично.

– Возможно, мы и похожи, сэр, только не советую вам выяснять насколько. – Не обращая больше внимания на притихшего Мустанга, что, пыхтя, пытался вытащить свою ладонь из-под моего каблука, я подняла руку и сжала пальцы Кимбли. Он, конечно, не слабый, но до моего физического уровня не дотягивает. Я всегда тренировала свое тело на износ. Медленно сжимаю пальцы офигевшего алхимика, давая понять, что могу элементарно их сломать, если не отстанет. Хм, а ты не такой отмороженный, каким кажешься. Легкий испуг в твоих глазах я успела заметить. Смотри-ка, понял. Вырвался и убрал руки в карманы.

– Как интересно, лейтенант. Очень интересно. – Зольф развернулся и начал удаляться прогулочным шагом. – Я думаю, мы еще встретимся, лейтенант. Было ОЧЕНЬ приятно познакомиться.

– Придурок, век бы тебя не видать, – выдохнула я, потирая натерпевшийся подбородок. Наконец-то, убрался отсюда. Может, удастся убить его раньше Гордыни? Блин, а если коротышка не справится в конце? Черт, как все сложно. Ладно, все фигня, кроме пчел, и пчелы фигня.

– Лейтенант, не могли бы вы сойти, наконец, с моей руки? – Подергал меня за штанину майор. Посмотрела вниз. А он не так пьян, как кажется. Глаза, конечно, мутноваты, но смотрит твердо. Отступила в сторону, освобождая Огненного от своего произвола.

– Не надо было лезть, куда не просят, сэр. – Я нагнулась и подняла нетрезвое начальство за ворот плаща. – Давайте, вставайте уж.

– Это нарушение субординации, лейтенант, – прошипел частично висящий на воротнике майор.

– Охренеть, как страшно! Ничего подобного я не сделала, сэр. Наоборот, я блюла, блюду и буду блюсти честь вашего мундира. Нельзя, чтобы высокое начальство валялось пьяное в пыли. Это вредит его имиджу и снижает уважение у подчиненных. Приведите себя в порядок, сэр. Вы офицер, вы государственный алхимик, в конце концов! – Подождав, пока майор укрепится на ногах, я, не удержавшись, влепила ему подзатыльник.

– Ты че творишь? – Охнул Мустанг, потирая голову.

– Взрослый человек, а ведешь себя как малолетка! – Я развернулась и пошла обратно к костру. Вот же блин. Еще спившегося алхимика мне не хватает. А если он к тому же загорится идеей человеческой трансмутации… Черт, как не вовремя!

У костра меня ждал жутко довольный Хьюз. Судя по его виду, кому-то сегодня уже не повезло. Майор уже с кем-то поделился своей радостью и мечтами. Хорошо. Второй раз я этого не переживу.

– Йо! – стандартно поприветствовали меня. Хьюз вообще на субординацию плевал и с подчиненными общался охотно.

– И вас так же. – Я хмуро уселась на свой ящик. Испоганили и так не очень хорошее настроение. Чертовы алхимики. Они — Зло! С большой буквы! Выплеснув из кружки остывший чай, налила новый. Все-таки не успела поесть. Теперь, блин, намечается вынужденная голодовка до утра.

– Лейтенант Хоукай. – Да, что ж мне сегодня так не везет?! Мустанг приперся отношения выяснять. Стоит передо мной, глазками сверкает. – Я прошу прощения за свое неподобающее поведение.

Моя челюсть, наверное, пробила земную кору. Фигасе, поворот. Неужели, мозги прояснились и встали на место? Из полного охренения меня вывело вежливое покашливание Хьюза.
– Я что-то пропустил?
Ну, как вам сказать?..