По катом.
Глава 10
Ризенбург. Маленькая, тихая деревня и куча небольших хуторов, расположенных на разном удалении от станции. Ничего интересного. Жизнь в таких местах течет медленно и просто, каждый день за окном можно наблюдать одну и ту же картину, ну, может, с небольшими вариациями. Мы с Мустангом только что сошли с паровоза. Босс пошел выяснять у местной полиции про братьев Элриков, а я просто наслаждалась погожим, хотя и достаточно прохладным, весенним деньком. Да, наконец-то завертелись шестеренки основных событий, и неделю назад мне на стол легла бумага о талантливых алхимиках из Ризенбурга. Каюсь, я лично подмахнула им годков в строке возраст. Вряд ли бы подполковник отреагировал на детей. Но теперь мы здесь. Пора идти. Мустанг машет рукой — видимо, подогнали транспорт.
— Вы уж простите, наша деревенька не город, машин тут ни у кого нет. — В местном отделении полиции служили всего два человека. Лейтенант Хароу был за старшего. Он встретил нас на железнодорожной станции и выделил в качестве проводника старика-сержанта, что сейчас нас вез на телеге. На очень медленно едущей и противно скрипящей телеге. Бррр.
— Ничего страшного, это даже интересно. — Мустанг морщился от душераздирающих звуков умирающей повозки, но старался быть вежливым.
— А зачем вам понадобились братья Элрики, подполковник Мустанг? — Мы ехали среди зеленых полей по ухоженной грунтовке. Нет, тут все-таки очень красиво. Место для созерцания.
— Я узнал, что братья Элрики хотят стать государственными алхимиками, и приехал провести предварительное собеседование. По его результатам они или получат предписание на участие в государственном экзамене, или останутся обычными алхимиками.
— О! Станут государственными алхимиками! Вот это да! — Дед чему-то усмехнулся и поторопил свою кобылку. Телега начала скрипеть еще надрывнее. Я счас сдохну. Уж лучше бы пешком дошли. — И вы сами приехали сюда из Ист-сити?
— Это моя работа — искать и вербовать в армию талантливых алхимиков. — Не я одна мучаюсь, вот и полковник начал потирать виски от невыносимых звуков. Если нам еще час ехать, я сама разломаю этот кошмарный драндулет. — По правде сказать, из-за войны в Ишваре у нас теперь не хватает людей.
— Да… Дела. Такие шишки приезжают, чтобы встретиться с ними лично. Вот удивятся-то ребятки! — Старик щелкнул поводьями и повернул с основного тракта куда-то в сторону. Похоже, мы скоро приедем.
— Ребятки? — Так, до Мустанга дошло. Щас начнется цирк. Главное, держать морду кирпичом. Босс судорожно достал из папки листы с данными на братьев. — Эдвард Элрик, деревня Ризенбург, возраст — тридцать один год…
— Да нет, ему всего одиннадцать, а брат вообще на год младше. — У подполковника задергался глаз. Еще бы: такая дорога, и все коту под хвост.
— Хоукай?
— По логике вещей, мы имеем дело с недостоверными данными. — А я что, я ничего. Я всегда могу отбрехаться. И никто ничего не докажет.
— В любом случае, мы на месте, это их дом. Так что вы можете просто с ними поговорить. — Телегу наконец-то остановили. Хвала богам! Перед нами был двухэтажный домик, похожий на елочную игрушку, с красной черепичной крышей. Ну что ж, пойдем посмотрим. На стук никто не открывал, и подполковник внаглую поперся внутрь дома. Да, ребятки тут активно занимались алхимией. Везде, куда ни кинь взгляд, лежали толстые тома, бумаги с записями, какие-то обрывки и почеркушки. Висели большие плакаты с кругами преобразования. Я не говорю уже о разных колбочках и баночках с веществами. Настоящий заповедник психованных ученых.
— Никого нет?
— Пойду посмотрю на заднем дворе. — И наш провожатый отчалил. Ну а мы с Мустангом выдвинулись вглубь дома. А вот и семейные фотографии мальчишек с мамой. Занятные пацаны. Оба светловолосые, с яркими глазами, только у Эда они золотые (никогда такого цвета глаз не видела, потрясающе), а у Ала они с небольшой прозеленью. Пока я рассматривала фотоархив, подполковник успел пройтись по всему дому и найти вход в подвал.
— Хоукай! — А то я не знаю, что там увижу. Вздохнув, спускаюсь. Больше темное помещение, заваленное, так же как и весь дом алхимиков, различными бумагами и книгами. В углу стол с реактивами, два стула и какие-то доспехи. Вот не понимаю, зачем дома доспехи хранить? На каменном полу был нарисован огромный алхимический круг, залитый большим количеством крови. Больно уж запах специфический. Вот, значит, где ребятки трансмутацию человека проводили. В стороне валялась одежда. Это, видимо, все, что осталось от Ала. Чем больше сморю на это место, тем больше мне это напоминает фильмы ужасов про вампиров.
— Что это, сэр? — Я присела на корточки у круга, осторожно отодвинув в сторону какие-то тряпки. Надо же соблюсти приличия и выразить свое недоумение.
— Это круг человеческой трансмутации. — Мустанг потеряно смотрел на залитый кровью пол. Вот это да! Если он в курсе, что это такое, значит сам когда-то пытался разобраться с этим направлением алхимии. А это плохо, очень плохо. — Где же они?
— На заднем дворе их нет, полковник. — До нас наконец-то добрался сержант. Я постаралась заступить ему дорогу, чтобы старик не увидел ни крови, ни круга преобразования. Незачем слухи распускать. Шеф, заметив мое движение, согласно кивнул и вышел из подвала, потянув нас за собой.
— Где же могут быть сейчас братья Элрики?
— Если их нет дома, то они наверняка у миссис Рокбелл. — Теперь наша телега отправится к старой перечнице. Опять этот скрип. Щас у меня разболится голова. Могу только надеяться, что бабулькин дом находится поблизости. Боже, лучше бы пешком пошли.
Дом Рокбеллов отличался размером и основательностью. А еще — огромной открытой верандой. Да, это чудо рассчитано на большую семью. Блин, не сболтнуть бы лишнего при хозяевах. А то нам и так весело, а будет еще веселее. Вон, Мустанг погрузился в мрачные мысли. Надо будет теперь проследить за подполковником, нельзя ему баловаться с человеческой трансмутацией. Лучше пусть на примере братьев увидит, к чему это все приводит. Нас встретил и оббрехал собачонок с механической лапой. Пока сержант пытался его угомонить, Рой ломанулся на крыльцо. Стучимся. Мой начальник на взводе, еще чуть-чуть и полезет дверь ломать.
— Не шуми, Ден! — Дверь приоткрыла маленькая сухенькая старушка. Божий одуванчик с офигенной трубкой в зубах.
— Простите за вторжение, миссис Рокбелл! – Шеф, насрав на приличия, просто отодвинул ее с дороги и прошел в дом. Хам, конечно. Но, видимо, его слишком потрясло то, что он увидел в подвале.
— Что нужно здесь военным? Почему вы так бесцеремонно вламываетесь в мой дом! — Бабулька уже кипит как заварочный чайник. Придется мне ее успокаивать.
— Прошу прощения, миссис Рокбелл. Нам сказали, что здесь мы можем найти братьев Элриков. — Мустанг метался по дому, пока в гостиной не обнаружил то, что искал. Маленький мальчик со светлыми волосами и потухшим взглядом в кресле-каталке и огромный шипастый доспех, стоящий за ним. И, конечно же, подполковник ломанулся выяснять с ним отношения. Вот идиот!
— Мы были у тебя дома! — орал Мустанг, приподняв малыша за грудки. — Что, черт возьми, вы там натворили? Отвечай!
— Держите себя в руках, сэр. — Пришлось надавить мужчине на плечо, слегка прижав болевую точку. Мальчишке и так досталось, а тут Рой еще орет, как резаный. Но когда здоровенный доспех вдруг двинулся с места и закрыл собою Эдварда, даже у меня, в принципе, готовой к этому, глаза на лоб полезли от удивления, что уж говорить о подполковнике.
— Простите. Пожалуйста, простите нас. — Доспех не может плакать. Плакала душа Альфонса — маленького мальчика, который попытался сотворить запретное.
Старушка Рокбелл, хоть и пыхтела от раздражения за нашу бестактность, но быстренько собрала на стол. И высокие стороны приступили к переговорам. Вернее, Мустанг озвучивал все плюшки, что доступны государственным алхимикам, начиная от средств на исследования и заканчивая доступом к различной секретной информации. Я же наблюдала за пацанами. Нет, называть мальчиком этот громадный прямоходящий сейф мне было очень сложно. Но я понимаю, как тяжко ребенку просто осознать случившееся с ним и братом. Ты не можешь спать, есть, полноценно осязать. Как же должна мучаться его душа? Буду звать Альфонса «малыш». Пусть ребята порадуются!
Подполковник вдохновенно расписывал возможности государственных алхимиков, а Рокбелл с пеной у рта ругалась на алхимию в целом и армейских псов с их подачками в частности. Да, скандал был еще тот, но я заметила, что взгляд Эда сильно изменился. Пустой и сломленный мальчик исчез, сейчас его глаза загорелись. Теперь передо мной сидел человек, знающий свою цель и желающий идти к ней, невзирая на препятствия. Что ж, пламенная речь Мустанга сделала свое дело. Видимо, он назван Огненным не только за вид используемой алхимии, но и за красноречие.
В комнату заглянула светловолосая девочка, погодка Эда. Судя по всему, это Уинри. С ней мне придется поговорить. Слишком уж она плохо настроена по отношению к военным. Посмотрим, удастся ли изменить это. Пока скандал пошел на второй круг, я вышла вслед за мелкой в приемную. У Рокбеллов в доме была предусмотрена комната для ожидания. Я села на жесткий диван, пригласив девчонку взглядом сделать тоже самое. Ну, вот. Теперь и поговорим.
— Мисс лейтенант, а вам приходилось убивать людей? — Началось. Как объяснить домашней малышке, что такое война?
— Зови меня Лиза. Да, приходилось, и не раз. – Ну, озвучивать ей размеры личного кладбища я не буду. Увольте.
— Я не люблю военных. Мои мама и папа отправились на войну, и их там убили. А теперь этот подполковник Мустанг хочет забрать Ала и Эда. Пожалуйста, не забирайте их! — Из глаз девочки полились слезы. — Я не хочу, чтобы они тоже умерли!
— Никто не будет их ни к чему принуждать. Идти или не идти в государственные алхимики, это будет их личный выбор. Такой же, как и мой. Я сама выбрала для себя свой путь и не жалею об этом. Если понадобится, я пройду эту дорогу еще раз. У меня есть цель, и я иду к ней, преодолевая препятствия. Запомни, девочка, мы сами строим свою судьбу. И твои родители думали так же. Они шли за своим призванием. Если и эти мальчики поставят себе цель и выберут путь, если им хватит воли ему следовать, они достигнут желаемого, даже если им с головой придется окунуться в грязь. — Черт, да я оратор почище Мустанга. Вон как мне в рот заглядывают. Сдается мне, что цель сегодня появилась не только у мальчишек.
— Пошли! — Босс наконец-то вывалился со светского раута. Так, мы закончили трепаться, теперь будем ждать результатов сегодняшнего дня. Хорошо, у меня есть еще целый год на просто порадоваться жизни.
— До свидания, девочка. — Малышка подумала немного и протянула мне руку.
— Меня зовут Уинри, Лиза. — Я осторожно пожала ее ладошку. Отлично, с девчушкой общий язык найти удалось.
— Приятно познакомиться, Уинри. Всего доброго. — И опять пришлось лезть в этот пыточный механизм, скрывающийся за скромным названием «телега». Скрип-скрип-скрип. Блин. Нет, это форменное издевательство.
— Как вы думаете, сэр, он приедет? — Посмотрим, совпадут ли наши выводы.
— Обязательно. Вы видели его глаза? — Подполковник криво ухмыльнулся. — В них горит решимость.
Глава 11
Работу я сегодня закончила поздновато. Тренировка моя отменилась, времени не хватило. Так что я возвращалась домой в осенних сумерках под противным холодным дождем, сопровождающимся мерзкими порывами ветра. Намедни мы с ребятами хорошо погудели в любимом баре, в итоге, сегодня и пришлось разгребать завалы. Ненавижу такую погоду. Вот просто дождь меня втыкает, а такой шквал — это перебор. Да и я, дура, без плаща вышла сегодня, хоть с утра и накрапывало. Теперь одежда мокрая, да и я не слишком сухая.
Ну, вот и родной подъезд. Что-то темно, лампочка, что ли, перегорела? Блин, теперь вот на ощупь пробираться по лестнице. В тишине мое внимание привлек очень знакомый звук. Кто-то ждал меня пролетом выше и только что взвел курок. Слишком характерный щелчок. На меня охотятся? Жаль, я без своей сбруи. Вот гадство, оружия действительно бывает или очень мало, или просто мало, но больше не допрешь.
Выхватываю свой верный пистолет — ну что ж, поиграем. Аккуратно, стараясь не скрипеть деревянными ступенями, поднимаюсь на один лестничный пролет. Тьма, хоть глаз выколи. Ну, раз глаза не работают, доверимся интуиции и ощущениям. Чай, не в первый раз. Наши с противником выстрелы раздались одновременно. Судя по болезненному вскрику, я точнее. Отлично, играем дальше. Вспышка справа — да пожалуйста. Срываюсь в боевой транс. Получи. И еще. Главное — постоянное движение! Вот, блин! Бок обожгло резкой болью, выбив меня из так необходимого мне сейчас скоростного состояния. Зацепил, зараза. Надо отдать должное, хорошо стреляют на звук. О, да вас тут много… Столько народу, и все по мою душу. Да, на! А не будешь отсвечивать на фоне окна! Твою мать! Пришлось отступить, второе попадание. Теперь правое бедро. Черт! Зашипев, отступаю к пожарному выходу. Так, тут дверь должна открываться наружу. Осторожно нащупать ручку. Да, вот она. Открываю, стараясь не производить вообще никакого шума. В проеме темно – отлично, выползаем. А то тупо истеку кровью, а эта жидкость для организма весьма ценная. Вот так, прижмемся теперь к стене, пусть ищут меня в темноте коридора. А я…
— Зачем вы, вообще, начали стрелять? — Истошно орал кто-то над ухом, выдергивая мое сознание из тьмы забытья. Мысли текли вяло, путаясь в каких-то закоулках, переходах, собственных ногах. Я лежу? Да, руки затекли. Связана? Похоже на то. Болела нога, сильно дергал бок. Не фатально, но очень неприятно. Больше всего досталось голове. Сколько я, вообще, валялась без сознания?
— Она начала сразу стрелять, убила Монро, ранила Боба и Стена! — О, тут целая толпа. Попыталась слегка двинуть головой, но меня тут же замутило, и висок прострелило резкой болью. Черт, как плохо.
— У вас было задание захватить ее, а не убивать. Как мы предъявим Мустангу такого заложника? Да она на ногах стоять не может! — Нет, я смогу, но не буду. Так что считайте и дальше, что я при смерти.
— Пошли давай! Нам надо связаться с Огненным, пока она еще жива! — Грохнула дверь, потом засов. Не доверяют моей тушке, и правильно, в общем. Похоже, все свалили. Приоткрываю глаза, что удалось с трудом, кровь на лице успела засохнуть. Да, сотрясение мозга я заработала капитальное. Мало того, что я почти ничего не вижу, все плывет и размывается, так еще меня замутило от новых ощущений. Хорошо, что не ела перед заварушкой, а то бы стошнило. Полежала немного, отдышалась. Руки за спиной спеленали серьезно, сама не распутаю точно. Нужно достать нож из сапога. Судя по ощущениям, его не нашли. Вот так, еще немного выгнуться. Воздух с хрипом выходил из легких. Как сложно что-то делать, когда все ТАК болит. Еще чуть-чуть, пальцы почти коснулись сапога…
— Просыпайся, армейская подстилка! — Сильная оплеуха привела меня в сознание. Черт, отключилась все-таки. Как неудачно-то. Приоткрыв глаза, увидела перед собою лицо. Зрение не фокусировалось. Сейчас, похоже, снова вырублюсь.
— Открывай глаза давай! — И гаденыш отвесил мне еще одну оплеуху. В голове как будто бомбу взорвали. Непроизвольно вырвался стон. Мужик, видимо, понял что перестарался, потому как меня пнули и заставили принять прежнее положение. То есть, скорчившись и лежа на боку.
— Что… Что вам надо-то? — Голос тоже не слушался. Как мне плохо…
— От тебя — ничего. А вот от Мустанга нужны его разработки по огненной алхимии. — Если бы я могла сейчас смеяться, я бы умерла от хохота. Как же хорошо, что они меня не раздели, ограничившись обыском! Перед ними лежит тайна огненной алхимии… Боже, какая ирония! Кха! Ох, как мне фигово.
— Че лыбишься, сучка? Думаешь, что твой охрененно крутой босс спасет тебя? — Эта мразь меня жутко раздражает. Я вновь криво улыбнулась. Дураки, они есть везде. Кто же так берет в заложники? С нами нужно или деликатно обращаться, или сразу перебить, играя на блеф.
— Ну, что там? — В комнату вошел еще один человек, и мой собеседник переключился на него.
— Огненный попросил время на сбор всех записей. Через пару часов состоится передача.
— Отличные новости! Наконец-то, столь мощная алхимия будет принадлежать Группе Синих! — Два идиота. Мустанг этих придурков размажет тонким слоем. Главное, мне ему не помешать в этом.
— Что будет с ними? — Сукин сын снова пнул меня в простреленный бок. Кха. Кха. Блин. Чуть не скончалась от незабываемых ощущений.
— Естественно, они героически погибнут. – Ну, удачи вам. Кха. Надеюсь, ваше посмертие будет веселым. Интересно, сколько вообще народу в этой группе синих? Я слышала только двух человек, но нападали на меня не меньше пяти. А учитывая, что нападавших еще и отчитали, значит всего их около десятка. Не круто для террористической организации. Мелко плавают.
Мои пленители, наконец-то, убрались, вновь громыхнув дверью. Теперь можно попытаться еще раз освободиться. Здесь действительно холодно, или меня просто знобит? Черт, если это лихорадка, то все совсем плохо. В этом случае, долго в сознании я не продержусь. Мустангу с ребятами надо бы поторопиться. Так, согнула ногу, теперь задача почти онемевшими пальцами пошарить за голенищем. Вот он — мой ножик! Иди к мамочке. Как же хреново слушаются руки. Развернуть нож в руках. Теперь режущая кромка упиралась в веревку. Еще сложнее было начать двигать руками так, чтобы нож резал путы. Дважды он выпадал из непослушных пальцев, и мне приходилось начинать сначала. Вроде все. Да. Я свободна.
Теперь можно и осмотреться. Подниматься с земли я и не думала. После такого удара по голове мне только лежать можно. Но слегка приподняться все-таки надо. Лежала я в полуподвальном помещении. Разглядеть детали расплывающимся взглядом я не смогла. Как же меня тошнит. Ох. Судя по отсутствию лужи крови подо мной, меня кто-то перевязал. Ну и что там у нас по ранениям? Бочину прострелили навылет. Качественно, но, видимо, без фатальных повреждений внутренних органов. Иначе бы я уже отбегалась. Тряпка, заменяющая мне бинты, насквозь пропиталась кровью, но свое дело сделала. Я не сдохла от вульгарной кровопотери. С ногой было хуже. Пуля ощутимо царапала кость при любом движении. Очень, очень неприятные ощущения. Похитители, правда, и ногу мне перетянули. Так, а что там с головой? Повезло, слов нет. Стукнули меня в висок. Как не пробили, непонятно. Но глубокая ранка на голове еще кровоточила. Долбанная слабость! Да, не в лучшей форме тебе, Лиза, гостей сейчас встречать.
Вдруг где-то невдалеке прогремел взрыв. Похоже, Мустанг завалился к нам на огонек! Значит, сейчас сюда набежит народ. Нож спрятала в рукаве, обрывки веревки запихнула под дерюгу. В суматохе никто и не проверит, связана я или нет. Все, замираем. Ждем. Еще один взрыв. Потом тишина, и вновь серия взрывов все ближе. Чьи-то крики. Выстрелы. Снова взрывы. Вот раздался топот, кто-то возится с засовом. В мою камеру влетает будущий труп. Черт, ну кто же так с дамой обращается? Меня грубо встряхнули. Чуть сознания не лишилась. А это было бы не вовремя. Ох. Обхватив за шею и закрывшись моей тушкой от входящих в помещение людей, смертник что-то проорал, типа заложника живым он не отпустит. В нескольких шагах передо мною стоит Мустанг? Да он, вроде. Мне в висок — хорошо хоть не в больной — ткнулся ствол. Вот как. Рано ты списал меня со счетов, придурок. Я, может, и не могу стоять, но мне это и не обязательно. Собираю все ресурсы тела, волю, силу, сгибаю колени и резко падаю, обрушив весь свой вес на удерживающую меня руку, одновременно всаживая в пах террориста нож. На сегодня с меня все.
Лежать было достаточно удобно. Сильно удивленная этим фактом, я открыла глаза. Ох! Головокружение никуда не делось, как и боль. Где это я? Темно вокруг. Знакомый запах? А, я, похоже, в госпитале. В таких местах всегда пахнет одинаково. Значит, наши победили? Я даже не сомневаюсь. А еще мне жутко хотелось пить. Я попыталась протянуть руку к предположительно стакану. Предположительно, потому что нормальное зрение сделало мне ручкой. Сотрясение мозга не фигня. Блин, какая слабость. Обидно, что мне не хватает каких-то сантиметров до стакана. Надо приподняться. Ох. Меня несильно, но настойчиво уложила обратно чья-то рука. Кто здесь? Медсестра?
— Лежи и не дергайся, Лиза. — Мустанг? Что он забыл ночью в больнице? Мне в губы ткнулась соломинка. — Давай пей. Ты ведь этого хотела?
Я послушно начала пить, жадно глотая живительную влагу. Отключилась я на третьем глотке, так и не спросив подполковника, все ли живы в нашей группе.
Следующее пробуждение было днем. И хотя палату, где я лежала, затенили, какой-то упертый солнечный луч добрался до моего лица. Сейчас башка хоть и кружилась, но уже не так сильно болела. Нога и бок дергали, но вполне терпимо. Интересно, сколько я тут уже валяюсь? И какой вообще день? Шум открывающейся двери заставил меня повернуть голову. Ан нет, еще очень сильно мутит. Нельзя такие резкие движения делать. Я прикрыла глаза, борясь с головокружением. Вроде устаканилось. Ну и кто тут у нас? Надо мной нависла какая-то светловолосая медсестра.
— Мисс, сколько пальцев вы видите? — Мне продемонстрировали непосредственно пальцы.
— Ну, учитывая, что большой и мизинец согнуты, вы мне показываете три пальца. Но в глазах двоится, поэтому точное количество я посчитать не могу, так как сама знаю, что у меня сотрясение мозга.
— Для раненной вы чересчур разговорчивы, — пожурили меня в ответ на мой спич. Потом проверили повязки, поменяли капельницу. — Входите, я закончила.
— Привет, Хоукай! — В палату вошел Хавок. — Смотрю, ты сегодня бодрячком.
— Да. — Младлей уселся на какое-то кресло в углу помещения. А сестричка оставила нас одних, выпорхнув в коридор. Судя по веселому настроению блондина, вся наша группа в порядке. Славно. Как будто камень с души свалился.
— Вот и хорошо. Ты отдыхай, я тихонечко тут посижу, как мышка. — Шумный Хавок будет сидеть, как мышь? Не верю.
— Зачем тебе вообще тут сидеть? — Действительно, это нужно только при одном условии. На меня все еще охотятся?
— Приказ полковника. Да и без него мы бы все равно приходили.
— Какого полковника?
— Мустанга. Ах да, ты же не в курсе. Нас всех повысили на одно звание, за обезвреживание радикальной группировки «Синих». Так что теперь перед тобой сидит лейтенант Хавок. Круто, старший лейтенант Хоукай?
— Несомненно. — Даже такой небольшой разговор был слишком утомителен. Жутко хотелось спать. Хотя я очень рада за парней. Оказывается, они сидят со мной по очереди. Вот так и появляются друзья.
— Отдыхай, Хоукай. Если ты быстро не поправишься, полковник нас загрызет.
Глава 12
Не знаю, чем меня поили в госпитале и что конкретно кололи, но раны заживали как на собаке. Может, в Аместрисе и нет алмедики, но в лекарства явно добавляют какую-то алхимическую дрянь. Не бывает такой дикой регенерации у обычного человека. Так что через три дня после освобождения из плена меня мучили только сильные головные боли и частые головокружения. Дырки на боку и ноге всего лишь жутко чесались, но уже не дергали и тем более не болели. Обезболивающее местные эскулапы мне зажали, мотивируя привыканием при столь частом применении. Поэтому по старинке мне регулярно приносили холодные компрессы со льдом. От них стреляющая боль в висках хотя бы ненадолго уходила.
Сегодня со мной сидит довольный отгулом Брэда. Моя круглосуточная охрана состояла из сослуживцев, которые менялись два раза в сутки. Мустанг при встрече отговорился возможностью повторного нападения, потому как не всех террористов удалось повязать. Ну, пусть охраняют, раз так надо. Я все равно по большей части сплю, так что меня они не напрягают.
— Расскажи, что ли, Брэда, как меня вообще нашли и откуда эти радикалы взялись?
— Ну, откуда они взялись понятно. Синие — это выпертые по тем или иным причинам из армии бывшие военные. Они почему-то сбились в кружок по интересам. А одному из их верхушки пришла в голову гениальная в своей простоте идея — растрясти полковника на его исследования по огненной алхимии. Я так понял, что в качестве заложника они выбрали тебя по причине твоей принадлежности к женскому полу. Слабая женщина и все такое. Кто же знал, что ты боевой офицер и прошла войну в Ишваре? Думали, что ты простая секретарша или что-то еще, — Брэда пожал плечами. В принципе, он прав — кто ж знал, что я не подстилка Мустанга, да еще и стрелять умею.
— Да, это они лоханулись знатно.
— В общем, тебя мы хватились только утром. На работу ты не вышла и не позвонила. Но это не сильно нас насторожило, всякое бывает, — лейтенант пожал плечами и достал из сумки бутерброд. — Но потом нам позвонили сами эти Синие и потребовали за тебя выкуп. Полковник не повелся вначале, он же знает, что ты можешь, но решил проверить. Короче, приехали мы к тебе домой, а там полно полиции, труп какого-то мужика тащат. Ну и множество следов от пуль, брызги крови. Да, картина была феерическая. Естественно, дома тебя не было, а вот твой пистолет нашелся на пожарной лестнице в луже крови.
— Ну да, я хотела уйти скрытно через черный ход, но там меня, похоже, ждали. По голове отоварили знатно, — я аккуратно дотронулась до повязки. Швы обещали снять завтра.
— Как ты понимаешь, после такого зрелища наш полковник «согласился» на все условия террористов. Они назначили место — мы пришли. Поддержка как таковая Мустангу не потребовалась, он своей алхимией уверенно нейтрализовал почти всех. Один придурковатый организм смог сбежать и привел нас к тебе. Знаешь, зрелище ты представляла еще то. Если бы ты не открыла глаза и не начала двигаться, я бы принял тебя за труп. А ты молодец — так красиво уйти с линии огня Мустанга, пырнув врага ножиком, да при таких ранениях! Я восхищен! — В ход пошел второй бутерброд. А вот мне есть не хочется пока. При любой мысли о еде меня начинает мутить.
— Да ладно тебе, Брэда. Можно подумать, у меня были варианты. — Пакет со льдом на лбу уже превратился в пакет с обычной водой и начал нагреваться, пора клянчить новый. — Будь душкой — смени мне компресс, а?
Возвращения лейтенанта я не дождалась, провалившись в какое-то забытье. Полноценного сна мне жутко не хватало, мои сновидения сейчас больше походили на горячечный бред. Всплывали какие-то образы, я бегала по каким-то коридорам, иногда отстреливаясь от монстров. Жуть, больше похожая на компьютерную игру.
— Привет, Хавок. Сколько времени? — А надолго в этот раз я отрубилась. За окном палаты уже властвовала ночь. Значит, я проспала не менее пяти часов.
— А, очнулась, Хоукай? — Хавок вновь мусолил незажженную сигарету. Еще в первые дни у него состоялся скандал с моим врачом на тему, что курить в госпитале нельзя. Для блондина это был удар ниже пояса. Он и оставить меня не мог, ибо приказ, и не курить столько для него то еще испытание. — Что-то около часа.
— Фигасе я поспала… — Да уж, почти восемь часов. Или больше?
— Ничего, врач сказал, что тебе полезно. Что-нибудь надо? Или, может, еще поспишь?
— Нет, выспалась я, похоже. Что ты скажешь про заварушку? — Иногда полезно послушать разные мнения. Взгляд со стороны всех участников дает более полную картину.
— Я? Хоукай, я был в группе поддержки и в подвал за тобой не совался. Зато видел, как тебя вынес полковник, — Хавок мечтательно закатил глаза. О, нет. Этот романтик сейчас мне такого расскажет, что уж лучше бы я спала. — Представь себе, солнце золотистым ореолом подсвечивает фигуру героя, который разгромил полчища демонов и спас прекрасную пленницу…
— Знаешь, Хавок, я бы сказала, что Мустанг на героя не катит. Смотри сам — герой обязательно светловолос и голубоглаз, а у полковника черные волосы, черные глаза, сам в черном плаще. Скорее, он как раз больше походит на демона. А судя по рассказу Брэда, и я на прекрасную пленницу не тянула совсем, скорее на жертву жутких экспериментов этого самого демона. Так что ты погорячился. — Бедный лейтенант, я его романтику в асфальт закатала. С такой стороны он на проблему не смотрел.
— Значит, жертва экспериментов демона? — В дверях палаты стоял встрепанный Мустанг.
— А подслушивать нехорошо, — я укоризненно посмотрела на полковника.
— Больно надо, я пришел всего лишь удостовериться в вашей безопасности. Здравствуйте, старший лейтенант. — Хавок вскочил в присутствии высокого начальства, изображая служебное рвение. — Хавок, свободны. Можете, наконец, покурить.
— Спасибо, полковник! — Радостный лейтенант рванул из палаты быстрее ветра. Курение — зло.
— Почему вы не спите, Хоукай? — Мустанг приземлился в освобожденное Хавоком кресло. Ладно, пока мы одни, надо и поблагодарить начальника за заботу и спасение.
— Я недавно проснулась, сэр. Спасибо, что пришли за мной.
— Я не бросаю своих, Элизабет. Мы с вами, по-моему, говорили об этом, — мужчина мрачно посмотрел на меня и вздохнул. — Старший лейтенант, у меня есть для вас приказ.
— Что нужно сделать, сэр? — Ну почему его так тянет все время на официальный слог, а? Мне уже надоело сэркать ему.
— Вы не должны умирать, Элизабет. Это мой приказ, вы поняли? — Фигасе заява. Живи вечно, Хоукай!
— Я постараюсь. — А что ему еще ответить на такую постановку вопроса? Все мы смертны, а учитывая, в какую задницу мы медленно, но верно залезаем, возможностей сдохнуть становится все больше и больше.
— Уж, постарайтесь. — Полковник растекся по креслу, прикрыв глаза. Устал и решил вздремнуть? С него станется, хотя лучше бы шел к себе домой. Меня тут Хавок стережет. Мы помолчали, думая каждый о своем. Вот, кстати, есть вопрос.
— Сэр, сколько еще меня будут охранять? — Мустанг лениво приоткрыл один глаз. Нет, в принципе, мне все равно, но интересно.
— Столько, сколько надо, Элизабет. Как показали приснопамятные события, ты крута, конечно, но и на тебя найдется своя толпа уродов.
— Да ладно. Кроме травмы головы, ничего страшного они мне не задели. Потеря крови на этом фоне — фигня, я же не загнулась от нее. — Мне повезло, но и рассуждать о том, что могло бы быть, я не люблю. Жива, и хвала богам.
— Элизабет, ты просто не понимаешь…
— Рой, я жива, отделавшись малой кровью, все остальное — неважно. Мусолить тему «если бы да кабы было бы» я не буду и тебе не советую. Дурь это. — Можно вечно рефлексировать на тему возможного развития событий. Только вот зачем? — И я тебе вроде бы один раз уже говорила, что на своем пути ты можешь потерять друзей и подчиненных. Ты можешь потерять, а может произойти и так, что кому-то из них улыбнется удача, как мне в этот раз, и они выживут несмотря ни на что.
— Удача слишком непостоянная величина. — Весь наш разговор Мустанг продолжал сидеть в кресле и сверлить меня мрачным взглядом. Как будто я виновата в том, что на меня набросились эти тупые террористы!
— Может, на нее и не стоит рассчитывать, но она есть. А значит, всегда есть шанс благополучного исхода. — Блин, голова опять начала гудеть. Слишком много разговоров и мыслей. Напряжно все это. Я прикрыла глаза, стараясь расслабиться и отдохнуть. Когда не хвораешь, не понимаешь прелести простого отсутствия боли.
Раздался шум открывающейся двери. Видимо, Хавок вернулся на свой пост. Открывать глаза было чревато новой вспышкой мигрени, да и мой компресс давно нагрелся. Я хотела уже попросить кого-нибудь сгонять за свежим, когда мне на голову лег новый пакет со льдом. Ух, здорово. Лоб слегка свело от холода, но это было приятно. Потому что начинающаяся пульсирующая резь в висках уходила. Уфф. Обалденно хорошо.
— Хоукай, завтра с утра с вами будет сидеть Фарман, после обеда его сменит Фьюри. — Я помахала рукой, давая понять, что не сплю и все слышу. — Охрану я сниму, когда вы сможете продержаться без вашего любимого пакета на голове хотя бы пару часов.
— Вы изверг, полковник.
— Зато я справедливый. Пока вы, старший лейтенант, не сможете за себя постоять сами, вас будут охранять ваши друзья. Давайте-ка побыстрее выздоравливайте. Впереди много работы! — Судя по голосу, Мустанг наконец-то отошел от похоронного настроения. Или он перед Хавоком не хочет показывать свою слабость?
— Я так и знала, сэр, что вам просто надо спихнуть на меня свои бумажки.
— И это тоже, — подтвердил полковник. — Спите, Хоукай. До завтра.
Глава 13
Какое небо синее! Наконец-то, я выписалась из порядком надоевшей больницы. Три недели в лапах живодеров в белых халатах — это вам почище войны в Ишваре! Но теперь я свободна, и у меня на руках бумага о двухнедельном отпуске в связи с ранением на службе. Гуляем! Мустанг, может, и хотел бы видеть меня на рабочем месте завтра, но против устава не попрешь, тем более разрешение на отпуск подписал сам генерал Грумман.
Дома меня ждала уборка трехнедельного мусора и долгожданное ничегонеделанье. Правда, с завтрашнего дня начну потихоньку тренировки. Надо возвращать телу потерянную бесконечным лежанием силу. Я готовила себе нормальный человеческий обед, а не то издевательство, что называли обедом в больнице, когда зазвонил телефон. Интересненько, кто это?
— Хоукай вас внимательно слушает.
— Старший лейтенант, вы дома? — Опа, Мустанг! Так, что ему надо от меня? Я только отвязалась от навязанной охраны своей тушки.
— Странный вопрос, сэр. А куда вы звоните?
— Ну, раз у вас есть силы зубоскалить, то найдутся силы и на многое другое… — Это вот он о чем сейчас? Что-то нехорошее придумал, стопудово! Но как попытается меня запрячь, так и вылетит отсюдова со скоростью звука. Я в отпуске и точка!
— Что вам от меня надо теперь, сэр?
— Я буду у вас через полчаса. — И этот гад повесил трубку! Вот хрен знает, что творится! Позвонил, поставил перед свершившимся фактом и отключился. Я фигею. Может, не пускать его в квартиру? Нет, это слишком мелочно. Ладно, посмотрим, зачем ему я понадобилась. Вдруг и вправду что-то срочное.
О да, вкусный, сочный, большой бифштекс. О, моя радость, иди к мамочке! Как же я соскучилась по мясу. Нет, все-таки в больницах странные порядки. Вот скажите, почему я должна была все время есть кашу? Это какой-то местный фетиш? Каша три раза в день и стакан молока. Брр. Я теперь молоко долго пить не смогу. Других жидкостей, что ли, не было — почему каждый день молоко? Вот уж действительно сок коровы!
Стук в дверь. Мустанг приперся, к бабке не ходи! Злыдень, я только начала наслаждаться вкусняшками. Обреченно вздохнув, иду открывать. Здрасьте, давно не виделись. За дверью стоит полковник в гражданском. Костюм тройка, белая рубашка, лаковые туфли, черный плащ. И куда ты собрался такой элегантный, как рояль?
— Добрый день, чего надо? — Мустанг, не обратив внимания на мой крайне неприветливый тон, спокойно отодвинул меня с дороги и прошел в квартиру. Нет, иногда я просто фигею от такого неприкрытого хамства, поэтому не стреляю сразу.
— Что-то ты сегодня не в настроении, — протянул мужчина, снимая плащ и направляясь на кухню. Я так поняла, пошел на запах. Ну уж нет, своей жратвы я ему не отдам. Бегу отнимать свою тарелку.
— Будешь тут в настроении, если приходит бесцеремонное начальство и пытается обожрать раненого подчиненного. — Тарелку отобрать удалось, но это не помешало Мустангу взять с полки новую и положить себе второй кусок мяса из сковородки. Хам трамвайный.
— Спасибо, очень вкусно. — Я заторможено наблюдала за поеданием моего ужина. Слов нет, одни эмоции. По голове, что ли, ему дать? Пустой сковородкой?
— А по сопатке?
— За что? — И такое невинное лицо. Ну, где-то даже верю. Очень глубоко.
— Ходят тут всякие, потом бифштексы пропадают. — Блин, мясо почти остыло. Пришлось срочно активизироваться, догоняя полковника.
— Да ладно, ты себе еще приготовишь, а я не обедал. — Классное заявленьице, да? А продукты мне святой дух доставляет. — И вообще, почему ты ушла из госпиталя, никого не предупредив?
— Что за фигня, Рой? Мне уже нельзя дома в одиночестве остаться? Теперь и в сортир с конвоем ходить?
— Нет, но поставить в известность должна была. Кстати, это не только к тебе относится. Теперь все наши отзваниваются дежурному в обязательном порядке. Твое похищение многое изменило.
— Блин, вот не было печали. Чай, кофе? — Ну, что делать, если это обязательно к исполнению? Придется соответствовать.
— Кофе. — Я поставила турку на плиту. Так, где-то тут был нужный мне пакет с молотыми зернами. Вот, начнем. — Ты, кстати, очень грамотно сработала даже в полубессознательном виде. Я удивлен, причем сильно.
— Ха, мы, пацифисты, народ простой. Ножом по яйцам и пять контрольных выстрелов в затылок. — Мустанг подавился мясом и закашлялся. Так тебе! Будешь знать, как обжирать бедных старших лейтенантов.
— Знаешь что, Элизабет, ты поаккуратнее в своих высказываниях. Еда могла попасть не в то горло, я мог бы умереть. — Ой, какая грустная мордашка. Да тебя веслом не убьешь!
— Так не надо было есть мой ужин! Я вас, вообще-то, не приглашала. — Все, кофе готов, достаю чашки.
— А я вот пришел тебя пригласить. — Хорошо, что я чашки уже не держала в руках, а то бы лишилась посуды. Он опять за старое? — Сегодня вечером, а точнее, через два часа, нас с тобой ждут подполковник Хьюз с женой в ресторане «Пьяный алхимик».
— О как! Меня точно ждут? Или я иду в нагрузку? — Хотя о чем это я? Мустангу девушку на вечер найти элементарно. Значит, Хьюз все-таки меня пригласил сам. Блин, теперь еще и думать, что на себя напялить. Я как-то к форме уже приросла душой, на любое мероприятие можно идти. Но уж точно не в ресторан на празднование свадьбы друзей.
— Хьюз пригласил тебя, но так как он не знал твоего телефона, я вызвался тебя доставить сам, — Мустанг поставил грязную тарелку в мойку и сел обратно за стол, взяв в руки чашку с кофе.
— Ясно. Ну что ж, пошла я тогда готовиться, — залпом осушив свою порцию, рванула в спальню выяснять, есть ли у меня вечернее платье, и что его может заменить. — Не скучай. В гостиной есть свежие журналы.
Не уверена, что выданные мне какой-то медсестрой в госпитале женские журналы по вязанию и шитью будут интересны Мустангу, но пусть хоть чем-то займется. Так, что же одеть? Извечный женский вопрос. Вечерних платьев у меня не было, но вот эта юбка и вот эта кофта, думаю, легко его заменят. Так, туфли, туфли, я вас найду… Отлично, эти лодочки тоже пойдут. Теперь чулки. Должны быть где-то тут. Я точно их покупала, на всякий случай. Собрав все в кучу, потащилась в ванную. Сполоснуться, одеться, причесаться. Вот почему я не люблю всякие праздники: слишком много фигни всякой. Форма рулит!
— Элизабет, ты что, вяжешь? — Мустанг сидел на диване в полном охренении от чтива.
— Успокойся, полковник, мне дали их в нагрузку в госпитале.
— Хвала богам, — пробормотал мне вслед мужчина, откладывая в сторону схемы для вязания крючком.
Одевшись и причесавшись, я вывалилась в гостиную. Пистолет придется положить в сумочку, ибо юбка слишком обтягивала и не давала возможности прикрепить даже дамский револьвер на бедро. Ладно, надеюсь, там нас отстреливать не будут. Хотя, мне везет. Мустанг, осмотрев меня с головы до ног, остался доволен, одобрительно покивав. Времени нам хватило выпить еще по чашке кофе и, наконец, выдвинуться в сторону ресторана.
— Элизабет, а ты, оказывается, можешь выглядеть как женщина. — Полковник подал мне плащ и помог его надеть. Джентльмен, однако.
— Для тебя, Рой, женщина это та, что носит декольте на пять персон. — Ну да, кофточку я надела провокационную. А что делать, если нет платья? И покупать его не хочется. И юбки я не люблю.
— Не понимаю, почему женская военная форма настолько закрыта. — Мустанг вздохнул, глядя, как я вожусь с пуговицами плаща.
— Потому что иначе ты бы вообще не работал, а только созерцал. Да и не только ты. Пошли уже, — развернула шефа в направлении двери и придала ускорение.
— Эх, Элизабет, не понимаешь ты тонкой мужской душевной организации.
— Да-да, конечно.
В ресторане действительно, ждал Хьюз. Он встал нас поприветствовать, сияя счастливой улыбкой по уши влюбленного идиота. Рядом с ним сидела приятная простая русоволосая девушка с пронзительно зелеными, ведьмовскими глазами. Я, кажется, знаю, на что так повелся разведчик.
— Привет, Хьюз. — Полковник помог мне разоблачиться и сесть. Все-таки его приемная мать вдолбила ему манеры. Этого не отнять.
— Привет, Рой, Лиза. — Когда все уселись, состоялась процедура представления жены Маэса нам. — Знакомьтесь, это моя жена и любовь всей жизни — Грейс.
— Приятно познакомиться! — хором ответили мы с полковником и удивленно переглянулись. Я действительно была рада этому знакомству. — Мне о вас подполковник все уши прожужжал на войне.
— Давай на «ты», Лиза. Пускай мужчины своими политесами балуются. — Мне она нравится! По ней видно, что она добрый и отзывчивый человек, но в тоже время в ней присутствует стержень. Да, нелегко придется Хьюзу. Эта женщина его приструнить сможет, причем он даже не поймет как.
— Согласна! Грейс, и как тебе замужем? — Я хитро подмигнула. Хьюз расплылся в очумелой улыбке, а Грейс слегка покраснела.
— Мне нравится, — девушка перевела влюбленный взгляд на Маэса. Черт, как же этим двоим повезло друг с другом. Любовь — это круто, жаль я в нее не верю. Но иногда со стороны посмотреть на такие пары приятно.
Грейс оказалась чудесной девчонкой. Мы быстро нашли общий язык. Ведь, как говорится, противоположности притягиваются. Грейс по возрасту была меня старше на два года, но оказалась домашней и теплой. Даже не знаю, как описать. Я, прошедшая через войну, стала взрослее и тверже ее психологически, но у меня нет присущей ей мягкости и жизненной мудрости. Вот она, идеальная жена. Такие действительно попадаются раз в жизни. Подполковнику крупно повезло.
— Если ты ее обидишь, я прострелю тебе колено. — Это было мое итоговое обещание Хьюзу после трехчасовой гулянки в ресторане.
— Рой, твоя подруга меня обижает, — раскрасневшийся от принятого на грудь спиртного Маэс пожаловался Мустангу.
— Она и не такое может, Хьюз. Она заставляет меня работать. — Во, пошел мужской треп про «бабы слишком много о себе думают».
— Кошмар какой. Тебя, и работать, — подполковник нахмурился и притворно покачал головой. — Как же ты еще держишься? Рой, а давай тебя женим?
Театр одного актера, вернее, теперь уже двух. Мустанг при слове «женитьба» непроизвольно попытался сделать ноги, но был мною отловлен за полу пиджака и усажен обратно.
— Успокойтесь, полковник, тут никто не собирается за вас замуж. — Рой пьяно улыбнулся. Отпустило. Как мало бабнику надо. Лишь бы не тащили под венец.
— А почему? Вы были бы отличной парой. — Грейс, ну как ты не вовремя со своими наблюдениями.
— Потому что я тиран и сатрап с вялотекущей паранойей и периодическими обострениями человеконенавистничества, — особо не задумываясь, выдала я, уговаривая десерт. А вкусно тут готовят. Надо как-нибудь повторить.
— Как самокритично. — Грейс погрузилась в размышления. О своем, о женском, видимо.
— А мне стыдиться нечего, — я пожала плечами. Хьюз и Мустанг успели за наши посиделки серьезно налакаться и теперь пытались не заснуть лицом в салате. Грейс, похоже, впервые столкнулась с в жопу пьяным мужем и сейчас сидела, растерянно переводя взгляд с одного мужчины на другого, не зная, что делать. Опять мне разбираться. Лады.
— Я пойду машину поймаю, — похлопала ее по плечу, успокаивая. — Не боись, своих не бросаем. Счас погрузим этих пьянчуг и развезем по домам. Все путем!
— Спасибо.
— Да нефиг делать.
К счастью, у ресторана околачивался какой-то частник и за небольшую плату согласился развести нас по домам. Сначала я с Грейс погрузила в машину Хьюза. Вернее, грузила я, посмотрев на девушку и решив, что она загнется под этим невменяемым телом. Так, теперь Мустанг. Доволочь полковника до машины оказалось труднее, он просто не хотел уходить. Там еще есть еда и выпивка, а мы уходим! Но и с ним я справилась в итоге.
Довезли до гостиницы чету Хьюз. К тому моменту Маэс чуть-чуть пришел в себя и смог сам дойти до номера. Попробовал облобызать мне на прощание руку. Вот не люблю я эти чмоканья. В итоге Грейс с улыбкой наблюдала, как я отбрыкиваюсь от подполковника, а тот все равно настойчиво хватает меня за руки. Хвала богам, женщина все-таки уговорила своего мужа оставить мои кисти в покое.
— Все, давайте. Спокойной ночи. Подруга, мой телефон у тебя есть, если что — звони, и я отстрелю ему любую часть тела на твой выбор!
— Пока, Лиза! Я и просто так тебе позвоню. — Хм, а жизнь-то налаживается. Вернувшись в машину, назвала шоферу адрес полковника. Ну, не к себе же его вести. Вот еще. Опять меня обожрет и в душу нагадит.
Дотащить бессознательную тушку на второй этаж было не очень просто, но я справилась. Так, вот эта дверь похоже. Мне нужен ключ. Пришлось привалить тело к стенке и обшманать карманы. Этот. Открыла дверь и поперла полковника внутрь. Черт! Чуть не упала, наступив в темноте на бутылку. Блин, где свет-то? Нашарив выключатель и включив освещение, я в полном охреневании обозрела место жительства своего босса. Вашу мать! Как тут вообще можно жить? Настолько загадить квартиру, это надо постараться. Грязные рубашки на полу соседствовали с пустыми бутылками из-под виски. Немытая посуда на столе, мятая и несвежая постель. Офигеть! Странно, что на работе он появляется всегда в свежем и чистом.
Сгрузив мужчину на диван, придала ему более-менее горизонтальное положение и прикрыла каким-то пледом. Нет, убираться я тут не нанималась. Извиняйте, я не домработница. Но сделала зарубку в памяти провести с начальником беседу о вреде бытового алкоголизма и несоблюдения норм гигиены. Пошла домой, а то кошмары будут сниться. Да, Мустанг, ты и тут отличился, слов нет.