Годайме Хокаге. Глава 49 и 2 отступления.

И вот, плод наших бессонных ночей.

49 глава Хокаге 8 сентября.

Плюс отступления. Не бечено. На ФБ появится, скорее всего, не раньше понедельника-вторника.

 

Глава 49 (8 сентября)

Почти через час, когда я понемногу «очеловечилась», в заднюю дверь тихонько поскребся Змей. Козырнуть, что уже выспались, собрались, со всеми договорились и тайными тропами отчаливают. Кстати, предупредил, что разделение в двойках на кабинет во дворце и домик они делали уже по собственной инициативе, и Ширануи тут даже не в курсе… Сюрприз будет.

Кролик с Псом полчаса назад вышли с объекта. Буквально на несколько минут разминувшись с какой-то неопознанной большой группой. Ориентировочно уровня чуунинов. Пришедшей с северо-востока. Но задерживаться не стали.

— Правильно сделали. — Ага. Значит, Кабуто с холуями уже там. Жизнь прекрасна!.. У меня. А у Орочимару теперь веселая. Главное в наше деле что? Скинуть хотя бы часть проблемы союзникам.

Судя по глазам, Змей явно хотел еще что-то сказать, но передумал. Подозреваю, что из оперы: «Пока нас не будет, Цунаде-сама, постарайтесь, пожалуйста, никуда не влезать!» А то некошерно, я помню…

— Постараюсь. Если что — меня Шинода страхует, – негромкий ответ на невысказанное. В конце концов, я не гордая.

Змей, если и удивился, то скромно промолчал. С поклоном просочился обратно в рассветный туман за дверью. Петух, пока мы в доме болтали, стоял на стреме возле палисадника, следя за окрестностями. Оба АНБУ беззвучно растворились в серой мгле. Окинула заодно взглядом получившееся поле — в плотном мареве вокруг сейчас мало что можно разглядеть, но все же. На мой неискушенный взгляд, результат весьма достойный. Тихонько выпустила пару клонов шуршать с инвентарем — туман туманом, но для «полить» его не хватит — если только стянуть сюда со всей Конохи стоящую в воздухе водную взвесь… А у меня там двойка следы заметает.

На потянувший коридором сырой сквознячок, в одном левом тапке и растянутой мужской майке, с незабвенным кунаем в руке выползла полусонная Анко.

— Охайё, Цунаде-сама… опять эти анархисты приходили?.. — Гы. Надо же, как точно выразилась!

— Утро. Они самые. Ты что-то срочное вспомнила?

— Да нет. Это я так… Завтракать будете? — Как она челюсть-то не вывихнула, зевая?

— Буду. А что есть? Только учти: мясо из кастрюльки я уже съела, — лучше честно признаться сразу. Чем потом оправдываться.

— Э-э-э… Ну, пока нет Узумаки — есть всё! — хрипловато хихикнула помощница. — А вот как вернется — будет проблематичнее…

— Пф. Тогда на твое усмотрение. А я пойду подремлю чуток.

— Хай, — коронный зевок Митараши с просмотром гланд, и расползаемся в разные стороны: я — в спальню, в нагретую кроватку, она — на кухню. Разделение труда, называется…

Анко, уже умытая и преступно бодрая, разбудила меня около шести. Поставила на стол кучу всяких тарелочек, пиалочек и еще не пойми чего, вытащила из теплой духовки исходящее паром овощное соте и принялась накладывать в две — даже не тарелки, а полноценных подноса. Приговаривая, что питаться нужно как следует, иначе сил ни на что не будет. А куноичи с плохим аппетитом или больна, или бомбит по ночам холодильник, или не только идиотка, но и на редкость плохая куноичи, которой попросту некуда тратить калории… Хотя лично она, Анко, и так — в любое время суток жует. По возможности…

В воздухе, как мне показалось, повисло недосказанное «когда деньги бывают». Завтракали мы молча и быстро.

Пока есть время и могу больше ни на что не отвлекаться, мельком просмотрела и подписала все её наработки по проектам. Утвердила оставленный Шизуне список ирьенинов. Попросила поискать мебель. А то Генма на эту тему даже не чешется… Пошарила по печатям, набрала «хвостиков» купюрами помельче (так расплачиваться везде удобнее — тем, что не вызываешь излишнего любопытства у продавцов и окружающих, да и вопросов от знакомых а-ля «откуда дровишки?»), разложила в два конверта — двадцать пять и семнадцать:

— В левом аванс, в правом — на продукты. И возьми сегодня на ужин каких-нибудь морских гадов. Да, и еще: присмотрись, что где есть в магазинах на подростков. Скоро холода, а мелкому носить толком нечего. Как вернется — не забыть в тот же день вытянуть за покупками, пока опять с Джирайей куда не удрал… а то ищи его потом по дальним буеракам.

Пробормотав вариацию на тему «спасибо», девушка заверила, что все будет в лучшем виде и по самой приличной цене. А кто станет наглеть — тому быстренько оформят прописку на кладбище… Теперь можно и помыться пойти по-человечески.

Вызвала еще раз Кацую, извинилась за свое бессовестное поведение тремя часами ранее и получила еще одну дармовую подзарядку. Перекачав в меня всю сен-чакру, слизень с легким «пуфф!» развеялась. Семь утра. Я в родном душе. Сижу в скользком поддоне, греюсь льющейся сверху горячей водой. Клонит в сон. Несмотря на все усилия призыва. Эх, пора выбираться…

Закинула в стирку снятые ранее шмотки, наказала Анко проследить за адским агрегатом. А то еще в очередной раз выедет в коридор, практически оборвав шланги… Плавали, знаем. Со скрипом влезла в новые чистые штаны. Это они сели? Или я расселась? Да не, вес в норме… Ну, главное, чтобы не с мылом… Натянула майку, перебинтовала немного ноющие запястья. Отыскала запасной хаори. Сменила обувь на более удобные разношенные сандалии, мягкие и абсолютно бесшумные. Заплела косу, подвязала подарком от Орочимару. Перебрав содержимое сумки, добавила горку свежих медикаментов, письменные принадлежности и сухой перекус в виде фиников и шоколада. Скучно, тупо, за окном хмуро. Неожиданно как-то погода начала портиться. Пара дней всего, и о знойном лете можно забыть. Дальше только хуже будет. Сезон дождей со всеми вытекающими наступит быстро и неотвратимо. А там может и снег выпасть. Не каждый год, но в Конохе такое случается.

Никуда не хочу. С удобством устроилась в кресле, задумавшись, а что, собственно, буду говорить в обращении к народу. Медики — товарищи специфические. Хм. Походу, придется импровизировать. Ладно, побежали, что ли? И прямо с места (пока не передумала), ушла шуншином в госпиталь, в уже хорошо знакомую ординаторскую. Знатно при этом перепугав парочку задремавших рядом на скамеечке в коридоре практиканток.

Выцепив испуганным кроликом носящегося по этажу дежурного, вызвала через него Тсуги, и уже самого Хикару попросила максимально незаметно согнать всех «нужных», куда бы то ни было. Хоть в те же подвальные помещения. С тем, чтобы уже там поговорить по душам — да так, чтоб ни один дятел не видел, не слышал и не смог потом настучать, кому надо. Уселась ждать внизу в подсобке. Той самой, где недавно со строителями до хрипоты спорила и обсчитывала здание до мельтешения в глазах. Задремать, к сожалению, не успела… Ибо, подгоняемая Хикару, в помещение ввалилась толпа ирьенинов. М-да. Ну что ж, приступим помолясь…

Начнем с малого. Спрашиваю присутствующих — мол, чего вам в жизни не хватает? Простой такой вопрос. А в ответ стоят, вон, насупившись, молча переглядываются только. М-да, зашугали медиков в Листе… Ладно, давай зайдем с другой стороны…

Хм. Как-то они странно на меня смотрят. Эдак, выжидающе. То есть — нет, смотрят-то вполне себе обычно. Если прямо встретиться взглядом. Но вот сбоку все время приходит такое странное, слегка гнетущее чувство, словно все от меня чего-то ждут. Терпеливо так. Брр. Не люблю навязчивое ощущение, когда от меня что-то кому-то позарез надо… раздражает. Выяснить бы. Что это за пляски с бубнами вокруг костра…

Стала как зазывала на базаре предлагать и то, и се, и десятое… Кое-как расшевелила эту толпу не признающих никаких авторитетов. Начали что-то выяснять друг у друга шепотом, зашушукались по углам. Но ни одного рацпредложения не поступило. Так, посплетничали и затихли. Ками, вот что с ними делать? Вопросительно глянула на Тсуги. Вздохнул в ответ, подошел и толкнул речь минут на десять. Дело наладилось…

Около полутора часов я вещала про нововведения, свои пожелания и проблемы взаимопонимания между медицинским корпусом и новой властью в моем лице. После объявления о введения курсов повышения квалификации, в том числе и под моим личным патронажем, привлечения молодых генинов к работе в больнице, а также последующего улучшения как материальных, так и жилищных условий, народ потихоньку начал понимать, что выгребную яму, где они до сих пор плавали на самодельных надувных матрасах, наконец-то стали чистить. И, возможно, в обозримом будущем яма превратится в то, чем и должна была быть — тихим прудиком с лебедями и русалками…

Составили списки присутствующих (а чтоб было), проголосовали за то и се, договорились о том, что будут вызывать меня по мере накопления некой критической массы просящих. Ну там, встречи лицом к лицу с аудиторией проводить, чтоб решать любые ключевые вопросы по мере поступления. Все-таки мало в Конохе ирьенинов высокого уровня. Мои знания очень пригодятся. Еще, как вариант — семинары по интересующим темам можно проводить. Только темы для начала согласовать. И время.

Но в целом встреча прошла как автограф-сессия с кумиром. Вроде фанаты знают о нем все, вплоть до цвета любимых трусов и степени солености онигири, но самого его не знают.

В общем, народ проникся, и градус настроения у персонала слегка поднялся. А то, понимаешь, ходят тут унылыми приведениями! Настроение мне портят… И Шизуне пугают. Непорядок. Да, мне повезло, что я и сама ирьенин и тут почти все меня если не знают лично, то слышали байки от старших товарищей. Если Цунаде пообещала — она это выполнит. Обо всем вроде договорились, да? А теперь давайте, топайте работать!

Уже идя по коридору вверх, мельком кинула взгляд на висевшие в одной из приоткрытых палат часы: одиннадцать с четвертью. Получается — тут я проторчала три с половиной часа? А как быстро пролетели! Вовремя сориентировавшись, затолкнула Тсуги в подвернувшуюся распахнутую дверь первого же свободного помещения. Заклинила замок, заткнув прорезь крохотным побегом, и предвкушающе улыбнулась немного удивленному терапевту.

— Хикару-кун, может, объяснишь мне политику партии, м? — прохожу к противоположной стене через центр комнаты.

— Что конкретно, Цунаде-сама? — Даже глазом не моргнул на мой внеплановый наезд.

— Это вот что сейчас такое было? Что за взгляды, атмосфера, неявные чаяния?.. А то мне уже любопытно, — присаживаюсь на подвернувшийся стол.

— Если они вас раздражают — я дам команду… — пожимает плечами. Какой быстрый. Командир нашелся. А по сопатке за инициативу?

— Стоп. Этого я пока не говорила. Я задала конкретный вопрос: что все это значит?

Вздохнув, поднимает на меня глаза:

— А вы поверите?

— А это смотря ЧТО ты мне расскажешь. Ну?

— Вы уже, в принципе, вошли в курс ситуации с ирьенинами. — Киваю, подбадривая. — И, естественно, подозреваете, что ирьенины не сдались… Но вы пока не знаете главного: мы не просто не сдались, мы вполне готовы бороться. Собственными силами, в гордом одиночестве, конечно, будет маловато: триста человек против хорошо организованного КОРНЯ и АНБУ — это даже не смешно. Если в лоб. Но мы далеко не самоубийцы. Поэтому сидели тихо и загодя готовились. Подробные отчеты и хронологию решений и шагов я вам принесу. Журналы сейчас у Шисо, он там опять что-то разрабатывает… — вздохнув, парень растрепал пятерней темную короткую шевелюру. — Мы просто ждали, пока вы вернетесь. И что вы скажете.

— Так, а вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Еще один тоскливый вздох:

— Цунаде-сама, ну неужели вы думали, что мы забудем последнюю принцессу Сенджу, лучшего медика, собственного сэнсэя?..

— Я не ваш сэнсэй. У меня была всего одна ученица, — складываю руки под грудью.

— Наш, — упрямо смотрит. — Вы… простите, не обижайтесь, но вы как знамя. Или знак. Мы горды, что знаем вас. Вы очень много для нас значите. Цунаде-сама, я не знаю как оно там, «вовне», но здесь — прямо здесь, — Тсуги обвел пальцем пространство, — вы самый желанный… нет, не гость. Хозяин. Единственный из возможных среди ныне живущих. Долгожданный. Это все — ваше! Мы — ваши! И мы действительно вас ждали. Старались, работали над собой. Вообще, то что вы вошли в Коноху, чтобы стать Пятой — лучшая новость за последних десять-пятнадцать лет!

— …

— У нас собственная структура… Иерархия, как хотите. Но она вполне действенна. Свои шпионы — уже почти везде, свои же боевые группы различной направленности… научники и прочее. Уже многое сделано, но в планах гораздо больше. И это все — ваше. Ради вас и за вас. Здесь нет предателей… нет, есть, конечно, подсадные утки, но их всех мы знаем наперечет. И… ай! — еще раз взъерошив волосы, Тсуги категорично махнул рукой: — В общем, решать вам. Что теперь с нами делать.

М-да. Действительно? И что теперь с ними делать?.. Конфеты раздавать! Неожиданно. Самозабвенно. Фанатично. Проблемно. А проблемно ли?.. Что еще я не знаю о Конохе?

— Вы… фанатики? — спросила раньше, чем задумалась. Обидится — нет?

— Ну, можно и так сказать, — меднин расплывается в кривоватой улыбке. Вот так просто, да? И даже осознаете? Ками-ками…

— Сказать, что я в замешательстве, значит, ничего не сказать. — Ками, мало мне проблем.

— Цунаде-сама. Мы ждали и еще подождем. Просто главное — чтобы вы знали.

— Я поняла. Спасибо. — Тсуги кивает. — Буду думать, что с вами делать… пошли, что ли, пока нас там не потеряли?..

— Поздно, Цунаде-сама. Вас еще два часа назад потеряли, — хулигански ухмыляется нахал. — И Митараши они найти тоже не могут! А ваш Ширануи не в курсе… как всегда.

Ну да, Хокаге же не может в одиночестве по деревне ходить. Только в сопровождении. Как маленький ребенок. Слов нет. Есть у меня такое желание… сделать фейспалм в лучших традициях.

— Пошли.

— Слушаюсь, — слегка нахально поклонившись, Тсуги дожидается, пока слезу со стола и соизволю дойти до двери. Насчет заклинившего внезапно замка он ничего не сказал…

Какие выводы можно сделать в целом по разговору? Кротостью и всепрощением шиноби отродясь не страдали. А ирьенины — в особенности. В очередной раз убеждаюсь.

Во дворце меня ждал улыбчивый Генма. Это было подозрительно. Очень. Но торт вернул мою толерантность и вознес веру в помощника на невиданные высоты. Торт творил чудеса, да… Я даже сказала спасибо. Ширануи расцвел. АНБУ, правда, в радиусе всего дворца моментально скисли окончательно. Но это уже мелочи. Меня ждал торт! И чашка горячего чая! И политый бонсай, оба.

Сидели, дружно пили чай — не отрываясь от процесса, «на коленке» набросала прямо на картонке от торта перечень вакансий для инвалидов, сразу с вилкой оплаты. Пока уничтожала сладкий кошмар для фигуры, Генма свистнул грустного Мыша, вручил картонку и затребовал пачку бумаги. Сам, главное, с места не сдвинулся: продолжал из кресла поедать начальство глазами. Волнуется, что в очередной раз испарюсь в неизвестном ему направлении прямо из кабинета? То я могу.

Не прошло часа, как прискакала Анко. С веселеньким таким грохотом. Явно Мыша (ну или еще кого, под ноги попавшего) на лестнице поваляла… Вручила мне с крайне загадочным видом пару папок и по-хозяйски присоседилась к остаткам торта. Ширануи даже мяукнуть не успел, как она все подчистила. Воздух заискрил взаимными богатыми эмоциями. По-видимости, Генма и Анко — страх и ужас всего штаба. С некоторых пор. А между собой — в состоянии затяжной холодной войны. То есть вообще без срока давности. Вооруженный до зубов нейтралитет. По-моему, Ширануи заняться больше нечем…

Ками с ними, посмотрим, с чем нам тут предлагается ознакомиться. В одной папке оказалась подробнейшая подборка досье различных мебельных компаний и их широкие коммерческие предложения. Во второй — остатки отчетов моей шестерки, дополученные уже этим утром, сегодняшнее почасовое расписание происходившего в баре и вокруг бара, и в конце — короткий списочек со всякими закавыками, носящими глубоко сомнительный характер и припомненными лично Митараши. Какая она все-таки лапочка!

Подчеркнула заинтересовавшие меня предложения, отдала обратно. Списочек и остатки отчетов отковыряла и сложила в подсумок — перекочует в соответствующие папки в ящиках. Расписание тоже извлекла — ну, так, чисто в ознакомительных целях пригодится. Опустевшую шкурку вернула прихлебывающей чай помощнице.

Принесенная тормозящим Мышом пачка бумаги была пущена по назначению: достала пару листочков, принялась изобретать соцпакет. Изобреталось кроме первых трех пунктов со скрипом: в мире шиноби… мм… несколько не те реалии — да и менталитет в целом. К примеру, такая туфта, как «льготный проезд в транспорте», вообще идет по принципу «нахрен зайцам светофор?» Но все-таки кое-что общее есть. Вроде стандартного (но абсолютно бесплатного) регулярного медицинского обслуживания; выплаты пенсий; сложных операций на жизненно важных органах — вне очереди; трансплантации (тела убитых противников всегда шли в дело так или иначе); корзины потребителя, предоставляемой в полной мере и в натуральном виде в случае временной нетрудоспособности; некоего минимума предметов канцелярии; бесплатного обучения/повышения квалификации (например, прохождения все тех же незабвенных медкурсов, по возможности, углубленных), и так далее. Еще сюда присовокупила создание банка крови (с возможностью индивидуального забора раз в три месяца, после прохождения предварительного экспресс-обследования); и N-ное количество бесплатных оздоравливающих/омолаживающих процедур в моем будущем СПА (конкретное для каждого шиноби вычисляется на основании его медкарты — в смысле, у всякого организма все равно есть некий предел — адекватности самой нужды и количества выполненных ранее миссий). А также включая полное пожизненное обслуживание — все там же, с существенными скидками.

В процессе лично я перебазировалась в кабинет, Анко удрала разбираться окончательно с мебельным заказом, а хмурый Генма ушел куда-то вниз — забирать у переписчиков картонку и просто кому-то из администрации планово трепать нервы. Со скандалом по лестницам моего крыла пролетел Лис, на повышенных тонах выражаясь в рацию и обещая кому-то за что-то оборвать все выступающие части тела… секунд эдак через двадцать все тот же Лис весело летел уже мимо окон, с мощной подачи ширануевского пинка под зад. Я фигею, дорогая редакция… Еще через минуту в кабинет заглянул сам Ширануи, с заискивающим выражением на лице притащив мне поднос с яблочным, малиновым, вишневым желе — на выбор, так сказать, — и сиротливо лежащими с краешку бумагами на подпись… Он меня откармливать, что ли, пытается? Что-то типa: «сытый хозяин — добрый хозяин»? Так я его и не шпыняю вроде….

К концу гражданского рабочего дня радостно скалящаяся Митараши принесла стопку договоров (уже подписанных! В одностороннем порядке!) и скромненько притулила их на подоконнике, видя, что я в данный момент сильно занята. Поменяла мне чайный сервиз, заварила свежего чайку, извлекла из печати жестом фокусника бутылку холоднющего молока… вот тут-то я и вернулась в реальность. Подсчет и подтасовка бюджета ждали три года — подождут еще три часика, никуда не денутся. А вот молоко нагреется!.. В общем, отвлечься я отвлеклась, а дальше — завертелось: посадила пару клонов читать договора, одного — штамповать очередную белиберду внутреннего пользования от Ширануи. Сама, запивая прямо из горлышка третью плюшку, доцарапывала на обороте предыдущего списка то, что вспомнила сейчас, а именно: заказ тканей и пошив постельного белья, банных принадлежностей, стандартных юката; всяческих занавесок, чехлов на мебель и прочего… икебаны, картины с росписью, свечи, благовония; запас трав и пошив маленьких саше (мешочков для перекладывания одежды, чтоб создавало в шкафу приятные свежие ароматы); перечень оздоровительных напитков в меню и все необходимые для них ингредиенты; подбор цветовой гаммы всякой фигни вроде гальки для дорожек, расцветки формы для персонала и прочее.

В общем, много набралось. А что вы хотели — сфера услуг дело муторное и зело продуманное. Отдала список любопытствующей через плечо Анко, подмахнула пару договоров, отложила оставшиеся (в хозяйстве пригодятся), спровадила ожившую после третьей чашки чая помощницу и засела за просмотр важных миссий, как то: патрулирование трех небольших городков на нейтральных территориях в течение месяца, куда повадилась ходить шайка бандитов из окрестностей по соседству (с обязательным усекновением самих бандитов на голову — с учетом того, что трое из пятерых там были малоизвестными нукенинами в ранге чуунинов); восстановление переправы через одну из рек в глубине страны Огня, взорванной другими бандитами, ну и, по возможности, поимка уже этой шайки; сопровождение четверых чинуш туда и обратно; сопровождение двух крупных денежных перевозок — транш почти от одной границы до противоположной. В сумме это всё принесло порядка трёхсот двадцати тысяч (с какими-то копейками).

Отправив Генму вниз с последней подписанной «долгоиграющей миссией», я задумалась. Наруто как-то обмолвился, что когда генины бросились в погоню за Гаарой, Шикамару и Шино поменяли свое мнение насчет умственного развития Узумаки, и в целом все они словно повзрослели, стали серьезней и менее предвзято относиться к другим… Это весомое доказательство того, что несмотря на оговоренное распределение в команды по профилю, детям необходимо больше общения. Самого разнообразного. Пусть даже не всегда положительного. Польза будет от любого. Главное — приглядывать за ними и по мере необходимости обучать даже вещам, далеким от привычных в укладе шиноби.

Действительно, команды неплохо бы почаще смешивать между собой: так от них реально больше толку, и чем теснее сотрудничество сейчас, тем больше шансов, что когда они вырастут и займут посты или станут АНБУ, работать вместе смогут без лишних проблем и затрат времени. Пусть притираются сейчас!

За конкретным примером и ходить далеко не надо: команда Майто — это бойцы. А зря они так долго варились «в собственном соку»: той же Тен-Тен надо почаще давать пользоваться ее же мозгом. Она девочка умненькая, сообразительная, но не привыкла принимать собственные решения и в соответствии с ними выстраивать уже всю командную работу. Именно поэтому чуунина из нее не выйдет. И экзамен ей сдать до конца никто не позволит…

Да, смешивать надо. А Хирузен – дурак. Был. Да простит меня ками за неподобающее отношение к собственному учителю и командиру, но он на самом деле редкостный идиот: все что можно спустил на тормозах… И это – это! – имело пафосное прозвище «профессор»! Зла не хватает.

Надо ж было, так просрать всю деревню и кучу потенциальных союзников! Да-аа, уникум. Нет, ну ладно – Кумо. Но с тем же Цучикаге теоретически можно было и нормально договориться. Хотя… Третий никогда бы не договорился.

Цучикаге, насколько я вообще могу понять, глубоко презирал Хирузена именно за его наплевательское отношение к аристократии. То есть к кланам. Ибо Цучикаге – единственный, кто действовал на основе кланов всегда, и никакой резни в своей песочнице никогда не устраивал и не позволил бы.

В Мидзу — ну, там как раз кланы вырезаны почти подчистую. Но вовсе не по вине Мей, — это предыдущий постарался. Тоже скотина та еще… Долбанутая на всю голову. Ну и обдолбанная до кучи. Тяжелыми препаратами и антидепрессантами. И наличием психованного Исобу в голове.

У Райкаге все сложно: в принципе, кланов не было никогда (насколько я понимаю). Они там все братья по разуму. Плюс «особенности национальных тенденций» — и хрен бы с ней, с экономикой, но дерьмовый характер Эйя и еще девяноста восьми процентов населения страны к благостности духа как-то не располагает. То, как они (кумовцы) себя ведут вообще, — в целом — и по отношению к внешним партнерам, и во внутренней среде, — и к самим себе в частности — не поддается описанию. Так чтоб не матерно… Плюют на личности и их возможности, короче говоря. В Молнии генин вполне может полезть тягаться силушкой с джонином другой деревни. Просто потому что его стукнуло с утра. Солнышком по голове. И тормоза отказали…

В итоге две трети населения — махровые извращенцы, во всех смыслах этого слова. Потому что когда «внутреннему человеку» не хватает даже не признания — признательности — он начинает позиционировать себя как нечто грязное. Со всеми вытекающими… Со временем это становится психологической закладкой — причем не внешней, а внутренней. И именно поэтому ее так сложно убрать. При насильственной попытке разбить срочными методами — с большой долей вероятности подопытный ломается и становится неполноценным. Или приходит в еще худшее состояние, чем прежде. Потому как внутренние связи обильно спутаны (примерно как нитки в клубке, с которым поигрались котята), и если их острожненько, аккуратненько, потихоньку не распутаешь — не хватит силы воли, терпения или времени — часть порвется к такой-то матери. И восстановить уже не получится… Так что там все в той или иной степени в детстве на голову уроненные. Причем не только мамой-папой, но и остальными родственниками: в горячую картошку играли, не иначе. И регулярно промахивались.

Что в Конохе творится, так этого разве что самый ленивый осел не знает. Не будем о совсем грустном.

На десерт остается Суна. С излишним количеством зажравшихся старейшин и окончательно сбрендившим после смерти жены папашкой Гаары. Кланы вроде как есть (но мало), а совет при этом больше, чем в Конохе… и имеет реальную власть. Общим фоном — вымирающие марионеточники. Ирьенины как-то рассосались сами собой, а вот травники точно еще оставались… Вот и получается: снова конфликт власти в военном городке.

Короче, бардак везде. Но у Цучикаге бардак контролируемый, а Мей в последние годы всех держит под железным каблуком и ярким оскалом. Да, у нее тоже есть старейшины. Но там все несколько проще: не послушаешься госпожу Мизукаге, огребешь проблем по самую маковку, ибо она — последняя представительница монстров с двумя геномами… Да-а, Мей крута, как отвесные скалы Страны Водопадов. Реально: Футтон и Йотон — кипение и лава – это вам не шутки. И не только как последняя из рода, но Каге, практически возродившая из обломков всю деревню, может ставить в ней любые условия, на мой взгляд. Ее девиз — кто не с нами, тот против нас. Но так и надо!

Кстати, она умудрилась перепить меня на спор дважды! Из пяти попыток. И каждый раз в итоге мы дружно надирались, жаловались друг другу на охамевших мужиков и шли чудить. Совместные чудеса ландшафт ни единожды не пережил… В последний раз она мне обещала реванш, кстати… Только я больше не пью! Мей, бедняжка, расстроится. И – скорее всего – от расстройства и для поднятия настроения, откроет сезон повальных репрессий в родном Мизу…
Короче: должен остаться только один, и пусть это будет Дункан Маклауд!.. тьфу… Цунаде Сенджу.

Нежданно-негаданно вернулась Анко. С тремя объемистыми сборниками образцов тканей. Как она их у швей (или кто там был) выцарапала, ума не приложу: чаще всего ателье в Конохе маленькие и именно по причине собственной незначительности имеют только один сборник образцов. Дай ками, на всех. Который можно просмотреть, разве что придя по адресу лично. А выход на производителей (и возможность заказать) есть только у этих самых ателье, как у официально зарегистрированных ИП — индивидуальных предпринимателей. Еще, правда, он наверняка имеется у глав отдельных кланов… но это в самом крайнем случае!

Загадочная-загадочная Митараши вытащила из подсумка несколько разноцветных гладких камней.

— Цунаде-сама, пойдут? — Загадочная-загадочная.

— Неплохо. Где взяла? — Колись, в чьем садике покопалась? Кто сейчас придет претензии предъявлять?

— А, — легкомысленно махнула рукой куда-то на север. М-да. Значит, претензии предъявлять уже некому. Какая умная девочка.

— Ну, так я тогда завтра с утра заявку на миссию для генинов оформлю? — похлопав пушистыми ресницами и покрасовавшись, мол, вот она я, вся такая умная… и скромная, наконец-то соблаговолила поделиться недостающей информацией: — Вокруг Конохи — в буквальном смысле по периметру, почти у самых стен — есть несколько мелких карьеров, где для деревенских построек добывают песок и прочее. Смолу для крыш варят, чтоб в самой Конохе не воняло… Там-то все лишние «вкрапления» отбраковываются и выбрасываются — тут же, рядом! Кроме того, есть несколько довольно каменистых полигонов, на которых уже несколько лет подряд АНБУ тренируются в техниках дотона, и рядом постепенно образовались небольшие свалки с мелкой галькой, высеянной из почвы — ну, одно из стандартных упражнений на контроль… Короче говоря, назовем это продуктами их жизнедеятельности… — девушка пошло хихикнула в кулак. — В общем, запустить туда генинов, и пусть собирают на здоровье. Сразу сортируя — либо по размеру, либо по оттенкам… Сойдет?

— М-да. Богатая у тебя фантазия… Сойдет конечно! Спасибо.

— Всегда пожалуйста, Цунаде-сама! Так, что еще?.. А. С посудой уже придется подождать до завтра. Равно как и с икебанами, картинами… Эм. Свечи и благовония я могу заказать сама, через своих проверенных посредников, где скидки есть — но тут все зависит конкретно от суммарного количества — может, проще будет сразу у производителей… Травы — это, я так понимаю, к Яманака? — отрывается от бумаг, деловито блестя глазами.

— Правильно понимаешь, — одобрительно киваю в ответ.

— Эти, как их там… саше? Нам пошьет любое ателье по сходной цене. Только они не знают что это… я, вообще-то, тоже. — Жалобно смотрит так. — Можете нарисовать? Онэгайи*, Цунаде-сама!

Фыркаю, схематически малюю мешочек с завязочками.

— А! — мелькнувшее осознание в глазах, «а ларчик просто открывался!».

— Возможны вариации, — поясняю, дорисовывая рядом попурри на тему простейших оригами. — В принципе, нам вовсе не нужно, чтобы конкретно это было выдержано в едином стиле — наоборот, интересней будет, если в каждом номере какие-то приятные мелочи будут отличаться от тех, что у соседей… Назовем это «разнообразием аксессуаров». Поэтому пусть шьют из любых обрезков — у них же найдутся ненужные маленькие… бесплатные… обрезки, верно? — усмехаюсь, глядя на вновь хихикающую помощницу.

— Рё:каи!**

— Ну и отлично. На сегодня вроде все. Так что можешь собираться домой.

— Хай. Может, чаю?

— Мм. Неси. Что-нибудь… более-менее традиционное, — поощрительно улыбаюсь просиявшей девушке.

Добив под чашечку хорошего сенча треть НОРМАЛЬНОЙ сводки по бюджету, решила, что на сегодня хватит с меня. Тем более раз уж я даже поспать по-человечески за последних трое суток не сподобилась… Прибралась в кабинете и на столе, и с чистой совестью отчалила домой.

Дом встретил меня безлюдным эхом и относительным порядком. Анко, по всей видимости, рванула уже по продуктовым магазинам, набивать под завязку пузо холодильнику. Вспомнила, вышла на заднее крыльцо и обозрела плоды «трудов непосильных» взвода земляных клонов. Опять сумерки, конечно, но все же лучше видно, чем в том густом-густом тумане, стоявшем ранним утром. Поле… очень даже ничего получилось. Стильненько так. Теперь оно даже как-то побольше кажется — с выдумкой Яманака подошли к поставленной задаче, с выдумкой… Мне нравится!

Весело насвистывая, вернулась в дом, помыла руки и пошла шариться по кухне в поисках «забытого» хозяйственной Анко съестного. В духовке что-то томилось на маленьком огне, но еще явно сыровато. Короче, пришлось довольствоваться стаканом вчерашнего кефира и жестковатой корочкой ржаного хлеба с помидоркой. Вздохнув, поплелась отмокать в ванную.

Час — и я почти человек: с отмытыми до скрипа волосами, изничтоженными пемзой и скрабом локтями и пятками… ну, и все в таком духе. Благоухающая лавандовым мылом и приятно-расслабленная.

В кухне нашла уже почти разобранные пакеты и готовый ужин: щупальца осьминога, запеченные с овощами. Первый раз такое вижу. На холодильнике записка: «Буду поздно! Приятного аппетита!» Ну-с, снимем пробу?.. А ничего так… вкусно. И довольно необычно.

В унылом одиночестве вымыв посуду, вздохнула: даже Шизуне нет. Заработалась на новой для себя ниве начальницы. Вспомнилось: «Холодильник с едой по кухне летает, а вдоль коридора мертвые с пылесосами стоят. И тишина».

Вздохнула еще раз, накинула хаори и вышла на крыльцо — в раздумьях: идти или не идти? В смысле, набиваться в гости к Камуи-сану. Ведь встречи с ним осуществимы крайне редко. Именно по причине моей ненормированной загруженности… Раз есть возможность, решила, что сегодня будет ему счастье прочувствовать себя моей жилеткой, и махнула через забор. Стучаться не пришлось: неплотно прикрытая дверь распахнулась словно сама собой. Меня тут явно ждали.

Прошла по наитию прихожую, пару безликих запущенных комнат и вошла в просторное помещение для медитаций. С шорохом защелкнула седзи. Ёширо сидел в позе лотоса на серебристой, видавшей и лучшие времена подушке с кистями. Темно-серые хакама двумя веерами разворачивались на простом дощатом полу. От словно бы подсвеченной изнутри стены за его спиной несло сыростью. Ну, все понятно: с той стороны — задний двор и еще более запущенный, чем комнаты, выхолощенный ветрами со скалы, сад. Так. А где моя подушка? Свистнула тонкая цепь, от стены сбоку вылетела мягкая прямоугольная фиговина — прямо мне под ноги.

— Спасибо.

Дед прикрыл глаза и коротко кивнул, здороваясь. Расслабив плечи, я уселась, пятками подмяв под себя скользкий предмет — не то интерьера, не то сразу мебели.

— Ты долго. — Не вопрос, утверждение. Тихим, ровным голосом.

— Да я сегодня еще рано вернулась. Очень рано, — пожимаю плечами в ответ. Есть такая работа — родину зачищать. Вот и занимаюсь на данный момент сортировкой мусора.

— Я о том, как ты в целом, — не открывая глаз, пояснили неразумной мне.

— Хм. Что есть, то есть, — внимательнее приглядываюсь к теням в углу. Обман измученного зрения, или они действительно шевелятся? М-ма, чем он тут занимался? Вызывал демонов подземного мира? Или верхнего? Или какие там еще бывают?..

— Шинигами скучают без подкормки и развлечений. — Это вы мне?

— Предлагаете прямо сейчас пойти и совершить кровавую жатву?

— Ты сама это сказала, — а взгляд — два дула пистолетов.

Не поняла юмора. Хм, а если подумать? Чего у нас там с шинигами бывает связано? А, ну как всегда — жертвоприношения!.. Но про жертвоприношение я не говорила ничего. Я сказала … я сказала даже не «принести», а «совершить». Совершить что? Кровавую жатву. Упс. Оговорочка по Фрейду? М-дя.

— Я не шинигами. — Чур меня, чур. Быть здоровенным мужиком с немытыми волосами, в каких-то лохмотьях, и грызть диетические ножи?.. Увольте от такого счастья!

— Ты еще хуже.

— Спасибо за комплимент. — Иронию в моих словах заметит даже глухой.

Тени в углах — вздохнули?.. И стали чуть тоньше. Еще тоньше… размазались туманным тонким слоем и втянулись в ту самую сырую стену. Камуи облегченно выдохнул. Проигнорировав мою недоуменно поднятую бровь. Что за нафиг?

— Давай разберем слово «уважение», — голос старика чуть охрип и стал громче. Обычным. Еще раз поднимаю бровь: чего это он? С таких отвлеченных понятий начал? Нет бы там — чаю даме налить, или еще что?

— Оно вовсе не равнозначно «достоинству», как это утверждают все словари без исключения. Слово означает «посмотреть еще раз». Ты идешь по улице, и вдруг кто-то оглядывается: ты привлек его внимание, ты чего-то стоишь. Раз на тебя обернулись, значит, ты чем-то интересен; а раз так, то можно совершить любую глупость, лишь бы привлечь твое внимание.

О! Кстати, о птичках: ирьенины такие ирьенины!.. Надо будет с Шисо по душам поговорить… Но общую мысль и тенденцию я поняла. Перевожу взгляд на хозяина дома, выныривая из собственных мыслей.

— Спасибо. Это ценное слово. А главное — вовремя.

Дед  в ответ чуть кивает:

— Тебе просили передать.

Да-да, привет в эфир от поехавшей крыши, парочки-другой залетных шинигами и… А чем это тут попахивает? Васильками? Ой шутник, ой шутник, Камуи-сан!.. Травяными чаями, значит, балуемся? И без моей персоны? Ай-ай-ай, как не стыдно! А мне?!

— Васильки — у Яманака брали? — по-деловому осведомляюсь.

— Нет. Это из моей … личной коллекции.

— А. Хорошая у вас коллекция. — Трава тоже ничего.

— Спасибо, — чуть насмешливый кивок. Человека, которого поймали на «горяченьком», а он и рад. — Угостишься?

— А давайте. — Собственно, а почему бы и нет?

Правой рукой Камуи вытягивает из-за спины накрытый квадратной деревянной крышкой деревянный же поднос. С готовым чайником и всеми остальными прибамбасами. Передвигает мне от себя небольшой туесок, расписанный все теми же синими цветами.

— Небольшой сувенир. Из Страны Рек. Приятные воспоминания.

— Спасибо, — в который раз за вечер говорю это редкое в моем лексиконе слово? В пятый? Ого. Силен мужик!

Короткая улыбка, журчание разливаемой «веселящей» жидкости из прямого носика чайника красной глины. Итадакимас!

— Мм. Бодрит и одновременно расслабляет. У вас прекрасный вкус, Камуи-доно!

— На здоровье. — А вот это вряд ли. Но все равно — спасибо. Шестой раз. Однако.

— Есть что-то, что тебя печалит? — Цепкий взгляд двух беретт. Эх, таким бы взглядом посверлить спины старейшин! Ежедневно. Пару недель!

— А, — расстроенно отмахиваюсь. — Сплошная политика, постоянное перетягивание одеяла на себя и ни капли здравого смысла.

— Политика — всего лишь способ ухода от личных проблем. Не самый лучший.

— В целом согласна, но все же — почему?

Степенно отпив веселящей жидкости, дед сощурился:

— Политик не может быть нов, ибо единственно возможная новизна — это духовная новизна. Политик же лишь подрезает листья, не имея никакого отношения к корням. Политика существовала всегда, политики существовали всегда, но к чему это привело? Я не говорю сейчас о «хорошем» или «плохом» — я говорю о «новом».

— Хм. — О, лепешки. С медом. Гречишным? Вроде бы. Немного подгорели, правда, но это фигня…

— Мир остается таким же кругооборотом проблем. Более того, бедность с каждым днем увеличивается. Все эти, мнящие себя сверхрешительными, политики только доказали собственную вредность для окружающего; конечно же, у них были хорошие намерения, возможно — начинания… но. Намерения здесь не берутся в расчет: их никто не видит, о них почти никто ничего не сможет сказать наверняка, и уж точно определить истинность озвученной части и ее соотношение с частью не озвученной, никто из людей не в силах. Поэтому здесь имеет значение только осознанность.

Пауза, мелкие глотки, скошенные на меня черные, как маслины, глаза. Что я могу на все это сказать? Аж ничего. Помолчать будет уместнее. И послушать, что умный человек говорит.

— У политика — то есть у любого политика — нет осознанности. Наоборот, он лишь пытается избежать своих собственных внутренних проблем, забыть о них. А самый простой путь убежать от самого себя — погрузиться в решение мировых экономических, политических, исторических ситуаций, посвятить себя служению бедным, трансформации общества, реформаторству… что там еще бывает?

— Изобретениям, медицине, воспитанию достойного поколения на смену нынешнему, — прочистив горло, хрипло подхватила оброненную мысль.

— Совершенно верно. Все это необходимо для того, чтобы скрыться от своих собственных проблем; все это — опасные хитроумные стратегии, ибо человек думает, что занимается великим делом, а на самом деле он просто трусит, — старик бездушно улыбнулся и продолжил пить свою наркоту, давая мне время подумать.

Ну и дела! А ведь он прав! А я почему-то никогда не задумывалась об этом в ТАКОМ ключе… выходит — зря. Надо было почаще думать. Оно зело полезно.

Хитро на меня взглянув из-под бровей, дед потянулся за чайником. Подставила поближе свою чашку. Мозговынос продолжился.

— Прежде всего, нужно не бояться встретиться лицом к лицу со своими собственными проблемами.

— Ха? Я и так не боюсь. — И почему мне самой в подобном заявленьице слышится незримое присутствие духа Наруто? Внук научил бабушку плохому?..

— Прежде всего, нужно трансформировать свою сущность. Только трансформированный человек в состоянии осуществить трансформацию в других. — Стук глиняной посудины о ребристую поверхность покрытого лаком подноса.

— Угу. Получается, политики веками вели все человечество куда, к какой цели? Я вот думаю: разве не пора уже осознать всю бессмысленность такой игры? Прятки с самим собой до добра не доводят… — отхлебываю обновленный чай.

— Мы, по крайней мере, осознаем — мы полностью осознаем влияние политики, насчитывающей несколько сотен лет. До этого ситуация, должно быть, была такой же. Но изменилось ли что-нибудь хоть раз? — задает следующий наводящий вопрос.

— Не припоминаю, — тихо бормочу, откусывая от лепешки. Дед кивает:

— Человек по-прежнему погружен в ту же темноту, в ту же бедность — то есть кругом все тот же бесконечный Джигоку***. Да, политики продолжают кормить своих приверженцев надеждой на лучшее ЗАВТРА. Завтра, которое так и не приходит. Знаешь, я однажды убедился: завтра никогда не придет. — Согласно киваю: я тоже, «однажды», а потом не единожды.

— Хочешь чего-то — делай это сегодня, прямо сейчас! Иначе ты этого вообще никогда не увидишь. — Прихлебываю чай, косясь на стену за спиной деда: опять оттуда какая-то непонятная хрень расползается. Тентаклей, надеюсь, у нее не имеется? А то у меня внук, как бы… да и вообще — годы уже не те… И рейтинг не позволит, гы.

— Это все так и есть, но. Человек либо стареет, либо вырастает. Тот, кто лишь стареет — не живет вообще. Он проводит время, но не живет. Вся его жизнь — это не что иное, как подавление. Чтобы остаться живым до самого последнего вздоха, нужно не стареть, а расти. — Хм. Где-то я это уже слышала. Хаширама? Или Мадара? Нет, все-таки Хаширама…

— Конечно, все мы стареем, но это может и должно касаться только тела. Ибо нет хуже, чем стареющее сознание… — голос Камуи стал еще тише. Хм, кто бы мне объяснил, почему в пустом снизу доверху помещении нет эффекта реверберации?

— …А таковым становится сознание каждого, не желающего проходить ступени зрелости, — как в полусне, закончила чужую фразу-мысль. Вывод: мозговыносящие откровения от Хаширамы на ночь вместо положенного маленьким детям чтения сказок — это зло. А сам Хаширама — зло в квадрате!..

Получила в ответ о-очень удивленный взгляд. Ну хоть какой-то елей на мою израненную душу!

— Именно. Проходя ступени зрелости и понимания, человек никогда не состарится; вечно молод тот, кто постоянно учится. Обучение — это залог молодости. А человек вечно молод, когда ему нечего подавлять в самом себе.

— Угу. «Жертвуй всем ради того, чтобы быть естественным, и никогда не ошибешься».

— Тебе все это знакомо? — осторожно поинтересовался Камуи, невыразительно взявшись за лепешку.

— Не то чтоб очень… просто дед у меня был… вредный! — самурай после такого моего выпада … слегка подвис. Ну да, неожиданно получилось: сидим, болтаем обо всем и ни о чем, в спокойной такой, красивой и расслабляющей обстановке — и тут: БАХ! Волна негодования от Цунаде. То есть меня. Заново вспомнившей некоторые подробности своего незабвенного детства. И доставших до печенок дедушек! Со своей долбанутой на всю голову философией! Теперь вот аукается… почему-то до сих пор. И от привычки выносить мозг окружающим никак отделаться не могу… видимо, это семейное.

На автомате процитировала то, что запомнилось больше всего.

— «Запомни, старость — это кульминация жизни. Она может быть прекрасной, ведь ребенок надеется на будущее, он живет будущим. Ему есть дело до всего. Каждый ребенок думает, что он вырастет в кого-нибудь великого. Он живет надеждами. Молодой человек находится во власти инстинктов, они взрываются в нем; он так сильно зависит от секса, что не может быть свободным. Он полон амбиций: время идет быстро, а ему нужно многое успеть сделать, занять свое место в обществе. Все надежды, желания и фантазии детства нужно поскорее воплотить. Он очень спешит».

Камуи расслабленно кивал, вслушиваясь в звуки старинных речевых оборотов. Вежливых и обезличенных. Похожих самим своим звучанием на звон хорошо закаленной стали. А у меня слегка немел и путался язык — от ядовитого настоя васильков. Мысли, правда, все также оставались ясными, а голова — легкой.

— «Старик знает, что его детские желания оказались действительно детскими. Он знает, что молодость и все беспокойства уже позади. Ему кажется, что после мощного шторма наступила полная тишина. Эта тишина может быть неописуемой красоты, глубины, богатства. Если старик действительно зрелый — а это очень редкий случай — то он будет прекрасен. Но проблема в том, что, старея, люди не вырастают».

Тени на стене глумливо оскалились. Или это скалился сам Камуи? Мне явно пора баиньки. Но «синдром незавершенного действия» сильнее, поэтому договариваю до конца, некой логической точки:

— «Расти, становись зрелым, осознающим. Старость — это последний твой шанс: готовься к смерти. А как готовиться к смерти? Больше созерцай, медитируй».

Как в полусне услышала произнесенное далеким голосом Хаширамы — голосом моего детства:

— «Жизнь — это не наказание. Жизнь настолько ценна, что не может быть наказанием; это награда. Нужно благодарить жизнь за то, что она выбрала тебя; за то, что она проявляется через тебя: дышит, любит, поет, танцует. Убивает».

…или это я сама проговорила?..

А теперь: стоп.
За время, проведенное в этом мире в шкуре Цунаде, я слишком привыкла к читерству: в плане ума, гибкости менталитета и жизненного опыта предыдущей личности оказавшись на шаг-два впереди большинства аборигенов, и получив в нагрузку — забесплатно — еще полстолетия жизни, памяти и навыков высококвалифицированной куноичи-медика. Со временем звездная болезнь была неминуема… И вдруг оказываюсь ткнута носом в истоки и поставлена перед фактом существования другой реальности. Сегодняшний вечер стал поворотной точкой в переосмыслении мной многих позиций и аксиом.
И это произошло вовремя.

Очнулась через пару часов. В собственном доме, на собственной постели, и — что самое интересное — вполне себе переодетая, в любимой пижаме. Лунатизм? Какой интересный эффект от невинных вроде бы цветочков!.. Разбудили меня, оказывается, тихое клацанье ножа с кухни и сильный сушняк. Кое-как приведя свою тушку в горизонтальное положение, соскреблась с постели и потопала на кухню. За разделочной доской опять хозяйничала Анко. Нарезала сыр, овощи… фрукты для пирога. Кашлянув, я нечаянно спугнула ее.

— Кха-кха, Цунаде-сама, ну вы и подкрадываетесь! — уважительно на меня глядя, девушка облизала оцарапанный ножом палец.

— Ты просто сильно увлеклась, — отмахнувшись, задала интересующий меня вопрос, присасываясь к кувшину с водой: — Что где новенького?

— Из важного? Змей прибыл на объект, констатировал полный погром самого объекта и впечатляющее запустение окрестностей. Говорит, аборигены разбежались кто куда. Лично я даже теряюсь — кто на эти задворки мог нагрянуть? Да еще и так быстро?..

— Кто-кто… Кабуто с холуями, — бормочу, откапывая в холодильнике молоко: от сушняка помогает на «раз».

— Аэ? Я не ослышалась?! — Тьфу. Анко ж еще не знает.

— Угу. Только это секрет. Очень-очень большой секрет. И — да, с Орочимару я опять дружу. Скажем так, пару лет назад переосмыслила свое отношение к старому товарищу — и нашла, что наши взгляды на жизнь, по большому счету, не сильно-то и разнятся… Оба медики, оба научники. Оба саннины, оба ни в каком виде не переносим предательство… Ну и так далее, по списку. Разница только в том, что Орочимару как личность еще более закрыт — то есть на самом-то деле мы оба закрыты как моллюски во время отлива, но у меня это довольно успешно маскируется яркой внешностью. А он у нас — того, в вечно-печальном образе. Как-то так. А вообще — Белый Змей хороший товарищ и друг. Очень. Местами только бестолковый. И инициатором нашего разрыва была именно я, с видом оскорбленной невинности однажды заявив что-то наподобие: «Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок!». Что тут еще можно добавить?.. Ах, да: «Первые сорок лет детства у мужчин протекают крайне проблематично». Только «мужчин» надо заменить на «Седжу Цунаде».

Мм. Картина называется «Анко в шоке».

— Честно говоря, я не очень в курсе, что конкретно у вас двоих там происходило в последние дни, однако могу сказать совершенно точно: не взял он тебя с собой по единственной причине — в тот момент не мог гарантировать в достаточной степени твою безопасность. Да, у него были запасные пути для экстренного отхода — иначе это не был бы Орочимару — но Хирузен его тогда так плотно обложил — причем, внезапно, — что выбора почти не оставалось. То есть выбор был, но уж очень призрачный… И еще… — я серьезно посмотрела в глаза девушки, — за выкрутасы над тобой он мне еще ответит. И поверь, это гораздо интересней наблюдать, чем предсмертные судороги. Я не прошу тебя прощать  или что-то подобное. Просто поверь своему каге: анальная кара от Сенджу Орочимару еще будет обеспечена. И он это прекрасно знает. А так как он немного бессмертный, я не вижу смысла убивать этого змееныша.

— А Кабуто? — внезапно севшим голосом спросила побледневшая девушка.

— Ну а что Кабуто? Кабуто был у нашего талантливого и находчивого общего друга очень удачно… скажем так, припрятан. Ровно в том же месте, где Змей его и нашел — в одном из дальних приютов. На Кабуто они выходов не имели. Поэтому Якуши в нужный момент смог уйти с учителем, а для тебя тогда это было бы равноценно смерти. И твоей, и, вполне возможно, самого Орочимару. А Орыч свою выхолощенную, блестящую шкурку очень любит и чествует — тут уж без обид, — развела руками.

— Я знаю, — Анко отвернулась к стенке над мойкой. Видимо, пытается справиться с эмоциями и мимикой. — Нет, я, конечно, догадывалась, что все примерно так и было…

— Но подтвердить твои догадки было некому? — подхватываю повисшую в воздухе мысль.

— Да. Я думала… я думала…

— Зря, — обрываю. — Орочимару, один раз что-то решив, от своих слов не отказывается. Поэтому если случилось так, что ты осталась здесь, то здесь ты и останешься. Обратно он тебя уже не возьмет.

— А я и не попрошу! — зло выдохнула помощница, сверкнув глазами. — Я теперь — ваша! И пусть только кто попробует что сказать!..

— Сама прибью. Банально и без выдумки. Просто и незамысловато открутив идиоту его тупую башку, — выдаю с серьезнейшей миной. Помолчав, Анко начинает хохотать. Сворачиваю наш «вечер откровенностей»:

— Ладненько. Что там еще по новостям?

— Хм. Ну, АНБУ дежурный приходил. Просил, чтобы вы подписали остатки миссий — там кто-то из чуунинов ближе к вечеру одну стопку проглядел. Ему уже шею намылили, но дежурный администратор остался сверхурочно, дожидаясь — а вдруг вы еще вернетесь…

Вздохнула.

— Ладно. Сейчас схожу. Еще что-то?

— Нет, больше ничего. Возвращайтесь поскорее, Цунаде-сама, я пирог через полчасика испеку! Рецепт от Йошино-сан!

— Пирог?.. Ради фруктового пирога от Йошино — согласна, стоит поторопиться! — сияющая улыбка довольной от осознания собственной значимости девушки.

Вышагиваю с освещенной кухни в темень поворота коридора, прикидывая, где могла оставить снятую обувь и разбросать шмотки.

— Увлеклась-увлеклась… как бы не так! Я никогда не увлекаюсь… и вообще — хорошо себя контролирую… — в спину мне донеслось растерянное бормотание Митараши.

Во дворце меня ждал смурной Лис, еще более грустный администратор и неказистая стопочка особо заковыристых заказов. Так вот с чего они так переполошились — наши феодалы в одном из округов решили поиграть в войнушку и заодно пройтись аж по двум театральным постановкам — «Ромео и Джульетта» и «Отелло» (или как там вторая называется?). В общем, мавр — одна штука, белобрысая дура с нетрадиционными наклонностями — одна штука, детишки с подростковым гормональным взрывом — две штуки. Плюс обманутый муж и оскорбленный папаша в одном лице. Он же — заказчик последнего дела во всей этой… шести… нет, семизвеньевой цепочке. Красотень! Ну прямо Санта-Барбара на выезде… так сказать, местного разлива.

_______________________
* Онэгайи — пожалуйста, прошу вас;
** Рё:каи! — вас понял, принято/приступаю к выполнению, есть!)
*** Джигоку — ад

 

 

Отступление десятое

 

не трогай бомбу- укусит же…
не трогай Генму — отп… же…
(Эпиграф. Хорошо еще, что не эпитафия)

Взбесившимися зайцами опять забегал весь пятый отдел. И шестой тоже. И седьмой. И даже третий…

— Что случилось? — Стоять дубом посреди дороги — очень неудачная идея. Лично он это уже понял.

— Хокаге опять потеряли, — сквозь зубы процедил остановившийся не долю секунды Пес и понесся дальше.

— Пиздец… — высказался вслух боец второго отдела Кабан. Стоявший рядом его напарник — Кролик — заикнулся было, чтобы согласно покивать, но тут же куда-то рассосался. Сзади к Кабану приближалась смертоубийственная аура.

— Чего-чего ты там вякнул, недоносок?

Кабан попятился: начальство в лице Ширануи Генмы славилось своей трепетной любовью к натягиванию подчиненных. Чаще всего — прилюдно. Вспоминали потом обычно долго. Но участь всеобщего посмешища была еще не самым страшным вариантом: наиболее неугодных нагибали в полном одиночестве где-нибудь в очень темном и абсолютно неожиданном углу… После чего два месяца в больнице и питание через трубочку было обеспечено. И вазелин, как недавно выразилась Пятая, действительно в такие моменты оказывался дефицитом…

Кабан срочно искал пути к отступлению. Таковых не нашлось. Оставалось только с честью, как мужчина и шиноби, принять свою участь. Сегодняшней груши для битья.

— Ничего, — голос почти не дрогнул. Почти. Он еще слишком отчетливо помнил, что в прошлый раз было с Драконом из четвертого и Мышем из первого отдела. Кучей закрытых переломов и обширными гематомами они тогда не отделались. Двойное сотрясение мозга у одного, разрывы связок у второго и… нет, Кабан вовсе не трус. Но ту картину он вспоминать лишний раз не желает.

— Так что ты там вякнул? — голос стал выше на пару тонов и гораздо нежнее. Это плохо. Очень плохо. Цензурных мыслей больше не осталось. Как же он так влип-то?! И Кролик — хорош напарник, блин!

То что Кролик тоже хочет жить — очень — сейчас Кабану было до одного места. Заднего. И желательно, чтобы это самое место надвигающийся разнос сегодня пережило…

Генма улыбнулся, сверкнув сенбоном. Кабану стало плохо.

Это уже даже не пиздец. Это еще хуже!..

Генма еще шире улыбнулся, оскалив верхние зубы. Хуже еще не было… ему кранты! Кролик, сука ты такая — хоть цветочки на могилку потом принеси! Аленькие!..

*Дальнейшая сцена вырезана из-за своей бессмысленной жестокости и неоправданного насилия.*

— Кто-то еще хочет что-то сказать? — ласково поинтересовался Ширануи, стерев пальцем случайную капельку крови со щеки и салфеткой обтирая запястья. Бандерлоги стояли тихо и неподвижно. По-хозяйски пройдя в центр двора, прижал медный наконечник питьевого фонтанчика, струей воды почистил ботинки. Огляделся, сморщил нос: — Приберитесь тут… кто-нибудь. — Сдвинуться с места никто не рискнул. А то — кто его знает? Может, он еще не закончил?..

Генма хмыкнул, издевательски дернул плечом и смылся шуншином. Еще пару секунд двор был покрыт тишиной. Наконец командиры групп отмерли, вздрогнули те, кто был ближе всего и теперь, сглатывая, еще раз всю картину в памяти подробно прокручивали… дернулась парочка бывших медиков.

— Еще чуть-чуть, и он бы сдох, — замерив пульс и кое-как просканировав, выдал резолюцию более опытный. Второй только нервно топтался рядом и вздыхал.

— Надо вызвать кого-то из реаниматологов. Кролик, дуй в госпиталь. Иначе окажешься вообще без напарника… — Кролик испарился. Свидетели произвола стали расползаться.

Тремя кварталами севернее Ширануи Генма, радостно что-то насвистывая, скупал половину кондитерской: Цунаде-сама все равно скоро вернется, а он уже больше не злится. Ну, почти… Надо ее порадовать тортиком. Может, хоть спасибо лишний раз скажет… а в идеале — похвалит и улыбнется. Мечты-мечты!..

Нет, он прекрасно понимал, что АНБУ могут однажды стаей полететь кланяться в ножки государыне, чтобы их оградили от произвола… Но нет: с одной стороны — гордость не позволит, с другой — побоятся: он, если узнает, закопает. Не долетят. Да, на самом деле, Ширануи Генма не настолько крут. Как та же легенда — Мадара. Или еще кто. Но он — начальство. И пусть прекрасно понимает сам, что всех скопом не раскидаешь, но в бешенстве — крут. Да и репутация — она такая… Нехорошая, да…

Так что Генма был почти счастлив. И доволен. Тем более что приближался обед.

Отступление одиннадцатое

 

Со стороны Саске, их мнимая «команда» была полным дерьмом. С Какаши все понятно: хоть и джонин, общепризнанно сильный, пережил войну, Кьюби и еще много всякой всячины — гад он был полный. Отъявленный опаздун, неописуемый врун, тупой пошляк с плоскими шутками и в целом — большая, безрогая скотина. Большая безрогая ИЗВРАЩЕНСКАЯ скотина, увлекающаяся порно-рассказами. Причем, обложка не менялась ни разу, за все его «сенсейство»… Уже несколько месяцев одна и та же жвачка — фу.

Толку с него, как от сенсея, было очень и очень мало. Кот наплакал, если говорить начистоту. Успешно изученный Чидори Саске искренне воспринял как подаяние, милостыню. Обнищавшему монаху-послушнику. Лишившемуся всего, в том числе и мудрых наставников. Но среди пустыни и капля мочи — вода. Так что жаловаться на судьбу-злодейку особо не приходилось…

Себя, по силе и общему количеству заслуг, Учиха скромно считал вторым. После Хатаке, естественно.

Наруто. Наруто — это одна сплошная неожиданность. И чаще всего — неприятная и обязательно тянущая за собой огромные в своем идиотизме последствия. Одновременно добе все еще слишком быстро начинает доверять людям. Вечно лезет, куда не следует, набивает там шишки, попутно утягивая во все это дерьмо и самого Саске, а потом еще и каким-то неведомым образом умудряется повысить собственный уровень! Пока все тот же Учиха мирно отлеживается в больничке. В очередной раз! Да и вообще — как-то слишком легко придурку все это обходится. СЛИШКОМ!.. Любимчик Шинигами, мать его за ногу! Из-за главной черты характера, там, где нормальный человек лишь позитивно отреагирует на хорошее к себе отношение, и всего-навсего скажет короткое «спасибо», этот уссуратонкачи готов повиснуть обезьянкой и руки лизать благодетелю… ну или там тапочки приносить. Но при том — упорно прикидывается наглым хмырем, которому глубоко фиолетово мнение окружающих. Может, разве что кроме Умино Ирука. Но данный конкретный сенсей вызывал у самого Учиха стойкое неприятие и настороженность. Совершенно необъяснимые и необоснованные. Поэтому ему вдвойне было противно видеть подмазывающегося к их бывшему школьному учителю, сокомандника. Однако внятно аргументировать свою позицию на этот счет не мог.

Хуже всего было то, что тупого доверчивого Узумаки частенько использовали втемную. Что в целом смотрелось очень странно. Особенно на фоне его сообразительности и изобретательности. То что Наруто не такой уж дурак, каким кажется, Саске давно понял. Возможно, даже принял. Но мозг упорно отказывался принимать близорукость добе. Ну и наивность до кучи. Хотя откуда у битого половиной деревни сироты взялась эта самая наивность, у Саске в голове не укладывалось. Вообще — Наруто был сосредоточием противоречий и казусов. Иногда Учиха даже хотелось снять блондинистый скальп, вскрыть черепушку и посмотреть — что же там такое шевелится. Чисто из научного интереса проверить. А то — вдруг на самом деле рамен…

Что касаемо Сакуры. По личному мнению Учиха Саске, эта девица была самым слабым звеном. Даже не звеном. Звено подразумевает хоть какую-то прочность. Харуно же — как гнилая старая веревочка, что расползается в руках от любого прикосновения.

Тут тот редкий случай, когда он в чем-то с Хатаке безусловно соглашался. И не понимал: как — КАК — она с таким отношением стала шиноби? Кто вообще эту дуру не то что выпустил из Академии — пустил туда? Нахрена оно ей нужно было?! У нее же совершенно другие интересы! Что вообще можно сказать о куноичи, которая многие годы — до определенного момента — совершенно не понимала: шиноби почти всегда, почти везде — всего лишь наемный убийца. Кровь, допросы, шпионаж. Мародерство трупов. Регулярные избиения даже на обычных тренировках и спаррингах. Никакой романтики, букетиков-цветочков и розовых соплей данная направленность не предполагает. Если бы хоть что-то хоть где-то сложилось иначе — да на том же злополучном втором туре экзамена на чуунина, не пришла нежданная подмога, пока они с Узумаки дружно валялись в отключке после того, как им надрал зад Орочимару — участь ее была бы весьма незавидной. Либо в госпитале на койке со сломанной напрочь психикой — после группового изнасилования девочки-подростки вряд ли отличаются оптимизмом и верой в светлое будущее — либо в борделе. Причем на дорогую ночную бабочку она тоже не тянет. Так что остается только какой-то низкопробный притон. (В этих вещах Саске также предпочитал видеть реализм, а не розовых слоников).

Для наследника клана, что прежде всего ценил в людях силу, Сакура была на втором месте по полезности после чесалки пяток. То есть в принципе и Харуно могла их почесать, но объем ее мозга не предполагал столь сложных манипуляций.

Если уж смотреть и судить более глобально, той же Ино подобное простительно: она — химе, с многочисленным кланом за спиной. У Харуно такого не было. Она никому нахрен не сдалась. Кроме мамы с папой. Так что тут опять просчет, и опять фатальный… ибо принцесса Ино — это одно. А дура-Сакура — совершенно другое. Ино есть кому защищать: у Ино папа, клан и куча имущества. И счет в банке приличный. И связи на черном рынке — тут в не меньшей степени стоит быть объективным. Правда, они у папы, но сам факт наличия…

Если объяснить ей на пальцах весь расклад, пока сидит дома, в безопасности — не осознает и не проникнется ни за что. Посмеется, восприняв как страшную, но глупую сказку: розововолосая дуреха живет в какой-то своей альтернативной реальности, в которой звания генина, несмотря на ноль целых три десятых чакроединицы и почти нулевые практические навыки, достаточно для того, чтобы никакие чужие шиноби ничего плохого ей сделать не могли.
Тупица-заучка, что тут еще сказать? Чтоб не матерно…

И на всем этом общем фоне — ее обращение с Узумаки. Даже если не принимать во внимание его отвратительные академические результаты во время учебы — хотя в той же команде Майто бесталанного Ли и посредственную Тен-Тен никто морально не шпыняет — она сама по себе грубая, невоспитанная хамка и вообще — на девушку-то не очень тянет. На девочку — тем более.

Пользы даже на привалах — ноль, как куноичи — полный ноль, учиться не хочет, особо ничего не умеет. Общие знания — и те как-то не очень убедительно. То есть использовать в роли информационного придатка — гиблое дело. Чрезмерность и нарочитость действий сводят на нет все ее неуклюжие потуги как актрисы, следовательно — шпионом в стан врага не запустишь: проколется в первый же час, нет, это слишком оптимистично, первые две минуты от силы, и провалит нафиг всю миссию. Что с этой дурой делать — загадка. А как применять ее несуществующие умения — еще большая загадка. Всей его гениальности на два этих решения не хватало…

Нахера им такой балласт, мозг Учиха Саске упорно отказывался понимать. Логики — даже малейшего пошлого намека на эту самую логику — и в помине не было. Одна бесполезная дура упорно тормозила в первую очередь его, Саске, развитие. Ну и этого добе тоже.

Если даже смотреть с той стороны, что она — очередная из многих идиоток, что так упорно за ним бегают — ну… а толку-то? Проясняя ситуевину со всеми неклановыми — бывшегражданскими, скажем так — бесклановые на самом деле и не подозревают, что кланы с определенными «мутациями» тщательно следят за генетикой. И браки устраиваются уж точно не по любви. Всё во имя сохранения генома, додзюцу и так далее… Вполне вероятно, что ту же Хинату-химе выдадут чуть ли не за Неджи. Тем более что надо как-то решать назревшую проблему с разделением ветвей в предыдущем поколении. Ну, это если не подвернется какого-нибудь сверхвыгодного политического предложения. Но у них там еще младшая есть… Ханаби? Вроде как-то схоже с «ханами»… неважно, родилась — и хорошо. Везет Хьюга. Выбор есть… А обязательный осмотр у ирьенинов тех же бесклановых подразумевает и поиск возможной пары, которая если не усилит, то хотя бы сохранит геном. С этой целью создаются закрытые базы, содержащие в себе максимально полные данные: всесторонние анализы, историю болезней, графики развития всего организма, психической картины и прочее. Короче говоря, полное досье на свиноматок с хоть какой-то претензией на породу…

И лично ему невест будут подбирать с особой тщательностью. Кстати, как и тому же Узумаки — если он действительно Узумаки. Принимая во внимание постоянные ненормальные чакрозатраты: любой другой от такого расхода уже б давно копыта откинул… А этот бегает. И, зараза, быстро. И даже между миссиями успевает слегка кому-то напакостить… по старой памяти и под настроение. Саске сам видел не раз… и даже дважды погоню «того»… кхм-кхм. Ну скучно было!.. И его никто не заметил. Тоже своего рода — тренировка. Так что вполне вероятно, что добе имеет отношение к уничтоженному клану…

А Сакуру — ну максимум через пару лет можно будет в ближайшем сарае повалять. И подарить за это пару побрякушек. Как отступные. За «тренировку». Если ему понравится.

Если бы она была внесена в базу «жемчужин», Саске бы об этом уже давно знал. Да и в команду с ними ее бы никто не поставил. Наверное.

Уверенность в том, что Харуно в пролете, основывалась в большей степени на ее же прогрессирующей нестабильности. С чего сдвиг по фазе? Да фиг знает. Это, кстати, к Яманака надо. Ну или сразу — к врачам с добрыми глазами в палату с мягкими стенами…

Возможно, неправильное восприятие мира шиноби, именно с учетом того, что она не шиноби изначально? И что многие вещи у нее голове не укладываются — а в итоге получается конфликт ситуаций, когда у гражданской тихо едет крыша? Если исходить из начатков того, что им все-таки в Академии объясняли — реально. Если же исходить из логики… Возможно, но сомнительно: тут скорее просто. Что она избалованная семьей девчонка с нереально завышенным самомнением — как же — взяли в академию! Да и предки наверняка постарались развить это самое самомнение. Гипертрофированное. И подруга Ино, которая на данный момент — ничего не представляющая из себя капризная принцесска, совершенно не задумывающаяся о собственной дальнейшей жизни и своем месте под солнцем. Так что эти двое нашли друг друга…

Плюс — есть шанс, что ее заметят, и она вступит в какой-то клан (на правах жены, разумеется. Ну, это ей так кажется. Да и мать, наверняка, трещит о подобном исходе без умолку). Только вот об истинном положении вещей Харуно Сакуру пока ещё никто не просвещал…

А вообще, если уж «по существу»: как наложить правильное восприятие на домашнюю девочку без отрыва от семьи? А никак — несколько часов в день в Академии ее не изменят. Даже наоборот: только убедится в собственной исключительности на примере сирот. Типа того же Наруто. У которых нет пап и мам — и вот тут-то развернется ее истинное лицо. Ведь она «лучше» просто потому, что у нее есть семья, ее заметили и она учится в академии шиноби! Первый раз вблизи Учиха разглядел эту жуткую харю сразу после распределения: так отзываться о бывшем однокласснике и будущем сокоманднике — даже не свинство. Еще хуже. И тут совершенно не важно — кто и что тот на самом деле. Важен сам факт: дура-Сакура при первом подвернувшемся случае переступит через что угодно и кого угодно, если от этого будет зависеть «исполнение ее желаний». Пройдется тяжелыми ботинками, и пойдет дальше. Такому человеку в принципе невозможно доверить спину. Никогда. Ни при каких условиях.

В сложившейся ситуации, наконец осознав и осмыслив весь расклад, Учиха день ото дня все больше психовал. И уже готов был разнести в пух и прах что угодно. С каждым часом всё более отчетливо ненавидя собственную жизнь. Куда ни шагнешь — везде дерьмо, идиотизм, вранье в квадрате. Хотя нет. Учитывая совместные старания Какаши и Третьего — это сразу в кубе… Растущий в силе не по дням, а по часам Наруто — что он вообще такое? Это просто какое-то чакропроизводящее и фонтанирующее силой чудовище! В то время как сам Саске в своем развитии застрял! И едва ли не начал откатываться обратно! Иногда Учиха казалось, что даже принадлежность блондина к Узумаки никак не могла объяснить ТАКОГО объема чакры. Добе ведь совсем не контролирует сил! А количество творимых им за раз теневых клонов Саске просто убивает. Такую энергию, да в мирных целях… Вернее — в его, Саске, целях. Вот Итачи сплясал бы в последний раз…

Дерьмо было все глубже, и все вонючей. Учиху медленно засасывало. Эмоции все чаще выходили из-под контроля и грозились выплеснуться во что-то совсем уж нехорошее. О последнем Саске старался не думать. Чтобы лишний раз самого себя не провоцировать, иначе печать непереносимо жгло. Но время шло, а самоубеждение за счет самоутверждения помогало все хуже. Учиха медленно погружался в свой личный ад: место, где он, ТАК зацикленный на силе, этой силы по капле лишался. Оставаясь позади всех самых-больших-неудачников. А некоторых даже не догнав изначально: Какаши он по умолчанию к этим самым неудачниками тоже причислял.
И, в общем-то, был прав.

Итачи же не так давно наглядно показал, что все его потуги и жалкие достижения — это еще даже не на уровне нуля. Это — глубокий минус. Из которого у Саске выбраться все никак не получалось, сколько бы он ни старался.

Решения не было.

Замкнутый круг.

По крайней мере, в Конохе.

Что будет за её пределами, младший Учиха пока старался не думать. Чтобы не соблазняться раньше времени. Но все чаще вспоминал об очень заманчивом предложении желтоглазой гадины.